История и память - ле Гофф Жак - Страница 66

Благодаря философскому рационализму - который, как мы видели, привел не только к благотворным для истории последствиям: окончательному отказу от идеи Провидения и поиску естественных причин, - горизонты истории расширились, охватив все стороны жизни общества и все цивилизации. Уже Фенелон в своем «Предварительном наброске трактата по истории» (1714) потребовал от историка изучать «нравы и состояние всего тела нации», говорить правду о них, показывать их оригинальность - то, что живописцы называют «il costume»³⁹⁸ - и в то же время их изменчивость: «Каждая нация имеет свои нравы, весьма отличающиеся от нравов соседних народов; каждый народ меняется под влиянием собственных нравов». Вольтер в «Новых размышлениях об истории» (1744) писал о необходимости создать «историю экономическую, демографическую, историю техники и нравов, а не только политическую, военную, дипломатическую. Историю людей - всех людей, а не только королей и выдающихся личностей. Историю различных образований, а не только событий. Историю в движении, историю развития и преобразований, а не историю статическую, историю-картину. Историю объясняющую, а не только повествующую, описательную и догматизированную. Историю всеобщую, наконец...» [Le Goff, 1978. P. 223].

В стремлении осуществить эту программу - или же программы менее амбициозные - историк отныне озабочен приобретением таких знаний, которые способствовали бы осуществлению все более многочисленных начинаний, а также, что совсем ново, созданию различных институций. В этом веке академий и научных обществ не были забыты ни история, ни все то, что к ней относится.

Если говорить об учреждениях, то я остановился бы на Академии надписей и изящной словесности Франции. «Малая академия», основанная в 1663 г. Кольбером, насчитывала всего четырех членов, а ее миссия была чисто утилитарной: составлять девизы для медалей и надписи для монументов, которые увековечивали бы славу короля-Солнца. В 1701 г. число ее действительных членов возрастает до 40 и она обретает самостоятельность. Свое нынешнее имя она получила в 1716 г., а с 1717 г. стала регулярно публиковать «Памятные записки», посвященные истории, археологии и лингвистике; было начато издание «Свода ордонансов королей Франции».

Если же обратиться к рабочему инструментарию, то я указал бы, с одной стороны, на «Искусство проверки истинности дат», первое издание которого опубликовали монахи Сен-Мора в 1750 г., а с другой стороны - на создание в 1717-1720 гг. Королевских архивов в Турине, регламент работы которых является наилучшим свидетельством состояния архивистики в ту эпохи, и на публикацию каталога Королевской библиотеки в Париже в 1739-1753 гг.

В качестве представителя сферы научной деятельности, поставленной на службу истории, назову Людовико Антонио Муратори (1672-1750), в 1694 г. бывшего библиотекарем Амброзианы³⁹⁹ в Милане, а в 1700 г. ставшего библиотекарем и архивистом герцога д'Эсте в Модене. С 1744 по 1749 г. он опубликовал «Annali d'Italia», которым предшествовали изданные в 1738-1742 гг. «Antiquitates Italiae Medii >£vi»⁴⁰⁰. Особо следует подчеркнуть, что он поддерживал отношения с Лейбницем⁴⁰¹.

Образцом для подражания Муратори считал Мабильона, но так же как и гуманисты эпохи Возрождения он освобождает историю от чудес и предзнаменований. В критике источников Муратори пошел дальше монахов Сен-Мора; однако и он все еще не был настоящим историком. В то время документ еще не рассматривался в качестве исторического источника, а история сводилась к истории политической. В «Antiquitates» отсутствовало все, что касалось институтов, нравов и ментальное™. «Его "Анналы", - считал Футер, - скорее следует назвать расположенными в хронологическом порядке очерками по итальянской истории, чем историческим сочинением» [Fueter. I. Р. 384].

С интересующей меня точки зрения XIX в. стал решающим, поскольку в это время был окончательно разработан метод критики документов, к которым обращались историки начиная с эпохи Возрождения; благодаря образованию и издательской деятельности началось распространение как самого метода, так и его результатов, а история и ученость были объединены.

В качестве примера научного оснащения истории я выбираю Францию. В годы Революции, а затем и Империи создаются Национальные архивы, которые после того как в 1800 г. были отданы в распоряжение министра внутренних дел, в 1883 г. перешли в распоряжение Министерства общественного просвещения. В эпоху Реставрации, в 1821 г., открывается Школа уставов для формирования корпуса специализированных архивистов, которые должны были быть скорее историками, нежели администраторами, с 1850 г. за ней было закреплено руководство архивами департаментов. Археологические изыскания, проводимые в главных центрах античности, были поддержаны созданием Школы Афин (1846) и Рима (1874), а вся совокупность исторической учености - учреждением Практической школы высших исследований (1868). В 1804 г. в Париже создается Кельтская академия, целью которой стало изучение национального прошлого Франции. В 1884 г. она была преобразована в Общество любителей древностей Франции. Историк Гизо, в 1834 г. ставший министром, учреждает Комитет исторических исследований, которому поручается публикация собрания «Неизданных документов по истории Франции». В 1835 г. Французское общество археологии (основано в 1833 г.) проводит свой первый конгресс. Тогда же, в 1835 г., создается Общество истории Франции, а в 1837 г. - Комиссия исторических памятников. С этого времени можно говорить о существовании некоего «каркаса» истории: факультетских кафедр, университетских центров, обществ ученых, собраний документов, библиотек, журналов. Вслед за монахами Средневековья, гуманистами и магистрами эпохи Возрождения и философами XVIII в. буржуазные профессора поместили историю в самое сердце Европы и в ее продолжение - Соединенные Штаты Америки, где в 1800 г., в Вашингтоне, была основана библиотека Конгресса.

Это движение имело общеевропейский характер и было сильно пропитано национальным, если не сказать националистическим, духом. Ярким выражением этого стало создание в большинстве европейских стран за весьма короткий промежуток времени исторических (национальных) журналов. Это «Historisk Tidsskrift» («Исторический журнал») в Дании (1840), « Archivio storico italiano» («Итальянский исторический архив») (1842), за которым последовал «Rivista storica italiana» («Итальянский исторический журнал») (1884) в Италии, «Historische Zeitschrift» («Исторический журнал») в Германии, «Szazadok» («Века»), учрежденный в 1867 г. в Венгрии, «Historisk Tidsskift» («Исторический журнал») (1870) в Норвегии, «La revue historique» («Историческое обозрение») (1876) во Франции, которому предшествовала в 1839 г. «Библиотека Школы уставов» («Bibliot que de l'Ecole des Chartes»), «Historisk Tidsskrift» («Исторический журнал») (1881) в Швеции, «Englisch Historical Review» («Английское историческое обозрение») (1886) в Англии, «Tijdschrift voor Geschiedenis» («Журнал по истории») (1886) в Нидерландах, «Kwartalnik Historyczny» («Исторический квартальник») (1887) в Польше и «The American Historical Review» («Американское историческое обозрение») (1895) в США.

Однако главным центром, маяком, образцом исторической образованности в XIX в. являлась Пруссия. Здесь не только создаются учреждения и авторитетные коллекции - такие как «Monumenta Germaniae Historica» («Исторические памятники Германии») (1826), но и историческая продукция лучше, чем в любом другом месте, способствует объединению исторической мысли и учености, а образование в форме семинаров обеспечивает преемственность при проведе нии исторических исследований. Становятся известными несколько великих имен: германо-датчанин Нибур (1776-1831), занимавшийся римской историей (R mische Geschichte⁴⁰²,1811-1832); ученик Ранке эрудит Вайц (1813-1886), автор «Deutsche Verfassungsgeschichte»⁴⁰³(1844-1878), с 1875 г. - директор музея Monumenta Germania Histoncœ, Моммзен (1817-1903), который выделялся в области древ ней истории и сумел поставить эпиграфику на службу политической и юридической истории (R mische Geschichte, с 1849 г.); Дройзен (1808-1884), основоположник прусской школы, специалист по греческой истории и автор учебника по историографии «Grundriss der Historik» («Очерк истории») (написан в 1858 г., опубликован в 1868 г.); так называемая «национально-либеральная» школа, к которой принадлежал Зибель (1817-1895), основатель журнала «Historische Zeitschrift» («Исторический журнал») (1859); Хаюссер (1818-1867), автор «Истории Германии в XIX веке»; Трейчке (18341896) и т. д. Наиболее крупным именем в немецкой исторической школе XIX в. был Леопольд Ранке (1795-1886), о роли которого в качестве идеолога при становлении историцизма была рассмотрена выше. Я упоминаю о нем как об основателе в 1840 г. первого семинар по истории, где учитель и ученики совместно занимались критикой текстов.