Донна Роза (СИ) - Лин Айлин - Страница 34

Мы потихоньку подъезжали к Специи и мне всё больше тут нравилось: широкие улочки, дома, чаще двухэтажные, утопающие в зелени и маленьких, ухоженных садах, яблони, персики, виноград, лимонные и апельсиновые деревья. Запахи стояли - закачаешься. Многие женщины и мужчины что-то делали прямо у себя во дворах. Даже вернувшись с полей, они продолжали работать. Дети весёлыми стайками носились между домами, а заметив нас, незнакомцев, замолкали, блестя любопытными глазёнками, а после, пошептавшись, галдящей толпой ринулись прямо в нашу сторону. Благо кони у нас были ко всему привычны и не сорвались в галоп.

- Малой, - обратился Дар к самому шустрому, подбежавшему к нам первым. - А скажи-ка, дружище, ты случайно не знаешь, где у вас тут живёт синьор Алдо Джентиле?

- Знаю, - поковыряв с умным видом в носу, чумазый проныра, вдруг широко улыбнулся, продемонстрировав нам отсутствие верхнего зуба, и заявил: - А чем отблагодарите за помощь, синьор?

Дарио весело рассмеялся, ему явно понравилась наглость малыша, которому от силы было лет семь. Волшебным образом в воздухе сверкнула медная монетка и полетела прямо в раскрытую ладошку пострелёнка. Тот ловко её поймал и весело крикнул, срываясь на бег.

- Уважаемый дон, следуйте за мной! - помчался, только пыльные пятки засверкали.

- Смотри-ка, ты аж до дона поднялся в его глазах, - рассмеялась я, получив ответную широкую улыбку мужа.

В этом мире в ходу была медь и серебро. Золото очень резко использовалось как денежная единица. Оно было редким и дорогостоящим, например, бедняки за всю свою жизнь могли ни разу и не подержать его в руках, в то время как зажиточные купцы предпочитали серебро, а аристократы хранили свои запасы только в золоте. Если идея Дарио с добычей золота выгорит, мы очень скоро можем стать весьма богатыми людьми.

Дар многое мне поведал за время пути, и сильно просил никому не говорить, куда он будет уходить и зачем, поскольку так можно было лишиться самого главного - жизни. И я собиралась молчать. По составленной нами же легенде, мой муж охотник. Он будет ходить в предгорные леса, чтобы добывать шкуры зверья на продажу.

- Вот! - ткнув в двухэтажный широкий, сложённый из брёвен, дом, мальчонка побежал к шедший за нами стайке друзей и начал демонстрировать своё сокровище. Послышались восторженно-завистливые восклицания, дети загомонили пуще прежнего, но мы уже не вслушивались, а въезжали в широко распахнутые ворота. Территория перед постоялым двором была чисто выметенной, везде царил порядок, каждая вещь лежала на своём месте.

- Роза, иди внутрь, сними нам комнату, закажи еду, - распорядился Дарио, помогая мне спуститься на землю. - Ни с кем, кроме синьора Джентиле, не заговаривай. Я пока прослежу, как пристроят коней и нашу повозку.

Не успел он договорить, а нам навстречу со стороны большой конюшни уже мчался вихрастый юноша. По всей видимости, конюх.

Я кивнула мужу, давая понять, что всё уяснила, перекинув свою перемётную суму через одно плечо, отправилась внутрь.

Внутри здания было удивительно тихо. Пахло пивом и жареным мясом. В желудке заурчало. Мы не ужинали, чтобы успеть засветло добраться до Специи. Большое помещение было заставлено столами прямоугольной формы с лавками. Пол, мебель - всё было из дерева, потемневшего от времени. На крючьях, вбитых в стены, висели лампы, сейчас не зажжённые. Но света заходящего солнца, льющегося в открытые широкие окна, хватало с лихвой, чтобы оценить внутреннее убранство таверны. Ничем кислым и грязным не пахло, и это меня приятно удивило.

У дальней, противоположной от входа стены, стояла барная стойка на средневековый манер, в стены были вбиты бочки, скорее всего, с сидром, пивом и вином, за стойкой обнаружился круглый, полный человечек с лихо подкрученными чёрными усами. Несколько человек ужинали, но при моём появлении прервали трапезу и, пока я шла к "бармену", неприкрыто меня разглядывали, негромко перешёптываясь.

- Вечер добрый! - слегка улыбнулась я, приветствуя мужчину. - Подскажите, пожалуйста, как можно увидеться с синьором Джентиле.

- Добрый, добрый, красавица, - дядечка лихо подкрутил кончик правого уса и широко улыбнулся, - я и есть тот самый синьор, которого вы ищете! Чем могу быть полезен такой прекрасной девушке.

- Меня зовут донна Росселлини, - преставилась я, глаза мужчины расширились, но он тут же, словно что-то вспомнив, широко улыбнулся, - нам с мужем нужна комната, бочка для омовения и горячий сытный ужин.

- Простите мне мою вольность в обращении, уважаемая донна Росселлини, - синьор Алдо даже поклонился, - сейчас всё будет мигом организованно! Только поспешите, после захода солнца рабочий люд любит пропустить кружку другую холодного сидра или вина. И тут становиться шумно и не очень безопасно для такой юной барышни, как вы, - понизив голос, предупреждающе добавил он. - А на ужин у нас сегодня ароматнейшая мясная отбивная, овощное рагу, свежий хлеб, только из печи и холодный яблочный сидр, очень вкусный, - перечислил хозяин заведения, не забыв расхвалить товар.

- Несите всё на двоих, - улыбнулась я.

- Луиза! Подай ужин новым гостям! - крикнул синьор Алдо, всё это время выглядывающей в заднюю дверь, которая, вероятно, вела на кухню, симпатичной девушке. Та, быстро кивнув, исчезла за створкой.

Я благодарно улыбнулась хозяину постоялого двора и протянула ему две серебряные монетки, каждая весом в унцию, их как раз хватит снять комнату на пару ночей и на пару сытных ужинов. Синьор Джентеле ловко смахнул деньги с прилавка и заулыбался пуще прежнего.

Я же, окинув зал внимательным взглядом, выбрала место у стены, подальше от завсегдатаев, которые вроде как забыли о моём существовании и продолжили спокойно трапезничать.

Прим. автора:

Условно одна медная монетка равна двадцати рублям (или около 0,2 доллара), один серебряный - полутора тысячам (около двадцати долларов), одна золотая - ста сорока тысячам рублей (около двух тысяч долларов). Но мы должны понимать, что в то время на медяк можно было купить крынку молока и полбуханки хлеба, в то время как в нашем мире и времени на двадцать рублей ничего не возьмёшь.

Дарио задерживался, уж не знаю, что там произошло, но к ужину я приступила в гордом одиночестве. Терпеть больше было невмоготу, желудок рвал и метал грозные "молнии" и я, с наслаждением зачерпнув деревянной ложкой густую похлёбку (которую принесли вместо отбивной с гарниром из нутового пюре, мне она (отбивная) не очень понравилась — была жестковата), подула на неё и отправила в рот, прикрыв глаза от удовольствия. И пусть это будет по-плебейски, отломив кусочек хлеба макнула его во вкусную подливу и съела.

Входная дверь скрипнула, когда я уже практически наелась - всю порцию в глубокой миске мне никак было не осилить при всём моём желании, и кто-то вошёл.

В надежде, что это супруг, посмотрела в ту сторону и встретилась с голубыми глазами симпатичного высокого мужчины. Гибкого и стройного, как тростник: узкие плечи и бёдра, длинные ладные ноги обтягивали коричневые потёртые штаны, серая рубаха была аккуратно заправлена за пояс, на ремне висели внушительные кожаные ножны, в которых, по всей видимости, лежал кинжал, в руках незнакомец держал широкополую соломенную шляпу.

- Бонджорно! - громко поздоровался он со всеми. Ему ответили нестройным хором, а сам хозяин подскочил к парню и рассыпался в любезностях.

- Бонджорно, Синьор Арландо Валенти! Как я рад вас видеть! Долго вас не было, как прошла поездка в Геную?

- Всё просто прекрасно, Алдо. Более чем. Новый товар привёз, вам понравится! - этот Арландо пожал руку синьору Джентиле и добавил: - мне вашу прекрасную отбивную, холодного сидра и закусок.

- Сейчас-сейчас! Подадим, глазом моргнуть не успеете! Луиза! - крикнул он, хотя девушка была неподалёку и влюблёнными очами смотрела на блондинчика.

Тем временем парень неторопливой походкой направился точно в мою сторону.