Между Явью и Навью - Ильина Наталья Леонидовна - Страница 33

Его аж передернуло от ужаса перед потерей разума.

Богатырский медальон не дрожал. Опасности от бывшего мертвяка было не больше чем от Мрака, что лизал лапу на поваленной березе. Но доверять Яга не спешила.

Спросить его? Или дурой прикинуться? Ага, так он тебе и поверит. Вот бы этого Брячиславова ближника к великому князю свести, заставить все рассказать! Но как?!

– Зачем мы Брячиславу понадобились? – спросила Яга. Она знала ответ и боялась, что мер… Свирид начнет врать. Убить его она не сможет, а идти дальше с такой опасностью нельзя. Придется как-то одурманить, подкинуть под деревенский забор и самой тащить весь скарб. А золото, хоть и половина всего осталось, тяжеленное.

Хотя… Перед собой-то зачем лукавить? Яге не хотелось очередного вранья и подлости. Собственных вчера за глаза хватило.

– Я расскажу, бывшая хозяйка, но сначала о другом.

Он подошел и опустился на колени.

– Клянусь всеми богами, клянусь жизнью, что ты мне вернула, что буду служить тебе верой и правдой. Дай мне новое имя, и отныне куда ты, туда и я. Воины клянутся на крови, но я не воин. И вся моя кровь бежит только твоей волей.

Яга опешила. Она собиралась в лучшем случае распрощаться с ним в Киеве. Или, если б начал врать, бросить в ближайшей деревне. По ее разумению, оживший должен был кинуться доделывать свои дела, а не отказываться от всего ради службы бездомной ведьме из захолустья. Но слово сказано.

– Принимаю твою клятву, – ответила она. – А имя тебе будет… Радомир. Радуйся миру, новый человек.

Радомир встал. С достоинством, какого в мертвяке не было, поклонился и буднично спросил:

– Кашу-то накладывать?

– Давай, – улыбнулась Яга. – И зайцем потом не побрезгую. Только умоюсь.

Дно маленькой купели на ручье было разворочено. Муть уже осела, Яга разглядела мелкие камушки и корни растущих рядом дубов.

На миг водная гладь потемнела. Яга как наяву увидела монаха Луку. Сгорбившись под грузом застарелой боли, ее бывший враг шел в Суздаль.

Яга помахала ему вслед, но вода снова стала прозрачной.

Плеснув пригоршню себе в лицо, Яга поняла – ручеек теперь течет живой водой. Мертвого здесь, конечно, больше не поднять, но хвори лечить будет.

– Богини, вы что, не злитесь? – тихонько спросила Яга.

– Ты стала нам интересна, – прошелестело в ветвях.

Добираться до Киева с княжьим Знаком по владениям Мстислава было одно удовольствие. Люди Великого князя помогали богатырю, чем могли. Хоть и дивились за спиной – хороша богатырша, девка-перестарок с тощим мужиком и толстым котом.

Зато устроили на купеческой ладье, где кормили от пуза и не беспокоили. Благодать!

Плату за прокорм купцы, впрочем, взять не забыли.

В Киеве Радомир и Мрак устроились в корчемном доме неподалеку от торга, а Яга отправилась к княжьему терему. Тащить золото было тяжеловато, но от помощи она наотрез отказалась – попадать под княжий гнев – так одной. Только она себя за богатыря выдавала и Знаком направо-налево размахивала. Значит, ей и отвечать, если Мстислав осерчает.

Княжьи люди, увидев Знак, Яге обрадовались. Усадили на лавку, налили квасу и угостили пирогом. Слегка удивились – богатырей позже ждали, к Купале. Она первая приехала.

– Как бы князя повидать? – осторожно спросила Яга. – Рассказать мне ему надо о важном. Дела нынче в Менском воеводстве странные. Потому я и торопилась.

– Занят князь, обождать придется.

Ждала Яга долго, но в палаты ее все-таки пустили. Даже не стали проверять, есть ли оружие, настолько доверяли Знаку.

Яга пока не стала их разубеждать.

Великий князь Мстислав принял ее в горнице. Яга так оробела, что не стала разглядывать, куда ее привели.

Поклонилась князю и с трудом подняла на него глаза. Вроде бы – обычный человек чуть за сорок. Справный воин, силищи большой – под расшитой рубахой и корзном мускулы перекатываются. Еще бы, он же Редедю сам на сам победил. Глаза у князя умные, взгляд пронзительный… Ничего необычного, а все равно оторопь берет.

– Здравствуй, богатырша Яга, – сказал князь, – рад тебя видеть в стольном Киеве.

– Здравствуй, Мстислав Владимирович. Дозволь рассказать, что в княжестве Полоцком стряслось.

Князь кивнул, и Яга стала говорить давно продуманное:

– Монах Лука хотел ради своего бога истребить колдунов и волхвов и сговорился об этом с Менским воеводой. А князь полоцкий Брячислав хотел свою силу колдовскую увеличить. Потому воеводе убивать волхвов не запретил, но послал человека – упредить. И нас, жрецов, к себе в Полоцк позвать. Как Брячислав собирался силу нашу забрать – не ведаю, но думаю, ничего хорошего нас не ждало. Хитрый монах о том узнал и княжьего человека в болоте утопил. А потом, по воле Брячислава, убил его брата, что тебе служить собирался. Хотел его смерть на меня свалить, да не вышло. Вот, – Яга сняла с шеи княжий Знак, – медальон княжича. Я его в бою взяла и с его помощью сюда добралась. Прости, пришлось по дороге соврать, что я богатырь.

Мстислав смотрел на Ягу с интересом, но ничего пока не говорил.

– Вот, – смущенно повторила Яга. – Я… виру тебе принесла. За то, что богатырем прикидывалась. Прими и позволь под твоей рукой жить, дом выстроить и служить богиням. А если решишь Менск под свою руку взять, так все, кто старых богов чтит, будут тебе рады. И помогут, – закончила она совсем растерянно.

Яга перевернула над столом мешок. Где-то в другом месте этот жест выглядел бы величаво, но в горнице Мстислава – нет. Ну, мешок. Ну, выпали из него золотые украшения. Ну, много. И что?

– Интересную ты историю рассказала, Яга, – проговорил Мстислав. – И вряд ли целиком. Но вижу – не врешь. Потом расспрошу тебя подробнее. Предупреждали меня о Брячиславе, да все пока не до него было. Подумаю. Обо всем. А вира золотом мне не нужна. Раз принял тебя Знак, значит, ты богатырь и есть. Полное право имеешь на любую помощь от моих людей. Вот твоя вира – в дружине богатырской со злом бороться.

– Я? Богатырь? – опешила Яга. – Смеешься, Великий?

– Смеюсь, – кивнул Мстислав. – Но ты и правда богатырь. Послужишь мне, победим напасть, и будет тебе домик. А пока скажи ключнице, что я велел тебя на моем подворье поселить.

– Со мной… слуга и друг. – Яга потрясла головой, будто пытаясь прогнать глупый сон. – Тощий мужик и толстый кот. Мужик – слуга, кот – друг, – зачем-то пояснила она и покраснела. Вот князю интересно, кто есть кто…

– Скажи про это ключнице. Благодарю за рассказ, а теперь иди. И золото, – усмехнулся он, – забери.

– Княже! – взмолилась Яга. – Куда мне эту тяжесть тащить? Возьми хоть на хранение!

Вечером, в маленькой клети гостевого дома, кот Мрак вылизывался на окне.

– Стра-анные они тут, в столице. Богатырем тебя, Ягинюшка, назначили… Но ничего. Зато сметану густую делают. Пока мне такой сметаны в миску кладут, богатырствуй сколько влезет.

Яга сидела на лавке, откинувшись на стену. Думать не хотелось. У Мрака есть сметана, у нее – лавка, у Радомира – большой мешок с соломой на полу и какие-то дела с княжьими книжниками. До Купалы никуда бежать и никого спасать не придется. Зато можно на торгу добрые сапоги поискать. Старые в дороге поистрепались, а нога у нее пока не костяная.

Дальше – посмотрим.

Сперва залаяли псы, разбудив всех в избе. Следом послышался стук в ворота. Завозились купцовы дети на полатях, проснулся и сам купец, проворчав из темноты:

– Кого черти принесли?

Стук повторился настойчивей. Купец встал, цыкнув на взбудораженных детей, зажег свечу в подсвечнике. Веягор приподнялся на локте и глянул с печи вниз: слабый огонек выхватил обвислое бородатое лицо и злые глаза хозяина дома. Скрипя половицами, купец вышел в сени, затворив за собой дверь.