Почти управляя телом (СИ) - Саулко Маша - Страница 8

Кира развернулась на пятках и ушла в комнату. Рухнула на кровать и накрыла голову подушкой, стараясь заглушить этот голос. Какая разница, к конце концов, кто сварит долбаный рис? И как его сварят. Да и глупо пытаться конкурировать с его матерью. Глупо же?

Постепенно она начала проваливаться в сон. Откуда-то пришло удивление. Как она вообще может спать в таком состоянии?

— Вставай, соня, — он поцеловал её щёку и гладил волосы, — мама с папой пришли. Я накрыл на стол. Идём?

Кира кивнула. Она знала, что надо встать и не усугублять ситуацию. Но ей что-то снилось… Что-то такое светлое и манящее… Хотелось нырнуть обратно в сон. Кира через силу заставила себя встать, бросила беглый взгляд в зеркало: глаза припухли от слёз. Она пальцем стёрла осыпавшуюся тушь. Совсем немного. Кира прекрасно знала, какую косметику использовать, чтобы она соответствовала… Чему? Кира задумалась. «Моему образу жизни», — наконец сформулировала она.

Волосы примялись и никак не хотели держать форму. Она взяла резинку с бусинками в зубы и уже на ходу собрала высокий хвост.

Свёкр и муж сидели за столом. Свекровь хозяйничала на её кухне.

— Кирочка, здравствуй, — улыбнулась она. — Как ты себя чувствуешь? Сына сказал, ты приболела. Садись скорее, я принесла запечённую курочку.

— Добрый вечер, Людмила, — поздоровалась Кира и подставила щеку для поцелуя. — Владимир, — свёкру она улыбнулась теплее.

— Привет, — тот поднял руку в приветствии.

— У нас есть говядина… — Кира поискала глазами бефстроганов.

— Нет, она испортилась, я выкинул. — Муж смотрел ей прямо в глаза.

— Но я же только…

— Ой, так бывает, — свекровь взяла её за плечи и направила к стулу, — мясо не очень или со специями что-то не то. А зая у меня гурман. — Она поцеловала сына в лысеющую макушку. — Ничего, с кем не бывает. Я всё исправила. Садись скорее. Картошечки?

Усталость накатила с новой силой. Кире захотелось просто раствориться в воздухе. Но, видимо, в тот день ничто не растворялось и не исчезало просто так. Как и обычно, впрочем. Глупо было надеяться на чудо.

Между тем свекровь продолжала накладывать еду ей на тарелку. Курица, запечённая с майонезом, была настолько жирная, что дорожки из масляных капель тянулись за кусочками через весь стол. Кира смотрела на контурную карту, образованную ими, на своей дубовой столешнице, и старалась не думать о том, что это всё, видимо, придётся оттирать ей самой. На секретного клинера она теперь решится нескоро. Кира покосилась на мужа. Он как раз вцепился зубами в куриное бедро и откусил кусок прямо вместе с кожей.

— М-м-м, мамуль, это божественно.

— Кушай, кушай, зайка, — ворковала Людмила.

Кира закрыла глаза.

— Заюнь, дай я тебе порежу кусок. А то что ты как дикарь? Кира, ну посмотри на него. Надо же срезать мясо с костей!

Кира схватила вилку и, молниеносно перегнувшись через стол, воткнула её в руку свекрови, пригвоздив к столу. Людмила завизжала. Муж подавился курицей, куски мяса вместе с проклятой кожей стали выпадать у него изо рта. Лицо моментально покраснело, глаза выпучились. Кира дёрнула вилку вверх. Та с неприятным чавкающим звуком вылетела из кисти свекрови, как пробка из бутылки шампанского. И — точно как шампанское — за вилкой брызнула кровь, прямо Кире на лицо.

— Добрый вечер, — оскалилась в хищной улыбке Кира.

Свекровь визжала.

Муж давился.

Свёкр, тоже забрызганный кровью жены, хохотал как безумный.

Кира посмотрела на него ошалевшим взглядом. И улыбнулась. А потом тоже разразилась ведьминским истерическим смехом.

А затем открыла глаза.

— Как прошёл твой день? — любезно спросила свекровь, убирая свой нож из тарелки сына и забирая кости.

— Продуктивно, — улыбнулась Кира. — У меня очень талантливый курс в этом году…

— Мне кажется, или у тебя грудь стала больше? — перебила её свекровь. — Вы ничего не хотите мне сказать?

— Мамуль, ну когда нам? У Киры карьера, — протянул муж.

— Ну, карьера — это прекрасно. Но как бы… — Свекровь подняла бровь. — В наше время в двадцать пять уже считались старородящими. А ты уже на десяток лет постарше.

— Сейчас и в сорок рожают, и ничего, — подал голос свёкр.

Кира с благодарностью посмотрела на него. Он ей незаметно подмигнул.

— Ты бы вот родил сам, а потом рассуждал. В сорок рожают… А когда у него будет выпускной в школе, ей будет пятьдесят семь? Пенсионеркой придёт?

Кира отложила вилку.

— Что-то мне действительно нездоровится, — сказала она. — С вашего позволения…

— Родители приезжают раз в год, — заметил ледяным тоном муж. — Может быть, ты примешь аспирин и посидишь с нами?

— Я лучше прилягу, — улыбнулась Кира. — Если вдруг мама права, то таблетки мне есть нежелательно.

— Вы стараетесь! — Людмила бросилась обнимать сына. Тот зло посмотрел на жену из-под руки матери. — Кирочка, пойдём я тебе помогу.

— Нет-нет, что вы. Я справлюсь. Кажется, заюша хочет добавки. Буду вам благодарна, если почистите ему ещё одну ножку.

— Конечно, конечно! — Свекровь схватилась за нож, проигнорировав сарказм в голосе невестки. Или просто не заметив его.

— Спасибо, мамуль, — муж поднялся, — я провожу Киру и вернусь.

Он протянул Кире руку. Та замерла, глядя на него. Медленно вложила свои пальцы в его ладонь, и он тут же сжал их до боли и дёрнул вверх. Кира покачнулась, и он подхватил её с видимой заботой, но, в реальности, больно сжав её под рёбра. В спальню муж её буквально втолкнул, тут же закрыв за собой дверь.

— Какого чёрта ты себе позволяешь?

— Я? У меня болит голова. И я больше не могу есть весь этот жир…

Он наотмашь ударил её по лицу. Кира схватилась за щёку и в изумлении замерла.

— Ты ленивая сука, — прошипел он. — Целый день сидишь на диване, ни черта не делаешь, только врёшь мне и приводишь в мой дом чужих людей. Да лучше бы трахалась с любовником на нашей кровати, чем это! — И он снова ударил её, на этот раз в живот. Кира задохнулась и сложилась пополам. Через боль она с тихим стоном втянула воздух. И за этот звук тут же получила ещё один удар по лицу, откинувший её на кровать. За секунду муж оказался сверху, прижимая подушку к её лицу. Кира забилась под ним, пытаясь выбраться. Ей вдруг показалось, что если она не получит свободу прямо сейчас, то задохнётся. Сильнейший приступ клаустрофобии напугал её куда сильнее разъярённого мужчины сверху. — Заткнись, — прошипел он. — Ни звука! Поняла меня?

Она что-то утвердительно промычала, и он откинул подушку, оставшись сверху.

— Только посмей ещё хоть раз манипулировать моей матерью при помощи воображаемого ребёнка! — пригрозил он.

— У меня задержка, — просипела в ответ Кира. Голос пропал. Всё тело было напряжённым сгустком боли и ужаса. — Три дня.

Он отшатнулся.

— Ты врёшь.

— Нет, клянусь! — Она дотянулась до телефона в кармане, открыла приложение для отслеживания менструаций и повернула экран. Муж тупо уставился на надпись «ЗАДЕРЖКА 3 ДНЯ».

— Какого хера ты не сказала раньше? — прошептал он.

— Что, не бил бы меня в живот? — Она извернулась, пытаясь выбраться.

— Тебе нужно в больницу, — пробормотал он.

Она просунула руку между их бёдрами и залезла себе в трусы. Достала руку и провела пальцами по его щеке, оставляя на ней три алые полосы.

— Нет. Мне просто надо поспать. — Ей, наконец, удалось подняться.

Он сполз на пол и сел, привалившись спиной к кровати.

— Чёрт бы тебя побрал, Кира, — проговорил он.

— Да. Уже, — огрызнулась она. — Иди, курочка остывает.

— За что ты так со мной? — Он посмотрел на неё снизу вверх.

Кира спокойно выдержала его взгляд. Он оттолкнулся от кровати и встал на ноги. Пошатываясь, пошёл к выходу из комнаты.

— Умойся, — сказала ему вслед Кира. Она дрожала. Домашняя футболка была насквозь мокрой от пота. Когда за ним закрылась дверь, Кира взяла телефон и задумчиво повертела его в руках. Потом зашла в «месячное» приложение и исправила дату.