Рубеж веков (СИ) - "Ludvig Normaien" - Страница 40

Уже когда часть войска подходила к Ихтиманским горам, что отделяют Фракию от Средецкой Болгарии (а соединяют Гемские горы и Родопы), и уже поднималась на перевал Трояновы Ворота, когда были получены сведения от местных жителей о том, что крепость на перевале занята сильным гарнизоном и она полна припасов. Несмотря на это, последовал приказ двигаться дальше. Но пока поднимались на теснины, пришлось оставить внизу практически весь обоз, так как горные дороги крайне узки и обрывисты. Страшно представить, что на них творится в плохую погоду. Поднявшись к самой крепости, попытались устроить осаду — но как её устроить, если окружить её невозможно, и она свободно может получать припасы с западной стороны? Потому помучались под ней с неделю и было решено возвращаться ввиду сложности снабжения припасами и водой солдат, которые уже стали ощущать нехватку провизии.

Лемку было интересно взглянуть на одну из групп местных жителей, которые называли себя тоже «римлянами», что у них звучало как «аромуны». Рассказывали, что это потомки солдат и переселенцев из Рима, которые со временем немного одичали и стали заниматься на обширных горных пространствах охотой и скотоводством. В основном они проживали дальше на запад, и в этих местах их было совсем мало, но несколько сотен мужчин этого племени присоединились к войску и стали проводниками и разведчиками. Так же войску помогали местные одичалые греки — цинцары или черновунцы. Являясь скотоводами, которые кочевали между Румелией и Силистрией, они вытеснялись с лучших пастбищ юрюками и сарацинами в самые отдалённые и труднодоступные районы, которым ярко желали отомстить и вернуть себе свои пастбища. Причем аромуны и черновунцы не любили друг друга из-за веков конкуренции за оставшиеся земли и стремились порой подставить друг друга. Когда произошли стычки между этими, на первый взгляд очень похожими мужчинами, вооруженными в основном луками и более редким огнестрелом, со своими кривыми однолезвийными ножами, одетыми в свои традиционные черно-белые одежды, пришлось запомнить, что посылать их на совместные задания нельзя ни в коем случае.

Трояновы Ворота надо было взять, но как — никто не знал. За перевалом лежала плодородная долина, центром которой была София, как ныне называли древнюю Сердику, или как она ещё называлась во времена Юстиниана — Триадица. Этот богатый город, так же как и Адрианополь, не был столицей Силистрии, в отличии от тех же двух резиденций султана — западной в Белграде (или Сехирбейяз, как ещё стали называть его сарацины) и восточной резиденции — непосредственно Силистрии, расположенных на Данубе. Но он был очень богат, вокруг располагались много мастерских и рудников, здесь проживали множество различных умельцев и просто богатых людей, а сам город славился своей изысканной архитектурой. Единственной причиной, почему этот город не стал столицей — это сложность в том, чтобы добраться до него, окруженного горами. Старые имперские дороги хоть и поддерживались в хорошем состоянии, как Виа Диагоналис, но уже не могли вместить все караваны купцов, паломников, крестьян, путешественников, кочевников, всякого сброда, вечно шатающегося по дорогам. Аромуны и черновунцы рассказывали, что к северу в горах есть ещё тропки, по которым можно провести войска, но они ещё более круты и ни одна телега, не говоря уж о пушках, не смогут там пройти. Да и солдаты не всякие справятся. Конница там явно не пройдёт.

Как бы не злились знатные, но поделать ничего не смогли. Попытка поставить с трудом доставленные орудия натолкнулись на меткий пушечный обстрел со стороны господствующей на местности крепости, ядра откуда простреливали казалось каждый клочок в окрестностях. Попытка ночного штурма, предпринятая одним из отрядов добровольцев, была быстро отбита с большим уроном для них. Все подошедшие силы в бой было не бросить — слишком мало пространства. И как итог, пришлось возвращаться, потеряв впустую более двух недель, которые ушли на путь и несколько сотен убитых и искалеченных, разбившихся, заболевших и потерявшихся солдат.

В штабе начали отдавать приказы, разворачивая всё подходящие растянувшиеся войска, решив оставить небольшой заслон на месте лагеря, который легче было бы снабжать припасами. Нашли развалины старой ромейской дозорной башни, которую начали быстро восстанавливать и укреплять на новый лад, затащив наверх несколько фальконетов, пару полукулеврин и десятка пять солдат, так как больше разместить там было невозможно. Но этих сил, по задумке, вполне должно было хватить, чтобы помешать бандам сарацин пробираться на восток, к Филиппополю и дальше. А основные силы, день за днём спускались в долину и уходили на северо-восток, к более многочисленным перевалам через Гемские горы, ведущим в богатые края Приданубья вообще и к восточной резиденции султана Силистрии и древней столице болгар — Тырново, в частности. Захватив приречные и приморские города, можно было бы обойти труднодоступные части Гемских гор и выйти к Софии-Сердике по северной дороге.

Войско поделили на четыре части, по числу основных перевалов, через которые они должны были пройти. Пятой частью был корпус Кавасила, который действовал у Шумлы, которую не мог взять и опустошал местность у Мадары, Маркианополя и Варны, как теперь называли Одессос. В захвате прибрежных поселений ему вовсю помогал флот союзников, моряки которых проявляли ужасную свирепость в разграблении поселений.

Вообще слухи о добыче, которую брали Кавасил и все, кто был с ним, вызывали чувство зависти у большинства офицеров и солдат, которым слухи о тамошней добыче застилали глаза и они забывали о том, сколько всего они уже набрали, заставляя поторапливаться. Ромеев в ходе движения ставили всегда позади, потому как, что зачастую не стеснялись озвучивать латинские и ромейские аристократы, солдаты из ромеев все из нищих и воров, а потому не смогут удержаться от грабежей, и потому грабили всех идущие впереди савойцы, генуэзцы и прочие, накапливая количество телег с добром в обозе.

Сицилийская турма двинулась как и все, на северо-восток, следуя к Вырбишскому перевалу. Через восемь дней пути часть войска, в которое входила Критская турма Стефана Алусиана повернула к Казанлыку, стерегущему путь через Шипкинский перевал Гемских гор на Тырново. Вторая часть свернула ещё через четыре дня на Твердицу, что вела к городу Елена, что собой закупорила второй проход к Тырново. Сицилийцы с частью савойев ещё через пару дней повернули к Вырбишскому ущелью. Остальные войска, помимо тех, кто остался охранять захваченную провинцию и собирать пополнения и припасы, двинулись к Ришскому перевалу, следуя на «помощь» Кавасилу, чтобы разобраться с Шуменом и двинуться к Данубе.

Вперед, вперед, вперед… Переходы продолжались с утра до вечера, с небольшими перерывами на еду и сон. Всё в пыли — толстый слой на одежде, пыль на зубах, в ушах, проникая под одежду и смешиваясь с потом, нарастала слоем грязи на теле. Телеги не выдерживали, разваливаясь. Припасы не успевали доставляться, из-за чего участились случаи грабежа простого населения, у которых всё отнималось силой, отчего чувство, что их пришли освобождать, сменялось чувством, что просто поменялись госопда. У солдат накапливалась усталость. Лемк чувствовал, будто его ноги превратились в два полена, которые постоянно болели. И если ему было легче, так как у него был конь, на которого он иногда пересаживался, то что чувствовали остальные, Теодор даже не хотел представлять. Тут он понял, что хоть горы и выглядят красиво, особенно когда они поднялись на хребет, который почти на милю возвышался над оставшейся позади долиной, но вот постоянно то пониматься вверх на несколько стадий, то спускаться вниз — это было очень выматывающе. Неплохо выглядели лишь старые солдаты да войнуки, которым такие переходы по неровному рельефу были вполне привычны. Причём войнуки и все вещи свои несли на себе, так как телег у них не было. Именно стремлением быть не хуже своих новых стрелков было то, что Теодор не весь путь проделал на коне. Хотя и на коне он успевал натереть ноги так, что уж и не знал что делать.