Расколотый рыцарь (ЛП) - Перри Девни - Страница 19

— Ладно, — пробормотала она, доставая ключи из сумочки.

Я следовал за ее машиной, пока она петляла по городу, и припарковался рядом с ней у магазина. Мы вошли в магазин, не разговаривая и определенно не прикасаясь друг к другу. Мы стояли на расстоянии фута друг от друга в гастрономе, оба оценивая варианты готовых сэндвичей и салатов.

Моя настойчивая просьба ехать отдельно не улучшила настроение Женевьевы, но с ворчливой женой я мог справиться.

А вот с мертвой — нет.

— О, привет, ребята.

Мы оба обернулись на голос Брайс. Я шагнул к Женевьеве, мгновенно сократив расстояние между нами. Она скользнула рукой мне за спину. Мы довели это движение до совершенства — прижались друг к другу так, что казалось, будто мы молодожены.

— Привет. — Женевьева улыбнулась.

Я посмотрел мимо Брайс. Дэш не позволил бы ей прийти сюда одной, не так ли? — Где Дэш?

— Он заблудился в проходе с мороженым. Я пришла купить немного овощей, чтобы уравновесить нас. А вы чем занимаетесь?

— Собираю ланч, — сказала Женевьева. — Потом Лео придет красить байк Исайи. Мы собирались посмотреть.

— Звучит заманчиво. Какого цвета?

— Наверное, черный.

— Ах. — Брайс кивнула. — Я должна была ожидать черный.

Все мотоциклы в магазине были черными. На некоторых было пламя по бокам. На других были слова. На самом деле мотоцыкл Лео был глубокого, мерцающего бронзового цвета с золотой полосой, но, если не подходить близко, он казался черным.

Брайс заправила прядь волос за ухо, и ее кольца заиграли на свету. — Ребята, не хотите ли вы прийти к нам на ужин в следующие выходные? Мы будем рады видеть вас у нас в гостях.

— Э-э… — Женевьева вздрогнула. Или, может быть, это был я. — Я не знаю, хорошая ли это идея. Мы с Дэшем не совсем…дружны.

Они также не разговаривали. Дэш обращался к Женевьеве только в случае крайней необходимости.

Женевьева притворилась, что ее это не беспокоит, но я видел, как обида промелькнула в ее глазах, когда он отмахнулся от нее.

— Он будет вести себя наилучшим образом, — пообещала Брайс. — И я думаю, ему будет полезно познакомиться с тобой поближе. Он увидит, что ты замечательная, а он ведет себя как мудак.

Женщина не ошиблась ни в одном из этих пунктов.

— Ты уверена? — спросила Женевьева.

— Уверена. Пожалуйста? Я бы хотела принять вас, ребята, до того, как у меня родится ребенок, и я буду поглощена материнством.

До этого оставалось еще несколько месяцев, но Брайс не собиралась уходить из этого магазина, получив ответ нет.

— Хорошо, — согласилась Женевьева, заставив себя улыбнуться.

— Отлично. Давайте запланируем на субботу. Возможно, к тому времени у меня будут фотографии со свадьбы от фотографа. Она сказала, что это займет всего неделю. Может быть, ты поможешь мне выбрать, какие из них вставить в рамку.

Брайс и Дэш поженились в прошлые выходные. Это была единственная суббота, когда Женевьева не уединилась в квартире. Вместо этого она провела день с Брайс в местном салоне, делая прическу и макияж. Я часами стоял на улице, пока они не вышли, одетые для церемонии.

Черное платье Женевьевы без рукавов облегало ее живот и крутилось вокруг бедер, спускаясь до пят. Она вышла из салона, и у меня перехватило дыхание. Мне было трудно обратить внимание на свадьбу, когда она стояла рядом с алтарем. Я заставил себя отвести взгляд, чтобы посмотреть, как Дэш и Брайс обмениваются клятвами.

Свадьба не была экстравагантной, но я не был ни на одной более красивой. Свадьба проходила в сумерках на берегу реки Миссури, протекавшей мимо окраины города. Прием и вечеринка проходили в любимом баре Дэша The Betsy.

Мы с Женевьевой изо всех сил старались изобразить влюбленную пару. Мы обнимались. Мы держались за руки. Мы танцевали. Час за часом притворялись. К тому времени, когда мы вернулись в квартиру, мы оба были измотаны.

А я был натянут, как резинка. Я сказал ей, что запах The Betsy беспокоил меня, а затем принял ледяной душ.

Ужин в доме Брайс и Дэша был бы мучительным, но мы сможем пережить час или два. Мы придерживались рукопожатий и объятий, простых, дружеских прикосновений, которые было легче разделить. Как, например, это объятие в продуктовом магазине. Неважно, что мне нравилось, когда Женевьева скользила рукой по моей спине и крепко держалась.

— Мы можем принести что-нибудь на ужин? — спросила Женевьева.

— Нет. У меня все готово.

Дэш вышел из прохода с замороженными продуктами, ища Брайс в обоих направлениях. Когда он заметил нас, он поднял руку. В другой руке были две пинты мороженого.

— Ладно, ребята. Я лучше возьму свои овощи, чтобы мы могли вернуться домой, пока оно не растаяло. Увидимся на этой неделе?

— Ага. — Я кивнул.

Брайс приходила в гараж, чтобы поработать в офисе Дэша каждое утро. Иногда они оставались на весь день. В других случаях они уходили после обеда, чтобы она могла провести время в редакции. Пока она не была в безопасности, Дэш не оставлял ее одну.

Дэш прошел мимо нас, чтобы присоединиться к Брайс, которая рылась в листьях салата. Он поднял подбородок, когда проходил мимо. — Привет, Исайя.

— Привет, — сказал я.

Он не обратил на Женевьев никакого внимания. Никакого. Он не поздоровался. Он не смотрел ей в глаза, хотя он редко смотрел на нее месяцами. Он вел себя так, словно ее не существовало.

Я обнял Женевьеву за плечи, притянув ее к себе, в основном для того, чтобы успокоить себя. Его отношение к Женевьеве было несправедливым, и уж точно не заслуженным. Мне становилось все труднее и труднее молчать, но если я что-то скажу, то рискую быть уволенным и выселенным из нашей квартиры.

— У нас есть неделя, чтобы заболеть, и мы сможем отказаться от этого ужина, — пробормотала Женевьева.

— Грипп?

— Нет, что-то более длительное. Нам нужен хотя бы месяц.

— Эбола?

— Идеально. — Она хихикнула, звук выстрелил прямо в мое сердце. И в пах.

Христос.

После того как я заказал сэндвич, а она — салат, мы выбрали все остальное по списку Женевьевы и прошли через кассу как можно быстрее, желая избежать еще одной стычки со Слейтерами. Дорога домой была быстрой. Мне понадобилась всего минута, чтобы открыть гараж, и мы сели на пару подкатных табуретов, чтобы съесть наш обед.

— Что означают эти татуировки? — спросила Женевьева, указывая вилкой на мою руку. — На костяшках пальцев.

Я вытянул пальцы, рассматривая татуировки, украшавшие каждый палец. Рисунки в виде линий и точек располагались между основанием и серединой костяшек. Я сделал каждую из них в тюрьме, и все одновременно. Мои руки болели несколько дней, и ими было трудно пользоваться. Черные чернила выцвели, детали были неаккуратными, но когда-нибудь я приведу их в порядок и отточу.

— Это созвездия. — Некоторые помещались между костяшками пальцев. Другие погружались в более мягкую кожу между пальцами.

— Почему созвездия?

Я переключил внимание на свой сэндвич. — Для одного моего знакомого, который любил звезды.

Шеннон пыталась научить меня созвездиям. Она указывала на них, называла их имена, но единственные два, которые мне удавалось найти, были Урса Майор и Орион.

Теперь я не искал их. Они были на моей коже, частью меня навсегда. Было слишком больно смотреть в ночное небо и знать, что она не выжила, чтобы увидеть их из-за меня.

Прежде чем Женевьева успела расспросить о татуировках, на стоянку въехал мотоцикл Лео.

— Может, нам стоило принести ему обед, — пробормотала она.

Или завтрак. Когда Лео снял очки, он сонно ухмыльнулся. Вероятно, он провел ночь в The Betsy и проснулся с той женщиной, которая привлекла его внимание в баре.

— Привет. — Я пожал руку Лео.

Он подмигнул Женевьеве. — Как сегодня мистер и миссис Рейнольдс?

— Все хорошо, — ответил я.

— Дай мне немного смешать цвета. — Он похлопал меня по плечу. — Тогда мы начнем.

Он исчез в покрасочной камере. Она примыкала к последней кабинке в гараже, так что мы могли легко толкать машины и подтаскивать запчасти. Эта камера была владением Лео. Как и во всем гараже, у него было самое современное оборудование, а его инструменты были просто мечтой.