Граф Суворов 7 (СИ) - Шаман Иван - Страница 55

— Как мы в таком жить будем! Это же кошмар! — раздался голос одного из моих бывших однокурсников. — У каждого отдельная комната! А то и две. В каждой квартире — свой туалет и душ! Как же мы сможем жить не по сорок человек в одном бараке?

— Придется привыкать. — вздохнул я, и улыбнулся, когда по рядам пронесся довольный смех. — Поверьте, к хорошему привыкаешь быстро. Но дел у нас и в самом деле невпроворот. Уже завтра в Петрограде могут начаться народные волнения. А потому личное оружие держать при себе. Доспехи и тяжелое вооружение — на боевых постах. На фрегате всегда должно находится минимум одно полное подразделение. Вопросы? Раз нет вопросов — все свободны. Обживайтесь, дамы и господа. Мы здесь на долго.

— Где он?! — ворвавшись в кабинет Петра, с самого утра, прокричала Екатерина. Снесенный в сторону секретарь хватал ртом воздух не в силах вдохнуть.

— Если ты про свой разум, то ты потеряла его лет пятнадцать назад. — стараясь сохранять спокойствие ответил регент.

— Где мой сын?! — нависнув над столом спросила Екатерина и в воздухе отчетливо зазвенели снежинки.

— Я не сторож твоему сыну. Как и собственной дочери, формально они уже взрослые, так что пусть разбираются сами. — раздраженно отмахнулся Петр. — Если они не вернулись во дворец, значит решили задержаться у этих бунтарей — Суворовых.

— Что же, я рада что моя информированность выше твоей, братец. Но сейчас мне это совершенно не доставляет удовольствия. Твоя несостоявшаяся теща поделилась со мной информацией что Александр покинул особняк. — резко ответила Екатерина.

— Какая еще теща? — нахмурившись спросил Петр, не понимая в чем дело.

— Какая? Значит ты раздумал брать в жены Ольгу Меньшикову? — подняв бровь поинтересовалась Екатерина. — Очень разумный ход, учитывая, что ее земель ты не получишь. Но это не важно. Где мой сын?

— По поводу земель, мы еще посмотрим. А что до твоего сына, какая разница? Не помнишь себя в их возрасте? Может загуляли… — пожал плечами регент.

— Может возраст у нас и один, да вот времяпровождение было совершенно разное. — заметила Екатерина. — В отличие от тебя, я уже была посватана и никуда не ходила, это ты, со своими поручиками кутил по всему Петрограду. Они же — супружеская пара. И если твоя дочь решила удариться во все тяжкие, не став беречь репутацию дома Морозовых, то это лишь последствие твоего воспитания!

— Все высказала? — Петр поднялся, и в кабинете резко похолодало, а снежинки начали появляться в самом деле. — Воспитание моей дочери тебя не касается, ровно, как и меня не касается воспитание твоего сына. К слову, вырос он совершеннейшим уродом.

— Что? — ошалело посмотрела на него Екатерина.

— Что слышала. Вчера он прилюдно оскорбил меня на приеме. Да так, что я его чуть ен прикончил. Сдержался в последний момент. — ответил регент, и перевел взгляд на застывшего в дверях секретаря. — Узнаю, что хоть слово из этого кабинета ушло в чужие уши, заставлю тебя съесть собственный язык. Что встал?

— По его высочеству. — отмер секретарь. — Есть информация.

— Вот кого тебе надо было спрашивать, а не врываться ко мне. — усмехнулся Петр, указав на секретаря. — Докладывай.

— Вчера вечером, после бани, его высочество направились в купленный на днях, на имя барона Арылахского, особняк и несколько зданий. — ответил мужчина, быстро подойдя к столу и уверенными движениями открыв на планшете фотографии и план зданий. — Сделка проведена через Русский банк, и деньги за залог уже возвращены, сегодня утром.

— То есть он на бриллианты купил дом. — хмыкнул Петр, разглядывая фото. — Не самое худшее вложение миллиона рублей, но я бы нашел им лучшее применение.

— Прошу прощения, господин, но он заплатил всего лишь двести пятьдесят тысяч. — ответил секретарь, от чего брови регента взлетели вверх. — Ранее этот дом использовался в качестве места для встреч террористов и сектантов. Был скандал, трупы… информация об этом появлялась даже в европейской прессе.

— Это можно использовать. — задумчиво кивнул Петр. — Всё?

— Никак нет. Спустя полчаса туда же, на территорию купленного особняка, был доставлен фрегат Гнев империи. — сказал секретарь, одним движением открыв новое фото. Смотрелся корабль довольно внушительно. Возвышаясь над главным особняком, он занимал все пространство двора и сада. Но смутило регента не это. Нахмурившись, он вернул старые изображения и наконец открыл карту.

— Это что? Шутка? — рявкнул он, глядя на секретаря.

— Никак нет, ваше величество. — вжав голову в плечи ответил мужчина.

— И в чем дело? — забавляясь реакцией брата спросила Екатерина.

— Особняк! Он стоит ровно между зимним дворцом и расположением наших военных частей! Если этот сопляк надумает напасть на нас, то военные части просто не успеют подняться в воздух. И наоборот, если он атакует спящие военные части, то сможет повредить даже линкор! — прорычал Петр, оттолкнув кресло и повернувшись к секретарю спиной.

— Он на столько опасен? Это же всего лишь фрегат. — пожала плечами Екатерина.

— Ты никогда не разбиралась во флоте. — хмыкнул Петр, чуть успокаиваясь. — Под командованием Александра этот фрегат победил в воздушной схватке тяжелый английский крейсер. Уничтожил два легких крейсера и десяток фрегатов аналогичного класса. А уж корветы и катера никто кроме бортовых самописцев и не считал.

— Звучит будто мой сын герой. — усмехнулась Екатерина, гордо подняв голову.

— Или опасный сумасшедший не способный контролировать своё поведение. — резко одернул ее Петр. — Он создает угрозу уничтожения законной власти!

— Он и есть законная власть. — усмехнулась Екатерина. — И кажется он начал это понимать. То, что ты выбил себе еще десяток лет правления, ничего не значит.

— Знаешь, что он мне вчера заявил? Что мы оба, да он и тебя упомянул, говно, а не правители. — усмехнулся регент, глядя на то, как хмурится Екатерина. — Он не признает авторитетов, совершенно неуправляем, а его характер иногда взбалмошнее чем у моей дочери. И нам обоим очень повезло, что у него недостаточно союзников и влияния, чтобы взять власть в свои руки.

— И почему же ты не поставил его на место? — усмехнувшись спросила Екатерина. — У тебя это всегда хорошо выходило, ты же самый сильный.

— Он мне подробно напомнил, что я взрослый и разумный человек, а он всего лишь вчерашний ребенок. — ответил регент.

— Что, так и сказал? — подняла бровь Екатерина.

— Нет конечно! — снова взорвался Петр. — Заявил, что я старик и он легко может дождаться пока я сдохну, чтобы отомстить уже не мне, а моим детям и внукам! Да еще и пригрозил не позволить им получить резонанс!

— Это уже серьезно. — нахмурилась Екатерина. — Ведь он и в самом деле может. А если ты его убьешь, или просто попытаешься, то станешь цареубийцей. Законной целью для нападок всех родов империи. А хуже всего то, что даже если ты победишь, твои дети и внуки все равно не получат резонансные камни. Наш род вымрет.

— О, ты еще помнишь из какой семьи вышла? — усмехнулся Петр, усаживаясь обратно в рабочее кресло. — Урезонь своего сынка. Найди к нему подход. Иначе наши договоренности относительно амнистии окажутся под угрозой.

— Ваше величество… — несмело проговорил секретарь, обращая на себя внимание и протягивая планшет с включенным роликом.

— Ну что там еще? — взглянув на экран проговорил Петр. — А… он все же запустил ролик? Ну, не велика беда…

— Это центральное телевиденье, ваше величество. И так на всех каналах, а сейчас утренние новости. — буквально заставил себя говорить мужчина.

— Что ты брешешь, какие центральные каналы? Дай сюда. — не поверил регент, и отобрав планшет начал сам переключаться, тихо матерясь каждый раз, когда натыкался на одно и то же изображение.

«…Слава, мать двоих детей, оба из которых пропали больше трех лет назад». — говорила ведущая, с трудом сдерживающая гнев. — «Возможно ей было бы лучше не знать об их судьбе, но после освобождения из лап террористов городской больницы Тифлиса к нам попали документы подтверждающие самые жуткие догадки. Мы просим вас убрать от экранов детей и беременных женщин. Это фото дочерей с матерью, до похищения, а это во время жутких экспериментов и воздействию диссонансом».