Прямо в сердце (СИ) - Дианова Марина - Страница 4

- Молодой человек, я прошу вас отойти и дать мне пару минут пообщаться с дочерью.

- Дочерью? – переспросил он, оглядывая стройную фигурку моей «мамочки».

- Падчерицей, – поправила я. – Оль, здесь въезд для скорой помощи, убери автомобиль.

Она скрипнула зубами, но села в машину и переставила ее вторым рядом. Иного способа встать где-то поблизости не было.

- Все в порядке? – спросил он, когда Ольга скрылась в автомобиле. Я только и смогла кивнуть головой.

- Мачеха… - протянул он, смотря на желтый ламборджини. – Значит, вот ты какая, Валерия Лежнева…

- Валерия Дубцова, – поправила я.

- Это – Ольга Лежнева. Светская львица, меценат и владелица нескольких фондов, а ты ее падчерица?

Я только смогла кивнуть.

- Не ожидал. Все больше склонялся к мысли, что дочь Лежнева – Алла Грудинина, но ты… Неожиданно.

- А чего вы ожидали? – спросила я, впервые смотря своему куратору в глаза.

- Чего-то, – он неопределенно помахал руками, – другого. Чего-то более… Как у Грудининой.

- Но нет, – отрезала я, стараясь не вспоминать заскоки и поведение Аллы Грудининой, первой стервы в институте, и представлять себя на ее месте. – Это всего лишь я.

- У тебя какие-то проблемы?

- Нет. Просто мачеха в очередной раз будет давить на… даже не знаю, на что в этот раз. В общем, она хочет, чтобы я вернулась домой и пошла учиться туда, куда определили меня они с отцом.

- А ты, собственно, продолжать дело своего родителя не хочешь? – спросил он. Ольга уже вышла из автомобиля и направлялась к нам.

- Конечно, нет, – ответила я чуть тише, чтобы мачеха не услышала.

- А чего ты хочешь? – спросил он едва слышно.

- Находиться там, где я нахожусь, – только и успела я произнести.

- Лерк, где мы можем поговорить? Наедине, – спросила она, с плотоядным интересом поглядывая на Шевцова. – У нас с твоим отцом возникли трудности. Он не может уехать, бросив все на Кулаженкова.

- Боюсь, что все вопросы вы будете обсуждать только по телефону. Сейчас у студентки Дубцовой практика в морге. Туда еще надо успеть добраться, – отрезал мой куратор.

- Лер? – повернула она голову в мою сторону.

- Да. Мне правда надо идти, – поддержала я ложь своего куратора.

- Я сюда ехала не для того, чтобы уехать ни с чем… - протянула она. -Мне нужно сегодня вернуться в Москву.

- Прости, но я правда занята. Надеюсь, ты вспомнишь мой номер в следующий раз, когда соберешься приехать…

В тот день Ольга уехала ни с чем, а я, окрыленная своей маленькой победой, даже забыла поблагодарить своего спасителя.

Впрочем, очень скоро я начала люто ненавидеть ту встречу, потому что свободного времени у меня не осталось. Дополнительные занятия, новые конспекты, практики… Я жила только учебой. Не оставалось даже времени на решение задачек для московских «друзей». Вся моя жизнь с тех пор была посвящена учебе, но стоит отметить, гоняли меня не просто так. Я действительно стала лучшей в потоке, обогнав однокурсников.

И вот сейчас я осталась один на один со своим «господином». Он проследил за тем, чтобы последний выходящий поплотней закрыл за собой дверь, и теперь сверлил меня взглядом.

- Ну что ж, Валерия, давай обсудим вчерашнюю ночь.

Наверное, эту фразу можно было бы неправильно интерпретировать, но нет… вчерашней ночью я, как и Роман Юрьевич, была на дежурстве. Только он дежурил в больнице, а я – фельдшер скорой помощи.

- Роман Юрьевич. Миленький, – я прижала ручки к груди, – Отпустите, а? – Взмолилась я. – Спать хочу, сил нет. У меня сегодня только ваша пара, а я после смены даже поспать не успела.

- Валерия, – он поднялся со своего места и подошел ко мне поближе, садясь за парту передо мной в пол-оборота, – твоя смена закончилась в семь, сейчас двенадцать. – Он еще раз взглянул на часы. – Даже если брать в расчет, что полтора часа пара, то у меня возникает логичный вопрос, а что ты делала еще три часа перед началом занятий, которые могла потратить на законный сон.

- Не поверите, – усмехнулась я, – готовилась к вашей паре.

- Ну раз готовилась, давай заниматься, – он оставался непоколебим.

- Роман Юрьевич, – взмолилась я вновь, – давайте вечером? Я правда спать хочу, сил нет.

- Ты думаешь, что мне, кроме как подтягиванием хвостов, с нерадивыми студентками больше нечем заняться? – Он иронично выгнул бровь, а я почувствовала, как краснею. Еще ни разу за все время терроризирования меня Шевцовым мы не переходили на личные темы и хоть и находились рядом друг с другом практически двадцать четыре часа в сутки, ни разу не вышли за рамки отношений студентка-преподаватель.

- У меня хвостов нет, – все-таки нашла в себе силы огрызнуться я. – Точно так же, как и времени на сон.

- А вот это уже не должно меня никак касаться, – остался непреклонным мой персональный тиран, а я печально уронила голову на парту, надеясь ухватить хоть пять секунд сна. – Ладно, – сжалился он, – иди спать, а вечером перед сменой зайдешь ко мне в кабинет в больнице. Будем разбирать твои вчерашние действия.

- Спасибо, спасибо, спасибо, – затараторила я, собирая свои письменные принадлежности в сумку. – До вечера, – крикнула уже на выходе, успев заметить на губах легкую ухмылку.

Вечером, прихватив два стаканчика кофе в кафе напротив больницы, я направилась на ковер, надеясь, что американо с молоком и без сахара сделает моего педагога более дружелюбным.

Рядом с кабинетом все еще толпились пациенты, хотя прием уже был закончен. Сколько раз я приходила в конце приема, каждый раз Роман Юрьевич принимал до последнего.

- А ты это куда прешь без очереди? – возмутилась бабулька с котомкой. – Мы тут все на прием.

- Тише ты, Афанасьевна. Это же Валерия Дмитриевна, личный помощник Романа Юрьевича, – пояснила бабулька, сидевшая рядом. – Простите ее уж… - запричитала она, а я только махнула рукой и улыбнулась.

- Чего у вас? – спросила я, протягивая руку для истории болезни, которую та сжимала в руках. Бабулька победоносно улыбнулась сидевшей рядом товарке и протянула мне свою карточку. Так-так… шунтирование месяц назад. – Плановый осмотр, Валентина Петровна?

Бабулька кивнула.

- Ну тогда чуть-чуть подождите, я хотя бы переоденусь и позову вас, – она улыбнулась, забирая бумаги.

А я прошла в кабинет.

- Ты еще дольше не могла копаться? – спросил мой начальник, не отрывая стетоскопа от грудной клетки пациента.

- Надеялась, что вы со всеми разберетесь до моего прихода, – сказала я, скидывая осеннюю курточку и влезая в белый халат.

- А вот за кофе большое человеческое спасибо, – сказал Роман Юрьевич. – Возьмешь тех, кто на плановый?

Я кивнула и пригласила в соседний кабинет, а если быть точнее, в небольшую комнату отдыха, Валентину Петровну.

За последующие полчаса мы смогли разобраться с оставшимися пациентами.

- Тебе на смену не надо? – спросил Шевцов, когда мы остались вдвоем, а за последним пациентом закрылась дверь.

- Неееет, – протянула я, вытягивая ноги. – Я сегодня вольная птица, –  улыбнулась я своим мыслям.

- Ты сегодня как-то неприлично счастливая, – констатировал мой руководитель.

- Какая есть, вся ваша, – ухмыльнулась я, смотря на то, как у Шевцова глаза вылезают из орбит.

- Дубцова, ты хоть думай, что говоришь! – с улыбкой воскликнул Роман Юрьевич.

- И правда, простите, – я виновато улыбнулась, подбирая ноги и выравниваясь в кресле. – Больше не буду.

- Ладно,– махнул он рукой. – Что у тебя там случилось?

- Я, наконец, выспалась, – сказала я снова со счастливой улыбкой.

- Это хорошо, значит, пробудешь здесь со мной до конца дежурства. Заодно поднатаскаю тебя по завтрашнему тесту.

- Вы же и так знаете, что я готова к нему, как никто другой.

- Тогда разберем сегодняшний случай? – спросил он, включая электрический чайник.

- Ну да, а потом я отправлюсь домой и буду досыпать, – протянула я со счастливой улыбкой.

- Дубцова, тебе не кажется, что это как минимум,  неприлично – упоминать о таком при коллеге-враче.