Узы крови (СИ) - Осадчук Алексей - Страница 50

– Мадам, – тяжело вздохнув, произнес я. – Если вы таким образом пытаетесь заставить меня оправдываться перед вами, тогда вы зря стараетесь. Я прекрасно знаю, как ко мне относятся в этом доме. И у меня нет никакого желания убеждать вас в чем-либо и, тем более, отчитываться перед вами о своих поступках и решениях. Я просто хочу отдать долг моей матери, в смерти которой меня здесь все обвиняют. Если же вы пригласили меня лишь для того, чтобы прочитать мне очередную нотацию, тогда вы понапрасну тратите мое время.

Я уже было хотел развернуться и уйти, но Исабель остановила меня.

– Постой, – холодно произнесла она. – Я, как и обещала, отведу тебя в наш фамильный склеп. Но на большее не рассчитывай.

Я молча кинул. Все-таки я оказался прав – в посещении склепа матери они не могут отказать. В противном случае, в обществе их просто не поймут. С такими вещами здесь не шутят.

Мавзолей Легранов располагался за парком. К нему вела узкая аллея, мощеная широкими мраморными плитами. Это было узкое продолговатое здание, на входе которого высились две колонны с двумя статуями из серого камня.

Когда нам оставалось сделать несколько шагов, массивная дверь мавзолея приоткрылась и в проходе показалась женская фигура.

Я внутренне усмехнулся. Очень хорошо. На пороге фамильного склепа стояла Аделина Бошар. Увидев меня, она вздрогнула. Ее лицо от неожиданности покрылось красными пятнами, а брови взметнулись вверх. Но спустя мгновение вторая тетка Макса взяла себя в руки, и ее лицо искривила презрительная гримаса.

– Добрый день, тетушка, – открыто улыбаясь, поклонился я.

– Отец будет недоволен, – игнорируя меня, зло бросила Аделина сестре.

– Как-нибудь переживу, – флегматично, словно от маленькой назойливой мошки отмахнулась Исабель от младшей сестры.

– Его здесь не должно быть, – сделала еще одну попытку Аделина.

Я опустил взгляд на ее руки и заметил в ее правом кулачке небольшой бумажный свиток светло-розового цвета. Похожие штуки я видел на прилавках при храмах. Помимо стандартных свитков с молитвами, уже написанными жрецами, можно было приобрести «чистый» освещенный свиток, на котором покупатель собственноручно писал текст-обращение к усопшему.

Судя по толщине свитка в руке Аделины, он был рассчитан на несколько молитв. Написал несколько слов усопшему на освещенной бумаге, затем оторвал и сжег рядом с урной с прахом усопшего. И так несколько раз, пока бумага не заканчивалась. Такие многоразовые свитки были самыми дорогими.

– Ты сама знаешь, что мы не могли отказать, – сказала Исабель и, давая понять, что разговор окончен, переступила порог склепа.

Когда я поравнялся с Аделиной, она сквозь зубы с ненавистью в голосе прошипела:

– Тебе здесь не место, ублюдок!

Похоже, они с Максом все-таки когда-то пересекались. Узнать бы, с чего она так на него взъелась. Даже убийцу наняла. А может – и убийц. Не удивлюсь, если узнаю, что найм Ночных волков – это тоже ее рук дело. Правда, мне не совсем понятно, почему они медлят. Ведь заказ-то они не закрыли. Наверняка у этого есть какая-то весомая причина.

Я молча ей улыбнулся. Нет, не сейчас. Время еще не пришло.

Оставив шипящую тетку позади, я двинулся следом за Исабель.

В склепе было довольно светло и прохладно. Сразу видно, что этот мавзолей построен относительно недавно. Скорее всего, Паскаль Легран его и построил. Предполагаю, что у тех же де Грамонов мавзолей будет одним из древнейших в Вестонии.

Я принюхался. Из дальнего угла ощутимо повеяло дымком. Это, видимо, Аделина где-то там сжигала свои молитвы.

Я огляделся. В центре помещения на каменном постаменте стояла бронзовая чаша, внутри которой горел огонь. В стенах было много ниш, большая часть из которых пустовали. Явно сделаны «с запасом». Но в некоторых уже стояли урны. К одной из таких меня и подвела Исабель.

– Это здесь, – кивнула она на красивую, искусно вырезанную из голубого мрамора вазу. – У тебя несколько минут. После этого лакей проводит тебя.

Сказав это, Исабель развернулась и пошла на выход.

– Благодарю вас, мадам, – произнес я уже ей в спину, но она полностью проигнорировала меня.

Дождавшись, когда тетка Макса покинет склеп, я снова огляделся, но уже внимательней и в истинном зрении.

Пусто… Ни капли магии. Как и постороннего присутствия. Видимо, здесь не принято подглядывать за теми, кто общается с мертвецами.

Не тратя время, я подошел к чаше с огнем. Поджег свиток с молитвой, который купил для меня Бертран и, дождавшись, когда он разгорится, положил его в небольшую мраморную плошку, стоявшую рядом с урной.

Не знаю, в каком теле и в каком из миров ты переродилась, Анна Ренар, и самое главное, как долго ты там продержишься, но одно я знаю точно – здесь твоя жизнь была пусть и короткой, но несомненно богатой на яркие события. Своими выходками ты точно вынесла мозги вздорным родственничкам, за что лично от меня тебе отдельная благодарность.

Справедливо рассудив, что здесь мне больше делать нечего, я развернулся и хотел было двинуться на выход, но потом мой взгляд упал на тлеющий кусочек бумаги.

Хм… А почему бы и нет?

Оглянувшись на входные двери, я прислушался. Тишина.

Приподняв голову, я принюхался и пошел на слабый запах дыма, долетавшего из глубины склепа, который уже почти выветрился сквозь оконные проемы под потолком.

Спустя несколько мгновений я остановился напротив ниши с пузатой урной, сделанной из черного гранита. В плошке на горке невесомого пепла лежал обрывок светло-розовой бумаги, который был густо исписан ровным мелким почерком.

Не знаю, кому из усопших родственников молилась Аделина Бошар, но ей явно было что сказать. На всякий случай оглядевшись, я аккуратно извлек «выживший» клочок бумажки и спрятал его в карман.

А вот теперь действительно – всё. Надеюсь, духи усопших на меня не в обиде. Хотя, кого я обманываю? Все они уже давно переродились в других мирах бескрайней мультивселенной, и им плевать на все эти урны, склепы и уж тем более плевать на какой-то полусгоревший клочок бумажки. Я пока и сам не знал, зачем он мне понадобился, но в моем деле важна каждая зацепка.

Домой я вернулся как раз к обеду, где меня уже ждало сообщение о том, что на подоконнике кабинета Часовщика стоит красный кувшин. Виконт де Тосни снова просил встречи со мной.

Такая спешка не могла меня не насторожить. Ведь в последнюю нашу встречу Часовщик утверждал, что повезет товар своим клиентам, которые охотно и, главное, молча скупали все мои пустыши, только на следующей неделе. Как-то это все странно и внезапно… Мое чутье буквально вопило о надвигающихся проблемах. А оно меня еще никогда не подводило.

Так или иначе, этой ночью я во всем разберусь…

Сообщение от Часовщика насторожило не только меня. Жаку происходящее тоже не понравилось. Он, как обычно, попытался напроситься со мной на ночную прогулку, но я, в свою очередь, как обычно, ему отказал.

Если в доме Часовщика меня действительно ждет что-то нехорошее, я начну действовать по-своему и в этот момент меня не должно ничего отвлекать. Кроме того, при всех талантах Жака, как бойца, ночные диверсии – не его конек.

Как на заказ, ночь сегодня была безлунной и тихой. Та часть города, где жил Часовщик, уже давно погрузилась в сон. Цветочная улица, всегда такая шумная и многолюдная, будто вымерла.

Бесшумно передвигаясь словно бесплотный дух от тени к тени, я приблизился к доходному дому, где на втором этаже снимал комнаты виконт де Тосни.

Несмотря на ночную прохладу, все окна его комнат были приоткрыты. А вот ставни всех нижних окон, напротив, были наглухо закрыты. Меня как бы ненавязчиво приглашали забраться внутрь через второй этаж.

Я на мгновение прикрыл глаза и прислушался. В доме подозрительно тихо. Ни храпа, ни скрипа кроватей, ни покашливаний – как будто на кладбище заглянул.

Я тихо втянул носом воздух. Вот оно… Этот запах. Вязкий и удушливый. Я не спутаю этот запах ни с каким другим. Так пахнет только смерть. Внутри явно есть свежий покойник и не один. Но есть и живые. И все они находятся на втором этаже.