Почти любовь - "Алекс Д" - Страница 49

– Я очень вам благодарен за теплый прием, Светлана Андреевна, но нам и правда нужно ехать, – вежливо произносит Вик. – Был безумно рад познакомиться с вами и Игорем Степановичем.

– Мы тоже, но как же… Вы совсем ничего не поели, – растерянно бормочет мама.

– Я успел попробовать все блюда. Божественно вкусно, – слегонца переигрывает Виктор. Льстить тоже надо уметь красиво и как минимум не банально.

– Спасибо, мамуль. Я тебя наберу завтра, – быстро прощаюсь и, схватив своего липового жениха за локоть, спешно тащу его в коридор, где мы лоб в лоб сталкиваемся с семейством Кравцовых. В полном, вашу мать, составе.

Чеееерт! Засада! Трындец!

Я не надеялась сбежать огородами, но вот так, в узком пространстве, практически нос к носу – это полное фиаско. Ладони немеют, сердце колошматит по грудной клетке что есть дури, пол под ногами шатается. От позорного падения спасает локоть Виктора, в который я вцепилась обеими руками. Каждый шаг, как на шарнирах. Чувствую себя неуклюжим деревянным Буратино и выгляжу, наверное, так же.

– Олеся, здравствуй. Выросла как! Сколько я тебя не видела? – восклицает Ирина Владимировна, заключая меня в объятья. Виктор вынуждено отступает в сторону, и я лишаюсь своей единственной опоры. Главное сейчас – не смотреть на Страйка. Иначе точно рухну в обморок от переизбытка гормона стресса. Заглушив в себе панические настроения, делаю глубокий вдох и натягиваю на лицо очаровательную улыбку.

– Здравствуйте, Ирина Владимировна, – выжимаю из себя, неловко дернув плечами. – Вы прекрасно выглядите.

Не смотреть на Страйка! Не смотреть! И улыбаться! Широко! Вежливо! Красиво льстить! Искренне и небанально!

– А ты-то какая красавица! Сережа, скажи, Олесю не узнать? – щебечет женщина, от которой я не так давно почти час пряталась в шкафу. Добралась все-таки.

– Да вроде такая же, – окинув меня равнодушным взглядом, Сергей Давыдович переключается на Виктора. – А это жених?

– Да. Это Виктор, он из Парижа. Занимается благотворительностью, – радостно объявляет впорхнувшая в прихожую мама. – Очень положительный молодой человек. Мы с отцом в восторге.

Ну, спасибо, мамуль, услужила! Хочется забиться в самый темный угол и тихо заскулить. Не знаю, как Вик, а я точно под впечатлением от короткой, но яркой презентации. О Страйке и его мыслях на этот счет лучше не думать. Но не думать я не могу. Особенно, когда все пространство маленькой прихожей заполнено знакомым запахом мужского парфюма и витающими между нами статическими разрядами напряжения. Боковым зрением я вижу, как он раздевается, снимает пальто и вешает на крючок, потом оборачивается и наверняка буравит меня уничижительным взглядом. Щеки горят, словно меня по ним отхлестали. Именно так я себя и ощущаю. Избитой морально и физически. Напоминаю, что сама виновата в сложившейся ситуации, но легче не становится.

Экзекуция тем временем продолжается. Мужчины обмениваются рукопожатиями и вежливыми приветствиями. Мысленно благодарю Страйка, что он не сломал Виктору запястье, хотя он на это вполне способен.

– Саша, ты же помнишь Олесю? – вопрос Ирины Владимировны адресован сыну. Сейчас по всем правилам приличия я должна хотя бы взглянуть на него из вежливости, но это выше моих сил.

– Помню, – коротко отвечает Страйк, но даже в одном слове я умудряюсь различить вибрирующие нотки тщательно скрываемой ярости. Проглотив подкативший к горлу комок, собираюсь с силами и решаюсь взглянуть в лицо Кравцова. Сердце обреченно падает в пятки, пока я смотрю на окаменевшие черты, играющие желваки, заострившиеся скулы, плотно сжатые губы и черные пустые глаза, с неестественным равнодушием наблюдающие за моими жалкими попытками сохранять спокойствие.

– Привет, Олеся, – подчеркнуто вежливо кивает Страйк, окинув меня с ног до головы беглым взглядом. Моей выдержки хватает только на смущенный кивок. Надо отвернуться и перестать на него глазеть, но я зависаю, как конченная дура. Совсем не к месту начинаю гадать, когда Саша успел купить этот белый свитер и почему я не видела его раньше. Он ему, кстати, очень к лицу. Оттеняет смуглый оттенок кожи, идеально сидит по фигуре, облепляя где надо крепкие мышцы. И, вообще, он красивый, мужественный, сексуальный…

Свитер, само собой.

А Страйк – он так себе.

Обычный нарцисс.

– Нам обязательно надо чаще встречаться семьями! – не замечая циркулирующей в воздухе агрессии, продолжает щебетать Ирина Владимировна. Улыбаясь, как идиотка, я невпопад что-то лепечу Сашиной матери.

– Очень приятно было повидаться, но мы очень спешим, – словно со стороны слышу свой голос.

– Романтический ужин, – поясняет Мартен, решив мне «подыграть». Едва сдерживаю досадный стон, скулы ноют от прилепленной улыбки. Так и подмывает сказать Виктору: «Поздравляю, Шарик, ты балбес!».

– Приятного вечера, – саркастически комментирует Страйк, от его ледяной ухмылки меня бросает в холодный озноб.

– Спасибо, – буркнув под нос, я пячусь назад, пока не врезаюсь в Виктора. Затем хватаю свою куртку, сую ноги в кроссы и выскакиваю на крыльцо, не удосужившись убедиться, что горе-женишок последовал за мной.

Промежуток от коттеджа до серебристого «Порше» Виктора преодолеваю со скоростью сверхзвуковой ракеты и выдыхаю, только когда оказываюсь внутри. Легкие распирает, дыхание напрочь сбито. Еще и воздуха ледяного наглоталась так, что горло дерет и глаза слезятся.

– Шапку забыла, – дернув на себя ремень безопасности, бормочу я. – И сумку.

– Вернешься? – взглянув на меня, сухо спрашивает Вик.

– Нет, – трясу головой. – Ключи, телефон в кармане. Остальное потом заберу.

Виктор хмуро кивает, всем видом давая понять, что мои чудачества ему уже поперек глотки. Ни слова не говоря, он заводит двигатель, включает обогрев салона, ждет пару минут и медленно трогается с парковочной площадки.

«Порше» неторопливо выезжает в автоматически открывшиеся ворота и по подъездной дороге движется в сторону города. С каждым пролетевшим километром в автомобиле становится теплее, но мой озноб никак не хочет униматься. Холод сковал внутренности и не отпускает. Меня мелко трясёт, в голове разрозненный букет мыслей. Ни одной обнадёживающей и позитивной. Я даже не уверена, уместно ли ехать в Сашину квартиру или это будет форменным самоубийством.

– Значит, он и правда не женат, – внезапно заговаривает Вик.

Вздрогнув от неожиданности, я поворачиваю голову и вопросительно смотрю на его напряжённый профиль.

– Я его узнал, Олеся.

– Кого? – включаю «дурочку».

– Мужика твоего, – металлическим тоном отвечает Виктор. – Александр, – протягивая гласные, неприязненно произносит он имя Страйка.

– Как ты? Ерунда какая-то…

– Не ерунда. В прошлую субботу я ждал тебя у дома Ветеранов после концерта.

– Вик, я же просила не приезжать!

– А я приехал, – повышает голос. – И видел, как ты села в его машину, – объясняет он, неотрывно наблюдая за дорогой.

– И ни слова мне не сказал… – осуждающе качаю головой, глядя на него во все глаза.

– Не сказал, – подтверждает Виктор. Его кадык нервно дёргается, выдавая внутреннее волнение.

– Спасибо, что не выдал меня, когда мы были внутри, – смягчившись, пытаюсь немного разрядить обстановку.

– Твой секретный сожитель благодарным не выглядел, – пренебрежительно морщится Мартен. – Для него сегодняшняя встреча такой же сюрприз, как и для меня?

– Да, – вынуждена признать я. Незачем еще больше закапываться во вранье. Сцена уже сыграна, занавес опущен, оставшееся действо будет происходить за кулисами.

– Что у тебя в голове, Алеси… прости, Олеся? – вздыхает Вик, постукивая пальцами по рулю.

– Я не собираюсь ничего тебе объяснять! – насупившись, отворачиваюсь к окну. Снова накатывает жуткая тоска. Перед глазами всплывает обозленное разочарованное лицо Страйка, заставляя все мои внутренности свернуться в узел. В груди предательски ноет. Того и гляди, носом начну шмыгать.