Притяжение влюбленных сердец (СИ) - "Цветы весеннего сада" - Страница 51

- Я старалась не спорить с Вами последние 2 недели, обвинительно погрозила пальчиком Анна, но вот, пожалуй, поспорю. Хотя ругаться мне не хочется.

Яков поморщился. Зачем спорить по пустякам?

- Я глава семьи, я говорю - мы делаем, я принимаю решения. О чем тут спорить, Анна Викторовна? Тем более все мои действия исключительно для Вашего блага. - сказал Штольман.

- А я взрослый самостоятельный человек, до 19 лет дожила, а Вы ведете себя зачастую так, словно как будто я, если не умалишенная, то дитя малое. Опекаете меня сверх всякой меры.

Про подчиняться мужу и клятвы на венчании в церкви, помню. Но Вам не кажется, что Вы перегибаете палку? - спросила Анна. Он ей шагу ступить не дает!

- Я беспокоюсь, вот и все. Стоит мне отпустить Вас, Аня, меня терзают картины одна тревожнее другой, и я иногда оказываюсь не так уж не прав.

- И что же, мне теперь под конвоем всегда ходить! - разозлилась Анна.

Штольман слегка опешил, и она постаралась его успокоить.

- Я Вас люблю и Ваше общество тоже люблю, но не в такой подаче. Если бы Вы сказали, что Вам просто приятно проводить меня, то я бы слова не сказала против!

- Я не хочу лукавить, я Вас провожаю, потому что не желаю, чтобы Вы шли одна. Это поезд, здесь много незнакомых, разных людей. Зачем мне приукрашивать действительность? - раздражаясь, по обыкновению, на пикировку любимой, сказал Яков.

Анна расстроилась и непонимающе посмотрела на мужа. Сколько можно командовать?

Проходя мимо стыка двух вагонов первого класса со вторым, она вдруг резко вырвалась вперед, закрыв дверь перед лицом растерявшегося Штольмана, глядя на него торжествующе сквозь стекло, держась за ручку, и не пуская его. Она дойдет сама.

Он покачал головой, развернулся и пошел обратно в ресторан.

С чувством победы Аня дошла до купе, но остановилась, беспомощно посмотрев на дверь. Ключ был у мужа. Как она могла об этом забыть? А еще Якова отправила назад. Вот растяпа! Аня с досадой стукнула по двери.

Мимо ее бушующей руки деликатно вклинилась другая рука, обтянутая элегантной костюмной тканью и щелкнула ключом в дверном замке.

Яков иронично молчал, пропуская жену вперед.

Прежде чем уйти, Штольман помог Анне раздеться. Вот еще одна причина проводить слишком уж независимую Анну Викторовну. Сколько бы она сейчас сама раздевалась? А так он и проводил, и помог.

Анна стояла и с удовольствием принимала спокойную деловитую заботу мужа. Было приятно от того, как ловкие пальцы Штольмана ослабляют шнуровку и растегивают крючки на корсете. Иногда он целовал ее в затылок.

- Вы стали такой шаловливой. Я разбаловал Вас, похоже. Но мне нравится…Скажите, Аня, это что, так неприятно, когда о тебе проявляют заботу? Мне было бы приятно, - пожал плечами Штольман.

- Вас тоже раздеть? - тут же коварно предложила Анна, - Яков, Вы должны понять меня, излишняя опека, она меняет обе стороны, разрушает доверие прежде всего, с Вашей стороны ко мне. Опекаемый становится беспечным и расслабленным, а тот, кто опекает - излишне беспокойным. Он берет на себя много, сразу за двоих.

- Аня, мы с вами позже договорим обязательно, я попытаюсь донести свою точку зрения. А сейчас я Вас закрою в купе. Ложитесь спать, мне нужно побеседовать с доктором наедине, - сказал Штольман. - Вы не обиделись?

- Нет - покачала головой Анна. Лицо ее было задумчиво. Яков Платонович опять подкинул мыслей для размышления.

Анна осталась одна. Она застелила их мягкий диван и с удовольствием растянулась на нем звездочкой. Яков ушел, ну и пусть секретничает с доктором, а она пока займет весь диван. И пусть попробует, отвоюет себе место и одеяло, когда вернется. Аня заранее предвкушала ночное сражение с супругом.

Неожиданно Анна увидела бестелесный силуэт монаха-подростка. Он не был мертвым. Это Анна понимала. Монах был вполне жив, здоров и даже очень зол. Как ему удалось создать бестелесный облик и проникнуть к ней в купе?

Это был тот самый астролог, почти мальчишка, которого Анна видела в своем видении.

- Я запечатаю тебе третье око, маленькая шаманка, если будешь нам мешать! - сердито сказал лама.

- А зачем ты пришел сюда без приглашения, в спальню к спящей даме? - высокопарно сказала госпожа Штольман, вылезая из-под одеяла, и подбираясь к кочерге, что стояла у печи.

- Не лезь больше в наши дела, нам не нужен живой лекарь, нам нужен другой, тот, который мертвый! - сказал астролог, - если будешь мешать, получишь! - погрозил кулаком он, и, в целях подтверждения своего решительного настроя, скинул со столика фарфоровую чашечку. Мамину!

Аня кинулась к кочерге, намереваясь огреть юного нахала, неважно, что он был прозрачным.

Астролог, ехидно улыбаясь, схватил еще одну чашку.

В этот момент в купе вернулся Штольман и увидел эпическую картину. Призрачный подросток в красном одеянии, с бритой головой, Аня в сорочке, размахивающая кочергой, и разбитая посуда на полу, казавшаяся апофеозом этого безобразия.

- Это что такое здесь происходит! - громко возмутился Штольман. Он хотел положить конец странному происшествию и выгнать хулигана, а заодно и его колоритных спутников найти, и тряхнуть хорошенько.

- Я ничего не делал, только побеседовал с Вашей дочкой, господин начальник каторги! Прошу простить меня! Не ругайтесь! - боязливо поклонился монах Штольману и быстро исчез.

- Эти монахи, Анна Викторовна, только что сошли с поезда на маленькой станции. Оживленно совещались. Увидев меня, убежали. Признаться, я в замешательстве. Похоже, они нас знают. Что от Вас хотели эти просветленные создания? - бровь Штольмана приподнялась от недоумения.

- Они наказали, чтоб я не мешала. - протянула Анна, - да, они сказали, что им нужен тот умерший лекарь.

- Цыбиков везет с собой тело учителя. Стоит предупредить его. - сказал Штольман.

Яков не успел уйти. В дверь громко постучались. Это был доктор.

- Господин Штольман! - горестно сказал Цыбиков. Меня вызвали к служащему багажного вагона. Гроб с телом Хамбо оказался вскрыт. Тело осквернено. От него отделена и похищена голова. Я пришел просить у Вас помощи.

========== Кто в семье главный? ==========

Если бы Анну спросили, нуждается ли сейчас доктор в защите, она почему-то ответила, что…нет. Это знание лежало на поверхности ее чувств. Значит, здесь есть какой-то намеренный обман. Но зачем вполне приятному на вид и в общении, скромному и воспитанному, доброжелательному Цыбикову вводить их с Яковом в заблуждение?

Штольман немедленно собрался в багажный вагон осматривать обезглавленное тело Хамбо. С этим тянуть не стоило. Проводив доктора из купе, он повернулся к кинувшейся было переодеваться из домашнего платья Анне, и цепко придержал ее за локоть. Она тут же поняла, без слов, своего Штольмана. О чем был этот останавливающий жест, и заранее насупилась. Сейчас он скажет…

- Анна Викторовна, нет никакой необходимости идти сейчас со мной. - ожидаемо заявил категоричный Штольман. - Я прошу Вас остаться. Учитывая Вашу впечатлительность, мне бы не хотелось, чтобы Вы смотрели на такие неприятные вещи как обезглавленный труп.

Ну конечно! Расследования мужчинам. Что там остается женщинам? Семья, кухня и церковь? - подумала Анна.

- Сон испортится! - добавил Штольман с иронией, по всей видимости с иронией к самому себе, ведь именно он не давал ей спать ночью, а не ужасные трупы. Однако в то же время в его голосе чувствовалась мягкая забота о жене. И решимость сделать по-своему.

Анна рассердилась. Она что, кисейная барышня?

- Яков…Платонович, я и пострашнее картины видела. Духи, знаете, они являются в том виде, и с теми же ранами и травмами, с которыми покинули этот мир. Зарезанными, отравленными, повешенными! - храбро сказала она, надеясь уговорить мужа.

- Анна, тем не менее я всегда давал понять, что Вам не место среди подобных зрелищ, и как мог, ограждал Вас от этого. Я не желаю, чтобы Вы соприкасались с ужасами. К тому же время позднее, да и одеваться Вам долго. Тем более, я все расскажу позже, как вернусь.