Как я не хотела спасать мир (СИ) - Славачевская Юлия - Страница 46

Намучалась я за этот день — мама-не-горюй. И сама в силках побывала неоднократно. И ежика поймала. И волка. И белку. И даже пару болотных гадюк. Но все же расставила петли с приманкой и уползла домой, ужинать утренней кашей, один вид которой вызывал тошноту. Ничего, скоро должен приехать Феклий с продуктами, тогда и отъемся.

Утром вышла на крыльцо и чуть не поскользнулась на выложенных рядком битых и ощипанных курах, половине совсем недавно заколотого поросенка и горшке с ароматным наваристым супом. В горшке я чуть не искупалась. И все это сверху было украшено букетом из полевых цветов.

— Хорошо, — не выдержала я, утаскивая горшок в избушку и дрожащей рукой запуская туда ложку. Ням-ням. Вкусно! — Пусть будет подкуп. Все равно я взяток не беру! Они сами дают.

После того, как наелась, разделала мясо: часть замариновала, нанизала тонкими ломтиками и поставила вялиться, часть потушила, остальное убрала в холодную. Смахнула со лба трудовой пот и выглянула в окно. А там тихо, как в погребе. Даже непривычно как-то. Не слышно голосов, постоянно переругивающихся. Ничего не звенит, не рушится и не падает. Вот бы Гри порадовался…

Тут я волевым усилием запретила себе вспоминать и пошла топить баню. Попарилась себе в удовольствие, выпила на крылечке душистый чай и пошла спать. Завтра рано вставать — нужно собрать травы, которые еще успею застать. И так с этими приключениями кучу запасов не пополнила, как теперь зимовать?

Рано утром подкралась к двери и замедлилась: что на этот раз? Все ж какая-то интрига. Стало как-то не по себе. Вдруг я сейчас открою дверь, а там никого не будет? Вернее, ничего не будет?

Помотала головой, прогоняя ненужные мысли. Прихватила корзинку и вышла наружу. Ничего. Даже букетика не подложили.

— Что и следовало ожидать, — пробормотала я, пожимая плечами и уговаривая себя, что все правильно. Мне и одной неплохо. Даже гораздо лучше, а если подумать, то совсем хорошо. А настроение и так неважное с утра, вообще упало ниже плинтуса, и стремилось к центру земли.

Я прошлась по свежему, утреннему лесу и решила завернуть в малинник. Захотелось полакомиться свежей малинкой. Но как только я основательно устроилась в кустах, как рядом раздался треск.

— Кто там? — чуть не подавилась я спелой ягодой. — Кого черт принес? — А в ответ приглушенный рык и хрип. Я справедливо решила, что пойти посмотреть — самой нарваться и осталась на месте. Перекусив, вытерла руки о тряпицу и почапала дальше. И вот что странно: всю дорогу меня сопровождал треск и хруст. Но как только я оборачивалась, то никого не было.

Но если я думала, что это были странности, то сильно ошибалась. Странности начались, когда я пришла на поляну. Все нужные мне травы были собраны в пучки, перевязаны и на каждой лежала записка с названием. Записку, кстати, во избежание опознания, писали печатными буквами. Но забыли о бумаге и чернилах.

— Спасибо! — громко сказала я, складывая травы в корзину. Одна — не одна, а вежливость еще никто не отменял. И пошла на следующую поляну, где меня вообще ждали две корзины. Одна с травами, вторая с завтраком, плавно переходящим в обед. Потому что напихали туда столько, что мне и на ужин хватит.

— Еще раз спасибо! — крикнула я, подхватывая корзину с травами. Потом подумала и подцепила лукошко с едой. Чего зря пропадать будет? И вообще, я в последнее время слишком много думала. Надо жить на инстинктах. Так легче выжить!

Поскольку делать мне в лесу уже было нечего, то я потащилась домой. Опять же, сопровождаемая хрустом и полузадушенными рыками. На опушке остановилась и приложила ладошку, как козырек, чтобы рассмотреть мающихся около моей избушки конников. Люди явно были пришлые и чужие. Никогда их раньше не видела.

— Мужики! — рявкнула я, оборачиваясь через плечо. — Оставьте в покое несчастного медведя, которому вы показали уже весь лес! Он же не девушка, чтобы его на руках таскать! И меня тоже оставьте! — и пошла встречать гостей.

— Че мил-человек у меня забыл? — обратилась я к ближайшему коннику, ковыряющему в носу. — Чем вам может помочь скромная лесная ведьма?

— Бабка, — обрадовался пришелец, махая рукой остальным. И задал самый нужный вопрос всех времен и народов: — Ты ведьма?

— А я что сказала, милок? — озадачилась я, надвигая платок на лоб. Хоть я и была в саже, а рисковать резону нет. — Иль по-другому представилась?

— Ты, бабка, не умирай, погоди! — спрыгнул на землю конник и как-то сразу стал менее солидным. — Тут тебе Лорд Ректор магической академии указ прислал!

— Ука-а-а-аз, — растерянно протянула я, туже затягивая узел платка под подбородком. — Так я ж неграмотная, милок.

— А это что? — показал он на мою корзинку с маркированными травами.

— Это, добрый молодец, красивые бумажки, — выкрутилась я, не понимая, что от меня нужно главной персоне магической академии. После недавних событий даже слово «магия» вызывало у меня оскомину и нервную почесуху. Что я, собственно, и продемонстрировала, чухаясь во всех местах.

— Че ты, бабка, как-то странно дергаешься? — подошел ко мне еще один посланец.

— Блох ловлю, — поведала я ему, делая вид, что что-то поймала. — Показать аль одарить?

— Не-не, — стразу отодвинулись от меня все в порыве единодушия, — мы старух не оббираем!

— Похвально, — закивала я, подхватывая свои корзинки, — тогда прощевайте, милки. Пошла я свои зелья варить — народ веселить!

— Стой! — схватил меня за плечо самый смелый и самый глупый. — Ты должна прочитать указ и поехать с нами!

— Отпусти, родимый, — дернула я плечом, — не в настроении моя душенька. — Усмехнулась: — И помни, милок — низзя старушек, Божьих одуванчиков, обижать. У меня завсегда для таких годящее лечение найдется. — Сверкнула глазами: — Пока кому-то плохо не стало…

— Угрожаешь, старая кляча? — наклонился ко мне еще один. — А если мы тебя здесь закопаем, немощь?

Я приподняла брови и хмыкнула: зря он это сказал. И решила подождать разрешения ситуации. Уже заранее стало весело.

Тыдыщ! На поляну вылетел на низком бреющем полете сильно помятый медведь, начавший тормозить заранее, размахивая когтистыми лапами.

Бац! Бац! Бац! Бац! Бац! Каждому посланнику в физиономию метко прилетел кусок медовых сот. И никто ничего не понял. Только я быстро подобрала свои манатки, поддернула подол и взлетела на свое крыльцо от греха подальше. Кажется, кто-то сильно нарвался.

Медведь, хоть и был под стрессом, но сообразил, где кормят вкусненьким и, как только приземлился, так сразу и рванул к ближайшему засланцу. Тот, конечно, от него сдернул в испуге, но кто в состоянии конкурировать с косолапым, которого демон полдня жмакал в страстных объятиях? Так что топтыгин легко сцапал мужика и начал активно мусолить, слизывая вожделенный мед.

Остальные начали доставать оружие, но тут к нашему веселью присоединились обиженные пчелы, у которых отобрали их добро. И они за свое добро по-доброму начали энергично мстить. И мстили, пока не загнали всех в бассейн. Мой, между прочим. А там всякий мусор сейчас плавал. Обидно, знаете ли.

В это время мишка зализал добычу до обморочного состояния и пошел за следующей порцией. И таки нашел ее в бассейне, вылавливая вражеских «рыбок», то бишь оккупантов, по одному. Те даже не сопротивлялись особо, поскольку в бассейне почему-то обнаружились громадные щуки, которые тоже захотели принять участие в веселухе и урвать свой кусок мяса.

А на краю опушки, воровато оглядываясь, кентавр отлавливал испуганных лошадей. И куда-то уводил. Я не мешала. Просто сидела, кушала и наблюдала за творившимся безобразием. Все прямо как в старые добрые времена…

Наконец, медведю надоело, и он нас покинул. Пчелы улетели. Щуки залегли на дно. И народ начал грести на берег. Как говорится, и полдня не прошло.

— Это все ты виновата, старуха! — обвинил меня один из посланцев, выливая из сапог воду.

— Чего это? — удивилась я, криво усмехаясь. — Я даже пальцем не пошевелила, милок…