Зов (СИ) - Стерх Юрий - Страница 48

Да, судьба… что тут сказать, не узнал я его! Да если бы и узнал, что бы это изменило? Нет, ничего!

Эх, Казбек-Казбек, вот беда-то!

Я грустно погладил его пыльные волосы и закрыл ему глаза.

Зачем он здесь? Что его заставило выбрать этот путь? Ведь он даже не из этих мест. Ненависть к русским? Нет, не поверю! Религия? Тоже нет, он сало трескал побольше нашего и брагу втихаря с Фомой хлебал будь здоров. Что тогда… деньги? Да, наверное, деньги!

Деньги, пропади они пропадом эти деньги!

Эх, Казбек-Казбек! Как же жаль-то! Никогда бы не подумал, что наша с тобою встреча после армии вот так произойдет…

Я еще долго вот так сидел возле его тела, размышляя о том, как неожиданно нас свела судьба в этой пещере, а перед моими глазами был он и, весело смеясь, толкал мой дембельский уазик, крича мне в окно: «Увидимся брат, обязательно увидимся!».

Вот и свиделись…

Я с досады сжал челюсти. Сзади тихо подошел отец.

— Знакомый?

— Друг! Служили вместе!

Отец ничего не стал говорить, просто отошел в сторону и присел на корточки, в глазах понимание и… сочувствие!

Еще в этой пещере мы нашли около ста килограммов мощной взрывчатки. Заложили ее так, чтобы надежно обрушить вход, и затем подорвали, похоронив там Казбека и всех остальных боевиков вместе с ним.

Затем погрузили все наши трофеи на обнаруженный в соседней пещерке джип и покатили отсюда в сторону дома.

Как мы потом добирались до Москвы, это уже отдельная история. С нашими возможностями вовсе проблем никаких не возникло, было даже немного весело.

Доехали на трофейном джипе до границы с Осетией, машина, конечно, хорошая, но пришлось ее сжечь, слишком уж она была приметная.

Затем остановили на трассе грузовик и доехали на нём до Владикавказа. Уже там купили на автомобильном рынке подержанный, но еще крепкий внедорожник «Ниссан-Терано». Загрузились, заправились и помчались с ветерком в сторону Москвы.

Останавливали нас, правда, на всех постах, но нам-то что!

— Права, документы на машину! Что везете? Запрещенное есть?

— Вот, пожалуйста! — я подал гаишнику, вырванный из обычной тетради листок.

Он покрутил его, внимательно вчитываясь в совершенно чистый лист.

— Так. Отлично! С документами порядок! А это что? О, арбузы! Никогда таких не видел!

— Вот везем в Москву, родственников побаловать!

— Хорошо вашим родственникам, — вздохнул милиционер, отдавая обратно листок бумаги. — Счастливого пути! — козырнул гаишник, и мы покатили дальше.

Вот так, не спеша и с остановками, мы и добрались до Москвы.

Воспоминания о Казбеке опять немного подпортили мне настроение. Прошли уже больше семи лет, как закончились эти непростые, прямо скажем, испытания, и чувство вины притупилось, но всё равно, когда я вспоминаю об этом, мне всегда становится грустно.

Ночью, правда, Казбек мне не снился. Ночью мне снились совсем другие сны. Скалы, море, трехпалый отпечаток, ничего не изменилось за эти годы. Один и тот же сон возвращался каждую ночь. Я уже привык его не замечать. Сон как сон…

Я посмотрел на часы.

Отец вот-вот должен уже подойти. Странный он какой-то сегодня! Весь на шифре, на загадках!

Сначала назначил мне встречу на тайной квартире, потом перенес ее сюда. Не нравится мне всё это, ох, не к добру! Видимо, сильно его припекло, раз он так сегодня осторожничает.

— Привет, любимый! Извини за опоздание! Давно ждешь? — чмокнув меня в щёку, рядом уселась невысокая и очень миловидная девушка лет двадцати.

Ее я заметил минутой ранее. Войдя в кафе, она остановилась на входе и прошлась взглядом по помещению. Выделив меня из десятка посетителей, она тут же уверенно направилась ко мне. Ее, ничего не выражающий, затуманенный взгляд, сказал мне о том, что папа неплохо над нею поработал.

Уставившись на меня мутными глазами, она жеманно пожала плечиками и извиняющимся голосом произнесла:

— Ну, милый! Не обижайся! Я так спешила. Давай я тебя лучше поцелую! — она потянулась ко мне через стол, встав на цыпочки.

Меня этот цирк немного позабавил, и я помог ей, приподнявшись, сделал встречное движение.

— «Метрополь», 203 номер, через полтора часа! — быстро прошептала она мне в самое ухо.

Ну и папа! Ну конспиратор!

— Что тебе заказать? — подыграл я девушке.

— То же, что и себе, штрудель с мороженым и чай! — весело сказала она, развеяв мои последние сомнения.

Отец прекрасно знал, что когда я бываю в этом кафе, то всегда заказываю только чай и штрудель с мороженым. Так качественно под контроль эту девушку мог взять только я или мой отец. Марго, конечно, тоже делала успехи, но до такого уровня ей еще очень и очень далеко и, если уж сказать откровенно, то ей не достичь его никогда.

Через полчаса, мило беседуя и держась за ручки, мы направлялись в сторону Красной площади. Зашли в ГУМ. Надо было где-то оставить девушку, чтобы, придя в себя, она оказалась в людном и безопасном месте.

Недолго думая подвел ее к длинной очереди за каким-то дефицитом, дал ей установку прийти в себя через пять минут, и вышел на улицу в направлении гостиницы «Метрополь».

— Заходи! — сказал отец, открывая дверь в номер.

На круглом столе посреди комнаты лежал открытый чемоданчик с какой-то тихо жужжащей аппаратурой.

— Вот! Позаимствовал у наших! — кивнул он на чемоданчик. — Излучение, правда, слегка зашкаливает, но глушит абсолютно всё, и камеры, и прослушку. Наша разработка… из последних!

Отец подошел к окну, достал из кармана маленький плейер с наушниками. Прилепив наушники к стеклу изолентой крест-накрест, он вставил аудиокассету и включил плеер. На грани слышимости заиграла ритмичная музыка.

— На всякий случай!

— К чему это всё… зачем? — я обвел рукой номер.

— На меня насели основательно! — без предисловий начал отец. — По-моему, наши из молодых да ранних скооперировались с ФСБешниками, и теперь они работают сообща.

Отец подошел к столу и высыпал на стол несколько миниатюрных закладок.

— Вот, Пётр обнаружил это у нас в квартире и в домашнем телефоне у Тамары. Еще они пытались вскрыть кабинет, но у них не хватило времени, и что-то их испугало.

— Откуда информация о совместных действиях ГРУ и ФСБ?

— Марго! Точнее ее муж. Каким-то образом пронюхал и по-семейному капнул ей. Ты же знаешь, в каком отделе он сейчас работает?

Я кивнул. Муж Марго был далеко не самым последним человеком в их Управлении.

— Если брать в целом, то дело там касается не только меня, там целый ряд высокопоставленных офицеров, и всё из-за войны на Кавказе. Это очень долгая история, сынок, и сейчас я не об этом!

Отец прошелся по комнате. Остановился, одернул пиджак и подошел к креслам с журнальным столиком. Таким потерянным я его еще не видел никогда.

— Нам надо поговорить! — он уселся в кресло и закинул ногу на ногу. — Присаживайся, разговор будет серьезный и обстоятельный.

Я присел напротив, уже догадываясь, о чём сейчас пойдет речь.

— Пришло мое время, сынок! Мне надо исчезнуть лет так на десять, может, меньше! Потом появлюсь здесь под видом твоего старшего брата от другого брака. Другого выхода я просто не вижу в сложившейся ситуации!

Он посмотрел мне в глаза и заговорил скороговоркой:

— Пойми, с Системой бороться бесполезно! С людьми еще можно, а с техникой нет! Морочить голову спецам, когда они смотрят в монитор, я уже не в силах. Надоело всё! Из-за постоянного контроля над собой я делаю ошибки, прокалываюсь на ровном месте, а это недопустимо! Всё в этом мире течет, сынок, всё меняется! Надо нам всем подстраиваться под современные реалии.

Отец перевел дыхание, чувствовалось, как он сильно волновался.

— Я инсценирую свою смерть в Чечне, уже напросился туда почетным гостем на юбилей десантной бригады и заодно проведу там пару семинаров в штабе как независимый консультант. Мои старые друзья мне в этом очень помогли, ну и я, конечно, сам постарался, не без этого! Отправляюсь завтра. Пётр и Марго остаются здесь с тобой, для них моя смерть должна быть правдоподобной. Береги тётю Тамару. Наш бизнес не закрывай, наоборот, постарайся развить его максимально. Назначь Петра директором. Сам будь владельцем, держи всё на контроле. Время разброда и шатания в стране проходит, и, несмотря на эту войнушку в Чечне, появляются первые признаки стабильности. Не лезь в политику, как бы сильно тебя туда не тянули, не лезь! Потом не отмоешься! Через пару-тройку лет ситуация в стране нормализуется, и всё начнет меняться в лучшую сторону. Ты ведь доверяешь Наталье Степановне?