Глубокая охота (СИ) - Лапиков Михаил Александрович - Страница 29

— «За мужество в бою», по статусу подходит, — кивнула Герда Неринг. — Но… «крест» обычно вручается офицерскому составу.

— Значит, напишем два представления, на «крест» и на ялик-мичмана, — пожал плечами Ярослав. — Комиссар-сама, добавите вашу подпись, для весомости? Заодно и моральный дух экипажа хоть немного приподнимем.

— На моральный дух экипажа, — зло сверкнула очками Таня Сакамото, — очень негативно повлияло ваше решение о срочном погружении. То, как вы оставили на мостике тела их боевых подруг… что не так, мичман ван Аллен?

— Нишего-ничего, — замахала на этот раз обеими руками главмех, — я прошто булошкой подавилась.

— Знаете, комиссар-сама, — задумчиво произнес фон Хартманн. — Вы действительно талантливый человек. Как только я подумаю, что вы не безнадежны, сразу же снова начинаете нести бред. Что, по-вашему, надо было делать с убитыми? Затащить внутрь подводной лодки? Устроить официальную церемонию погребения в море, с прощальными речами, салютом и так далее? Не уверен, что мы бы уложились до прилета нормальной противолодочной группы, но шанс был, да.

— Вы могли… нет, должны были запросить воздушное прикрытие. Наш груз…

— Послушайте, комиссар-сама, — устало вздохнул фрегат-капитан, — я понимаю, что у вас проблемы с логикой, но начните пользоваться хотя бы арифметикой. Ближайший клочок суши, с которого хотя бы очень теоретически могут взлететь «кайсары», от нас примерно в двух часах лёта. Практически в трех, потому что как не понукай летунов, они будут всю дорогу играть с обедненной смесью, чтобы не остаться над целью с запасом топлива на две минуты боя. Нас же атаковал палубный одномоторник, это даже на пределе поискового радиуса полтора часа. Практически меньше, потому что новые конфедератские «плешивые шакалы» тащат два лишних пулемета и смесь там регулирует автомат, а не пилот ручками.

— Это был не «шакал», — неожиданно вмешалась в разговор молчаливо вжимавшаяся в угол Анна-Мария. — Одномоторник, но двухместный, на выходе нас еще хвостовой стрелок обстрелял.

Фон Хартманн и сам запоздало сообразил, что штурмовавший «Имперца» самолет отличался от стандартного палубного истребителя конфедератов. Правда, суть проблемы от этого ничуть не менялась — поплавков на нем не было, следовательно, где-то поблизости болталось и корытоноситель, как прозвали подобные корабли за характерные носовые обводы первого имперского авианосца специальной постройки. Либо в очередном «комарином укусе», как презрительно именовала пропаганда рейды конфедератских авианосцев в стиле «ударил и удрал», либо — что куда более вероятно — в составе полноценной десантной армады. А это, в свою очередь, значило, что время существования имперского форпоста на Маракеи можно начинать считать в часах. И вряд ли полученная цифра окажется трехзначной.

Ярослав знал, что средний командир глубинного флота в подобной ситуации с чистой совестью повернул бы назад. И также ясно он знал, что прежний Хан Глубины наверняка бы продолжил поход. Прямиком в зубы морскому черту, это было в его стиле. А сейчас…

Если повернуть — за ночь они успеют уйти за пределы поискового радиуса «корыта». К тому же конфедераты наверняка будут заняты «работой» по атоллу и поиском возможных имперских соединений на подходе. Но…

Он обвел взглядом стиснувшихся за узким столиком «кают-компании» офицеров «Имперца» и неожиданно для себя осознал, что вариантов нет.

— Заканчиваем совещание. Лейтенант Неринг, курс прежний. Через пять минут всплытие на перископную глубину, дальше идем на дизелях под «хоботом», подзаряжаем аккумуляторы. Навигатору проверить расчеты, к атоллу мы должны подойти после захода солнца.

В «поддоне» дизельного отсека было жарко. Даже сняв китель, фон Хартманн чувствовал, как потеет — и что скоро эти капли пота обернуться целыми ручьями. Впрочем, на фоне двух ревущих прямо над головой монстров жара выглядела мелким досадным неудобством.

— Где этот хренов маслопровод?!

— Там, — ответ главмеха Ярослав скорее угадал, чем услышал. Судя по указующему направлению гаечного ключа, «там» означало паутину труб и кабелей вдоль правого борта.

— Надо лечь и просунуть руку как можно ближе к обшивке, — проартикулировала ван Аллен, кивая на брошенный прямо в лужу мазута кусок изгвазданного брезента. — Я отогну один трубопровод, чтобы прошло запястье. И потом надо будет держать фиксатор, пока я со своей стороны затяну болты.

— Понял.

Ярослав даже удивился, когда просунуть руку получилось уже с первой попытки. Но почти сразу же забыл об этом, потому что следующая фраза главного механика «Имперца» удивила его куда больше.

— Командир, а вы, случаем, не педик?!

— Что?!

Фон Хартманн даже попытался приподняться — насколько позволяла зажатая рука и еще одна труба, побольше, проходившая как раз в паре сантиметров над головой. Разглядеть он, правда, все равно почти ничего не смог. С другой стороны, ощущения, когда женские руки начинают умело и уверенно расстегивать на тебе ремень, очень трудно спутать с чем-то еще.

— Нападение на старшего по званию с целью изнасилования, — весело прокомментировала свои действия главмех. — Заранее спланированное и… ого, похоже, обойдёмся без домкрата!

— Заранее?

— Ну вы же наверняка читали мое дело, — фыркнула ван Аллен. — И знали, что имеете дело с закоренелой уголовницей.

Здесь она была не права. Нанесение побоев мужу и обнаруженному в его постели любовнику, пусть и совершенное тяжелым тупым предметом, по мнению Ярослава, на уголовное преступление не тянуло. Даже с учетом, что второй пострадавший оказался офицером флота и в результате полученных травм загремел в госпиталь с хорошей перспективой быть в итоге комиссованным по инвалидности. Конечно, имперская Фемида имела по этому поводу свое мнение.

— Мне уже давно хотелось вас… зажать… в тиски. А после сегодняшнего боя поняла, что тянуть смысла нет. Ведь в любой момент сейчас можем утопнуть, верно, кэп? И не дергайтесь вы так, расшибетесь только зазря! А звать на помощь бесполезно. Я сказала девчушкам, что мы собираемся либо устранить поломку, либо геройски погибнуть во славу Империи, вытолкала их взашей и задраила люк.

— Вот уж чего не собирался, мичман-са… Сильвия.

Звать кого-то на помощь фон Хартманн действительно даже не думал. Вот высвободить зажатую трубопроводом руку он попытался, но без особого успеха, ловушку главмех подготовила на совесть. Впрочем, и зажатая рука, и жара, и рычание дизелей прямо над головой очень скоро перестали значить хоть что-то для двух молодых, здоровых и очень истосковавшихся по сексу людей.

— Спасибо… командир.

Рев вроде бы стал чуть тише… а может, уши притерпелись и начали отсеивать фоновые звуки, но говорить уже получалось. Громко, но хоть не в ор, как раньше.

— В тот раз обидно вышло… ты не подумай, я не из тех, кто на передок слаб, просто до этого дела охоча. А тут весь рейс блюла, понимаешь, честь и достоинство мужней жены, захожу, а эти двое в моей кровати кувыркаются. И главное, сука такая, когда его уводили, орал, мол, он и меня-то выбрал, потому что на мужика показалась похожа.

— Чушь какая! — как можно более убедительно произнес Ярослав, в последний миг проглотив едва не сорвавшийся с языка похабный анекдот и свободой рукой прижал к себе женщину, насколько позволяла труба перед лицом. — Как у него только язык повернулся.

По правде говоря, он и сам до последнего часа почти не рассматривал главмеха как… объект приложения похоти. На фоне лейтенанта Неринг… доктора Харуми… и еще примерно половины экипажа, существо в рабочем комбезе типа балахон с макияжем из небрежно размазанных потеков сажи выглядело… не очень возбуждающе.

— Ну сисек-то у меня и вправду нет. Знаешь, как раньше шутила: мол, грудь первого размера, зато есть ключ на четыре, хочешь по башке врежу?

— Размер груди, это не самое главное в женщине…