Аним-е-магия (СИ) - Кицунэ Миято - Страница 18

— И что теперь делать? — Гарри устало поднял Кубок. Не было сил даже… ни на что не было.

— Наверное, стоит поменяться и аппарировать к Хогвартсу, пока тебя не хватились, — сказала Куэс. — В мою куклу вложены чары замены, это тоже что-то вроде портала, просто на её место… Если у тебя получилось воспользоваться порталом недалеко от Хогвартса, значит, и с куклой выйдет.

Так они и сделали. Куэс оказалась рядом с Гермионой.

— Чего-то все забегали… — сказала Гермиона. — Ой, смотри, там Виктор и Седрик уже вышли из Лабиринта вместе с профессорами. А где же Гарри?

— Я ненадолго отойду, — сказала Куэс и, оставив Гермиону, нырнула под скамейки для зрителей, чтобы вытащить из своей книжки куклу и вернуть Гарри его тело.

— Забери свой приз, — вытряхнула кукла Кубок.

— Ага, — Гарри взял Кубок и поковылял к судьям, те стояли вокруг Седрика, который рассказывал, как пропал Поттер вместе с Кубком.

— Так где же Гарри? — спросил Бэгмэн. — Кубок должен был быть зачарован на появление на поляне.

— Я здесь, — сказал Гарри за его спиной. — Вот я, вот Кубок.

— Ох, Гарри! — внимательно посмотрел на него Дамблдор, остановив взгляд на опалённых бровях. — Что случилось?

— Ваш портал зачаровывал кто-то криворукий, — сказал Гарри. — Я приземлился чуть не в Хогсмиде и с высоты упал прямо на Кубок, чуть ногу об него не сломал.

— Мистер Поттер, что за словечки? — поджала губы МакГонагалл. — Профессор Моуди зачаровывал Кубок. Возможно, вы сами как-то неправильно взялись…

— А что с бровями? — спросила мадам Помфри.

— С соплохвостом встретился, — ответил Гарри, всё больше мрачнея. Нога, на которую он упал, болела всё сильней.

— Так это ты его? — ахнул Хагрид.

— Прости за «сопла», но он был очень недружелюбно настроен, — пожал плечами Гарри.

— Мы чуть не задохнулись от той вони… — сказала МакГонагалл.

— Ну извините, — Гарри чувствовал, что сейчас сорвётся на истерику. Но воспоминания о том, как его обвиняли и «подозревали» в подкидывании записки в Кубок, были свежи. Вряд ли ему кто-то из взрослых поверит, если он расскажет про то, что был на кладбище и чудом избежал смерти или чего-то похуже. Или что в одиночку справился с Волдемортом или кем-то вроде него.

— Ну, в любом случае победитель ясен, — заявил Министр Фадж, который был вроде на замену Крауча, который заменял Моуди. — Гарри Поттеру вручается приз в тысячу галлеонов!

Гарри кивнул, от этого в глазах потемнело и он начал заваливаться.

— Мальчика нужно в Больничное крыло! — мадам Помфри наконец вспомнила о том, что она целитель, и Гарри окончательно вырубился.

Пробуждение в Больничном крыле было не самым приятным. Возможно, потому, что Гарри проснулся от того, что ему залили в рот какое-то мерзкое лекарство и заставили проглотить: горло полыхнуло огнём — так было горько — и Гарри с криком поднялся на постели.

В больших стрельчатых окнах только-только брезжил рассвет.

Навалились ощущения, как будто всё и сразу: и прикосновение холодного металла спинки железной кровати к лопаткам, и хлопок пижамы, ставшей чуть тесноватой в плечах, и ветерок из приоткрытого окна по ноге, которую Помфри намазала мазью от ушибов и запретила откатывать штанину. Рядом узнался силуэт Моуди, ещё более всклокоченный, чем обычно, сверкающий своим крутящимся глазом, пахнущий дымом костра и с остатками сажи на когтистой лапе-костыле. Всё это увиделось и почувствовалось как-то отстранённо-чётко, причём без очков, которые остались на прикроватной тумбочке. От взгляда живого глаза профессора в животе как будто скрутилась стылая змея и стало жутко до мурашек.

Сколько всяких странных и страшных вещей происходило с Гарри за это время в Хогвартсе, приходилось пить зелья Снейпа, на него нападали тролль, цербер, василиск, дементоры, но никогда ещё он не ощущал такой дикой опасности для своей жизни. Осознание этого тоже было чётким и ясным: его пришли убивать. Что за зелье применил Моуди? Или всё же Бартемиус Крауч? И зачем это ему?

— Мне нужно знать, что произошло, — хриплым голосом сказал Моуди. — С сывороткой правды ты всё мне расскажешь.

Гарри округлил глаза и облизнулся. Нет, возможно, будь он на прежнем уровне знаний по зельям, то, может, и проглотил бы такую ахинею, но сыворотка правды — жидкость без цвета, вкуса и запаха. А то, что ему влили, больше всего походило на животворящий эликсир. Напиток, повышающий энергию, внимательность, и то, что сильно бодрит, туда входила перечная мята и настойка полыни.

— Потяни время, — напряжённо попросила Куэс, — я уже иду к тебе на помощь своей куклой. Модель не боевая, но…

— Произошло где, профессор? — спросил Гарри, лихорадочно соображая, что сказать, чтобы этот человек не понял, что влил никак не сыворотку правды. — Или мне лучше называть вас мистер Крауч?

— А ты не такой тупой, каким казался, значит, узнал?

— Что вы Бартемиус Крауч — судья соревнований — да, я знал, и давно, только так и не понимаю, зачем вам это.

— Да, беру свои слова обратно, ты всё-таки туп как пробка, — кривой ухмылкой оскалился Крауч. — Я не Бартемиус Крауч, о котором ты подумал. Он — мой отец, я — Бартемиус Крауч-младший. Мой отец всё это время держал меня под Империусом, но я освободился, чтобы служить своему Хозяину. А теперь ты расскажешь, что случилось на кладбище. Портал должен был сработать. Я сделал всё, как хотел мой Хозяин. Бросил твоё имя в Кубок, чтобы ты стал Чемпионом. Помогал тебе с прохождением этапов, подсказывал, направлял. Я оглушил Делакур в Лабиринте и задержал Крама и Диггори, чтобы ты коснулся Кубка первым. Всё для того, чтобы ты оказался там, а Дамблдор ничего не понял и не заподозрил.

Гарри проглотил вопрос о том, как же так вышло, если учесть, что он давно рассказал Дамблдору, что под личиной Моуди зачем-то скрывается Крауч.

— Так это вы положили моё имя в Кубок?! — спросил он. — Но как?!

— Ты стал единственным участником от другой школы, — ответил лже-Моуди. — Я отпугивал каждого, кто, по моему мнению, мог повредить тебе или помешать выиграть Турнир. Я навёл Хагрида на мысль показать тебе драконов. Я подсказал тебе насчёт метлы. Было нелегко провести тебя через все эти задания так, чтобы не возбудить подозрений. Мне пришлось изворачиваться вовсю, чтобы никто не мог разгадать мою роль в твоих успехах. Дамблдор непременно заподозрил бы что-то, если бы ты слишком легко справился с заданиями. Хотя в некоторых моментах ты даже меня умудрился удивить. Прохождение озера было необычайным, хотя я подстраховался и передал Лонгботтому книгу про жабросли. И всё же я надеялся, что ты будешь клянчить послабления и ответы у всех и каждого. Думал, какая удача, что Дамблдор отправил тебя на дополнительные задания ко мне. Но ты помощи не просил… И что-то всё же пошло не так. Я хочу знать, что именно. Ты был вчера на кладбище? Отвечай правду!

— Я же сказал, что Кубок принёс меня почти к Хогсмиду, — ответил Гарри. — Не знаю ни про какое кладбище. Что там должно было случиться?

— Возрождение Тёмного Лорда, — с какой-то странной интонацией ответил лже-Моуди. — Тебя должны были принести в жертву для ритуала. Взять кровь, чтобы возродить Хозяина. Почему не сработало? — рука коснулась волос и взлохматила их ещё больше. — Не понимаю… Я не понимаю… Где допустил ошибку. Я исполнял приказ.

— Гарри… — прошептала Куэс за ухом. — Там за дверями стоит Дамблдор. А сюда идут Снейп и МакГонагалл. Только я их не звала… Они уже поднимаются по лестнице. Моя кукла прячется в алькове рядом. И, кажется, этот Крауч оглушил медичку и бросил её прямо на лестнице. Удивительно, что ещё никто об неё не споткнулся… И это очень странно, Гарри.

От новости, что за дверями профессора, стало не так страшно, хотя и странно, что они не думают входить, пока…

— Тёмному Лорду не удалось убить тебя, Поттер, а он так этого хотел, — пришёл в себя лже-Моуди, дико вращая искусственным глазом, которым, по идее, должен был видеть через двери, как уверял. Но у Гарри было странное чувство, что тот сам под каким-то зельем или так расстроился из-за того, что ничего не понял, что произошло на кладбище. — Думаю… Он возродился… но… стёр тебе память… да… это всё объясняет… Я отправил ему тебя — то, что ему нужно было больше всего, чтобы возродиться, а сейчас убью тебя для него. Я буду превознесён перед всеми Пожирателями смерти. Я буду самым дорогим, самым близким его соратником… стану ближе ему, чем сын… — дрогнул голос лже-Моуди, но тут же набрал силу: — Я убил своего отца так же, как Тёмный Лорд — своего. Мы оба носим имена своих отцов… тех, кто нас сильно разочаровал. Но мы идём к одной цели — обеспечиваем наступление Тёмного Порядка! И, чтобы встать рядом с Тёмным Лордом, который не одолел тебя, я одолею Избранного Мальчика! — уже почти кричал лже-Моуди.