Вы весь дрожите, Поттер (СИ) - "love_snape" - Страница 61

— Я наслышан, что наследник Люциуса опустился до грязнокровок, — почти ласково отзывается Волдеморт.

— Девчонка напрямую связана с Орденом. Год назад при содействии Поттера она основала в Хогвартсе «Отряд Дамблдора» — подпольную организацию для борьбы с Темными силами. И, что важнее всего, прошлым летом она участвовала в сопротивлении Пожирателям в Министерстве магии. Вы удивитесь, но Грейнджер крайне умна и очень опасна. И у нее огромная власть над Драко. Вы можете решить, что с ними делать. Ничто не мешает вам убить Поттера и закончить ритуал.

— Вот только есть одна загвоздка: я все еще не верю в твою невиновность, Северус, — скучающим тоном отвечает Риддл. — Не верю, что вас с Поттером не связывают сантименты. Что ты не увлекся им и не защищал его от меня. Что ты — не тот самый Змей...

С гадкой улыбкой под восторженные вздохи Беллатрисы Риддл наставляет на Снейпа палочку, уже готовый, кажется, произнести Убивающее заклинание.

«Нет!» — хочу завопить я, но не успеваю.

— Используйте древнюю магию, мой Лорд, — смело взывает Северус. — Чары любовных уз. Величайшему волшебнику в мире не составит труда сотворить их в считанные секунды. Они обнаруживают любые романтические порывы, обнажают всю человеческую подноготную чувств. Проверьте нас. Меня и Поттера... И вы будете знать правду, Повелитель.

— Что ж, — Волдеморт опускает палочку и задумчиво обходит зал, шелестя длинной мантией по вымощенному камнем полу. От вида его босых серых ступней с отвратительными крючковатыми ногтями меня начинает подташнивать. — Ты абсолютно прав, мне это под силу. Стоит проверить вас всех по меньшей мере из любопытства. Vincula Amoris!

По стенам и полу вмиг распространяется мощная вибрация, из-за которой мебель принимается ходить ходуном с гулким дребезжанием. Пульсация словно просачивается внутрь моего тела, где-то в области сердца резко становится горячо.

Точно в трансе я слежу за тем, как из моей груди внезапно вырывается светящаяся нить и, минуя других людей, плавно протягивается к Северусу.

Абсолютно очевидно, что эта нить — волшебное наглядное подтверждение моей любви к нему.

Завороженный всем происходящим, я оборачиваюсь по сторонам. Комнату пронзают светящиеся струны: Драко и Гермиону связывают целых две, одна идет от Люциуса Малфоя к его супруге, и еще одна — от Беллатрисы Лестрейндж к Волдеморту.

На пару мгновений все присутствующие в благоговейном трепете замирают перед удивительным зрелищем, как вдруг Риддл взмахом палочки снимает заклинание, и золотистые лучи растворяются в воздухе. Вибрация тут же стихает, и по залу прокатывается ледяной хохот Волдеморта.

— Ты не солгал, — обращается он к Снейпу. — Среди нас и впрямь есть лишь двое, питающие взаимную любовь.

Я застываю в оцепенении, потому что картина начинает проясняться. Речь идет об обоюдных чувствах Гермионы и Драко. Только у них тянулись друг к другу две нити. Это значит, что Северус ничего ко мне не испытывает. Все было фарсом и мастерским притворством.

Я заглядываю в черные глаза в поисках ответа, однако вижу в них пустоту.

Хочется закричать, но мне не хватает кислорода. Я почти теряю сознание от ужаса. Все кончено. Северус Снейп обвел меня вокруг пальца.

Оставаться на грани реальности заставляет единственная мысль. Моя собственная жизнь стала ничтожной разменной монетой, и все, что теперь имеет значение, — спасение Гермионы и Драко.

====== Болевые точки мистера Поттера ======

Some of them want to use you

Some of them want to get used by you

Some of them want to abuse you

Some of them want to be abused

«Sweet dreams» by Eurythmics

За месяц до последних событий.

Стоило дожить до тридцати восьми лет, чтобы узнать, как это умопомрачительно приятно — быть любимым. К тому же кем-то, кто давно стал для тебя совершенно особенным.

Удивительно и даже несколько дико — это первые в моей жизни настоящие отношения. Заурядными их однозначно не назовешь — чего еще ожидать от двух таких разных и таких одинаковых чудаков не от мира сего.

Черт возьми, как же хорош был Поттер во время квиддича! Насколько уверенными, мастерскими и изощренными были движения этого юнца, сосредоточенного на своей цели — а именно, на мне. Ощущать себя его целью возбуждало. Желание и дальше обладать им восторжествовало над здравым смыслом — как и всякий раз прежде.

Рискуя быть замеченным, я послал в Драко заклятие-помеху и подставил собственную команду ради победы Поттера, уже зная, что отныне — по мановению волшебной палочки — это мой крест и моя награда, мое упоение и мой приговор.

Его любовь делает уязвимыми нас обоих. Теперь он — моя слабость. А таковых у меня не было с юношества.

Но я ни о чем не жалел, пока сгорал от страсти, беспощадно трахая его до седьмого пота. Ведь я хотел ощутить над ним полную власть, а он жаждал отдаться мне, подставлял зад под хлесткие удары, бился в оргазме, связанный, беззащитный и покорный.

Я также не жалел, подтверждая вожделенное им «вместе»: нас в любом случае продолжало бы тянуть друг к другу, но неопределенность окончательно измучила бы и его, и меня.

И уж точно во мне не было жалости, когда я вновь услышал признание в любви. Должен же я был однажды заслужить ее?

Сейчас я жалею лишь о том, что не заставил себя сложить слова в предложения и промолчал, хотя ответ так и вертелся на языке.

*

После поражения на квиддиче слизеринцы взъелись на Поттера пуще прежнего. Нарочно задержавшись перед уроком за дверью кабинета, я с минуту слушаю, как Паркинсон поливает Гарри грязью:

— Ну и мерзко же с тобой сидеть! Твоя физиономия теперь страшнее, чем у инфернала, ты в курсе?

— О, правда? — удивленно отвечает гриффиндорец. — Что ж, если бы мне предложили остаться в своем облике или поменяться с тобой, я бы выбрал первое. Тебя случайно лицом об стол не ударяли?

— Умолкни, ничтожество, — фыркает Булстроуд. — Ты похож на больного проказой. Думаешь, Пэнси нравится работать с тобой в паре?

— А ты похожа на жертву фастфуда, — рявкает Уизли, и гриффиндорцы начинают хихикать.

Слизеринцы не успевают отреагировать, поскольку я врываюсь в класс. Забини аккурат в этот момент бросает в Поттера скомканную бумажку, и она приземляется прямо тому на парту.

Легким движением палочки я призываю клочок пергамента и на ходу неспешно разворачиваю его. Моему взору предстает корявое изображение опутанной бинтами монструозной мумии с круглыми очками и преувеличенно ярким шрамом в виде молнии на весь лоб. Я поднимаю глаза на Забини: поганец смотрит на меня с вызовом и ухмылкой, ожидая одобрительного комментария. Какая досада — нельзя сию же секунду снять с него тысячу баллов. Проигнорировав провокацию, я заставляю листок исчезнуть. Радует, что Гарри не успел это увидеть.

— Как вы осведомлены, в следующем году вам всем придется сдавать Ж.А.Б.А. — итоговый экзамен, результаты которого будут учитываться при дальнейшем трудоустройстве, — декларирую я вместо приветствия. — На исходе второго семестра пора проверить, усвоили ли вы полученные знания по зельеварению, дабы в третьем те из вас, кто не является дегенератом, наверстали упущенное и подготовились к седьмому курсу. Учебники убрать, оставить только перья и чернила.

Я левитирую удрученным студентам бланки с вопросами и, мазнув взглядом по Гарри, замечаю, как он мрачен. Упадок духа у него вызвала явно не предстоящая контрольная.

— У вас сорок минут, время пошло, — оглашаю я, и ученики принимаются нервно скользить глазами по строчкам, приходя в ужас от каждого пункта.

Пока Грейнджер и Малфой уверенно строчат ответы, а Уизли и Лонгботтом тихо стонут над своими девственно чистыми пергаментами, я украдкой рассматриваю своего гриффиндорца. Я достаточно изучил его, чтобы понять — от заполнения бланка его отвлекает вовсе не отсутствие компетенций (удивительно, но он стал проявлять успехи в моем предмете), а тяжелые, болезненные размышления.