Вы весь дрожите, Поттер (СИ) - "love_snape" - Страница 28

Директор приподнимается в кресле, устало снимает очки и, посерьезнев, говорит:

— Вчера в Хогвартс приезжал министр магии. Впервые с момента его назначения на пост. Мы говорили о разном, но главной целью его визита был ты. Господин Скримджер пытался подступиться со всех сторон, лишь бы встретиться с тобой. Хочет, чтобы ты сотрудничал с Министерством, повышая его имидж среди жителей магической Британии.

— Превратился в рекламного мальчика? — хмуро уточняю я.

Дамблдор выразительно кивает.

— Я всячески стремился избавить тебя от неприятного диалога. Но, боюсь, Руфус не оставит попыток.

— Ни за что не стану помогать Министерству после того, как «Пророк» выставлял меня дураком и обманщиком! Серьезных мер в правительстве по-прежнему не принимают! Ловят не пойми кого, создавая видимость бурной деятельности! А по факту главные приверженцы Волдеморта до сих пор на свободе! Не собираюсь этому потворствовать, — наотрез отказываюсь я.

— Ты совершенно прав, Гарри, — успокаивает Дамблдор. — Поэтому будь осторожнее. Не покидай Хогвартс без особой надобности. Вне замка тебе может угрожать встреча не только с Пожирателями, но и с работниками Министерства. Будешь получать подозрительные письма — немедленно сообщай мне. Впрочем, как и обо всем остальном, что настораживает. Тебе ведь пока не о чем мне рассказать?

Вот он, шанс для чистосердечного признания. Но вполне очевидно, Снейп ни о чем не оповестил директора. Почему? И могу ли я поведать Дамблдору правду, если его личный шпион промолчал? Не в силах открыться, покуда этого не сделал мастер зелий, я качаю головой.

— Нет, профессор.

Он, просканировав меня своим проницательным взором, принимается задумчиво поглаживать Распределяющую шляпу, раскинувшую ветхие поля на стопке древних настольных фолиантов.

Молчание затягивается, и я начинаю нервничать.

— Не исключено, что мы с тобой, Гарри, сейчас стали свидетелями серьезного шага к спасению волшебного мира. Но не смею тебя более задерживать, профессор Снейп не любит опоздания. Ступай.

*

Размышляя, что же имел в виду Дамблдор, и никак не находя ответ на свой вопрос, я чуть ли не бегом устремляюсь в подземелья: до семи остается всего несколько минут.

— Припозднились, Поттер, — недовольно замечает Снейп.

Вижу его, слышу волнующий голос, и внутри все сжимается. Эти длинные черные волосы, хмурое умное лицо, высокая худощавая фигура в облегающем темном сюртуке, тонкие пальцы, выстукивающие по столу замысловатый ритм. Так удивительно смотреть на него другими глазами! Сглотнув, я несмело произношу:

— Простите, сэр, задержался у профессора Дамблдора. И... Наверное, вы должны знать, о своем сне я ему не рассказал.

— Зато рассказал я, — раздраженно отзывается Снейп. — А с вашей стороны это был в корне неверный шаг.

Меня прошибает холодный пот.

— Но... Но он и виду не подал, что знает! Я думал, вы решили промолчать, и тоже сохранил все в тайне!

— Глупец! — яростно шипит зельевар. — Как вам пришло в голову скрывать столь важные вещи от директора?

— Вы велели сообщить ему только о новых видениях! — защищаюсь я, жутко разозлившись, и позволяю себе съязвить: — Что мне было делать, если босс вам не доверяет? Докладывать второму боссу? Кто я такой, чтобы распоряжаться вашей судьбой из-за случайно подслушанной во сне беседы? Хотя, пожалуй, не стоило ради вас предавать доверие Дамблдора.

— Действительно. Творить подобную дурость вас никто не просил, это явный признак недостатка ума, — холодно информирует Снейп. — И с каких пор вы стали за меня переживать?

От его недоброй усмешки гнев внутри разрастается и клокочет. Я буквально выплевываю:

— С недавних. Черт попутал. Так чем мне заняться сегодня?

— Ваши отработки окончены, Поттер, — равнодушно объявляет он, по обычаю утыкаясь в документы. — Я отменяю их. Вы свободны.

Потрясенно застыв на месте, я ощущаю, как заныло сердце. Куда же все катится? Снейп наказывает меня, лишая своего общества, и это меня по-настоящему ранит!

Сам виноват. Позволил ему догадаться, чем можно на меня надавить. Жуткое унижение!

— Ну же, Поттер, не отравляйте тупостью ауру подземелий — у вас есть Гриффиндорская башня.

Вот ведь урод! Глубоко уязвленный оскорблениями, я ухожу, не попрощавшись, и, подталкиваемый бешенством, миную длинную винтовую лестницу в два раза быстрее обычного.

Но на подходе к портрету Полной дамы остываю и задумываюсь. А чего ты хотел? Чтобы он похвалил тебя за обман величайшего в мире волшебника?

На днях выяснилось, что благодарить Снейп умеет. Когда поступаешь правильно. Надо же было все испортить и свести его признательность на нет!

Залетев в гостиную, я по-хамски пропускаю мимо ушей приглашение Колина Криви посмотреть на испытание навозных бомб и скрываюсь в спальне.

До отбоя довольно далеко. Достав свою «Молнию», я любовно глажу ее древко и решаю пойти полетать перед сном. Бесценный подарок от крестного не должен лежать без дела. Отработки закончены, а Снейп оказался неприступной сволочью, так что мне ничего не мешает вернуться в команду, как того хотела МакГоналл. Это, наверное, к лучшему.

Я тепло одеваюсь, выхожу из замка и, устремившись через луг к квиддичному полю, смотрю в чернильное небо. Мерцание самой яркой звезды на его просторах по обыкновению приободряет. Спасибо Сириусу: он решил составить мне компанию.

*

Я вызвался дежурить вместе с Делакур на последнем занятии по аппарации, дабы обезопасить студентов и не привлекать внимания Министерства. Из-за рассказа Поттера пришлось поделиться с Дамблдором одним нехорошим подозрением. Естественно, поведав и о сне мальчишки.

Директор был удивлен. «Отношение Гарри к тебе стало настолько доверительным, Северус?»

Скорчив кислую мину, я то ли кивнул, то ли пожал плечами — сам толком не понял странного языка своего тела. С недавних пор оно неоднозначно реагирует на все, что касается вышеупомянутой персоны.

Если бы вы увидели, Альбус, каким, помимо доверительного, стало его отношение ко мне… Еще бы не так обомлели. А узнай вы о душевном подъеме, который испытываю по этому поводу я, тотчас вручили бы мне бумагу об увольнении.

То, что творит со мной мелкий мерзавец, плохо поддается словесному описанию.

Я ненавидел его всеми фибрами после тошнотворной сцены с думоотводом. Мстил как заведенный. Заставив меня опять искупаться в позоре (на глазах у кретина Уизли!), этот пакостник на блюдечке преподнес шанс отыграться. Но кто мог подумать, что ежедневная компания Поттера откроет мне, насколько он... другой? Вовсе не зазнавшийся пижон и не самовлюбленный выскочка, какими были его папаша и Блэк.

Да, порой даже строжайшие школьные правила не останавливают его на пути к очередной сомнительной цели. Он хитроумный и пронырливый, но все это не отменяет его наивности и порядочности. Будто Лили подарила сыну свое доброе сердце и благородный нрав, а Поттер-старший — лишь неуемную тягу к опасным авантюрам.

Теперь, спустя время, я осознаю, что безобидное раздражение вполне закономерно пришло на смену отвращению, заполнявшему всего меня раньше. Мальчишка предложил мне помощь в момент слабости от садистских выходок Лорда. Лелеять к нему презрение отныне не получалось, как я ни старался.

Меня потянуло разгадать, что же будет дальше, поэтому я прекратил его изводить. Иногда срывался, но, скорее, по многолетней привычке, чем от искреннего желания задеть и уколоть. В маленьком шаге навстречу Поттер, с детства лишенный тепла и поддержки, разглядел и протянутую руку, и белый флаг, и подписанный мирный договор. Это одновременно бесило, вызывало жалость и порождало странное чувство. Желание оберегать. И то, что он — Ее сын, было уже ни при чем.

Спасовав перед несвойственными мне сантиментами, я убеждал себя: подобно своему крестному, Поттер — пустобрех, его извинениям и благодарностям грош цена. Но самообман не мог длиться вечно. После нашей беседы на Астрономической башне он раз и навсегда перестал быть мне чужим. В ту ночь я словно наконец им проникся, и это вовлекло меня в водоворот из противоречивых эмоций. Гриффиндорец больше не вызывал ни капли отторжения, зато каким мягкотелым идиотом я казался в собственных глазах!