Тени прошлого (СИ) - "T_Vell" - Страница 24

— Располагайся! — мягко попросила меня Тина, указав на софу, а сама направилась к большому столу, критически его осмотрела и взяла в руки два небольших листка. Проверив информацию на них, Тина снова подошла ко мне, уже севшему на диван, и протянула билеты.

— Прости меня за такой беспорядок, — виновато произнесла она, сев с краю. — К нам нечасто заходят гости, а я не люблю, когда Паттерсон здесь хозяйничает. Вот, держи, пусть они будут у тебя.

— А кто такой Паттерсон? — поинтересовался я, убирая листки бумаги во внутренний карман пиджака.

— Дворецкий, — коротко ответила Тина, посмотрев на маленький стол, заваленный письмами, словно думая, убрать их сейчас или попозже.

«Я бы мог и сам догадаться», — пронеслось у в голове, и тут она снова посмотрела мне в глаза и тепло улыбнулась.

— Опера начнётся в восемь, но нам ещё нужно время на дорогу, — начала говорить Тина, мельком взглянув на часы, висевшие на стене. — У меня есть полтора часа, чтобы привести себя в соответствующий вид, подождёшь меня здесь?

— Конечно, — заверил я, и она, мягко улыбнувшись, прижалась ко мне и легко поцеловала.

— Не скучай и чувствуй себя как дома. Я скоро вернусь.

С этими словами Тина встала с дивана и быстрым шагом вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь, а я остался в кабинете, всё ещё растерянно озираясь по сторонам. Спустя какое-то время мне надоело сидеть вот так сложа руки, и я решил прогуляться вдоль стеллажей с книгами. Остановившись у одного из них, я попытался вглядеться в названия книг: «Атлас оперативной хирургии и топографической анатомии», «Хирургическое лечение заболеваний спинного и головного мозга», «Нормальная и патологическая физиология коры больших полушарий», «Болезнь Альцгеймера», «Патогенез и лечение хореи Гентингтона». Я ни слова не понимал из прочитанного, но подобное собрание сочинений невольно внушало уважение.

«Значит, не только я люблю посидеть над научной литературой, — сделал я про себя заключение, достав одну из книг и повертев её в руках. — Наверное, она мастер своего дела».

Немного удивившись тому, что учебник, который я держал в руках, был датирован тысяча девятьсот сорок седьмым годом, я немного полистал его, а затем положил на место. Ещё немного посмотрев на книжные полки и поняв, что из книг ничего по душе себе не найду, я подошёл к маленькому столу у окна. На нём в разной степени упорядоченности лежали письма, развёрнутые и нет. Некоторые из них были написаны на белоснежных листах бумаги печатным текстом, а некоторые — на пожелтевшей от времени бумаге и от руки. Я взял одно из последних в руки и прочитал: Mrs T. Cl. Riddle, 12 Kensington Palace Gardens, London, UK. Любопытство полностью завладело мной, поэтому я перевернул открытый конверт и достал оттуда листок бумаги. И как только я увидел первые два слова, меня будто молния ударила.

В письме значилось:

Дорогая Тина,

я так рада, что вы с Томом всё-таки сможете прийти на нашу с Генри свадьбу! Он уже намного лучше себя чувствует, и, невольно думая о том, что было бы с ним, если бы ты и твой гениальный супруг вовремя не взялись за его лечение, у меня на глаза наворачиваются слёзы. Ты же сама прекрасно знаешь, что Генри невероятно упрямый, как и вы оба, поэтому никогда бы сам не обратился за помощью, а если бы вас ещё и не было рядом в тот самый ужасный день… Ещё раз огромное и невероятно горячее спасибо, и не смей мне больше писать, чтобы я перестала вас благодарить, эти строки ты будешь видеть в каждом моём письме! Как у тебя дела? Всё ли в порядке? Ты уже давно мне не писала, почти две недели, я волнуюсь!

Генри постепенно восстанавливается, морской климат явно идёт ему на пользу, и маленькому Томми тоже очень нравится бегать по побережью. Представляешь, он уже говорит целых три слова! И когда мы все вместе вечерами смотрим наш семейный фотоальбом (а ваше с Томом фото там тоже есть, помнишь, с крестин?), то он постоянно указывает на вас пальцем и улыбается, видимо, он так показывает, что скучает. Ты даже представить себе не можешь, как я была рада быть подружкой невесты на твоей свадьбе три года назад, и сейчас я безумно рада, что ты любезно согласилась исполнить ту же роль на моей. Хотя выбора у тебя в любом случае не было, дорогая.

В общем, мы всей семьёй ждём вас через две недели к себе в гости, как мы с тобой и договаривались в Рождество, надеюсь, что ты не забыла, а если забыла, то я продублировала письмо твоему мужу, уж он-то точно не даст тебе отлынивать от своих обязанностей крёстной. Тогда-то и обговорим все подробности предстоящего торжества, а то я знаю, как ты любишь подобные мероприятия. У меня на тебя планы с самого утра, дорогая, учти это!

С нетерпением жду встречи,

Делла

25 января 1956

Я отрешённо положил исписанный причудливым почерком листок на место и вернулся на диван.

Миссис Реддл

Тина никогда не говорила мне, что была замужем. Хотя если хорошо подумать, то это объясняло её нежелание быть со мной после того поцелуя в начале декабря. Видимо, брак распался, и она не хотела снова обжигаться. Из письма я также заметил, что её муж был, так же как и Тина, врачом и, скорее всего, маглом. И невольно увидев крупицу её прошлого, я почувствовал небольшой укол ревности.

«Всё в порядке, Северус. Этому письму больше тридцати лет», — успокаивало меня подсознание. Но мысли всё равно не хотели давать покоя, и только звук открывающейся двери вывел меня из раздумий.

— Я готова! Мы можем идти, — радостно воскликнула Тина, а я изумлённо посмотрел на неё, не в силах даже пошевельнуться.

На ней было облегающее платье в пол пронзительного синего цвета. Королевского синего. Сверху было небольшое декольте, но его было достаточно, чтобы выбить меня из колеи, а на руках — белоснежные перчатки чуть выше локтя. Вокруг шеи красовалось безумной красоты ожерелье из сверкающих камней, тёмные же волосы были собраны в высокую причёску. Тина и сама сверкала, словно безумно дорогой сапфир.

— Что-то не так? — обеспокоенно спросила она, сделав два небольших шага внутрь своего кабинета. — Ты словно привидение увидел… Тебе не нравится?

— Изумительно выглядишь, — прошептал я, не в силах больше ничего произнести.

— Спасибо, — смущённо ответила Тина, а её щёки вдруг загорелись ярким румянцем, который очень ей шёл. — Я надеюсь, меня не украдут, как только я выйду на улицу.

— Я этого не допущу, — наконец придя в себя, пообещал я, широко улыбнувшись.

— Тинь-Тинь, я забыл ещё кое-что, — следом за сестрой в кабинет вошёл Лестат и протянул ей два конверта: один из плотной коричневой бумаги, второй из ярко-фиолетовой, показавшейся мне очень знакомой, — вот держи, это то, о чём ты меня просила.

Красавица протянула руку и быстро взяла конверты. Пару раз проведя по ним глазами, видимо, удостоверившись, что это то, что нужно, она небрежно кинула их к остальным бумагам на большом столе.

— Спасибо, Лестат, я потом посмотрю, — улыбнувшись, поблагодарила она. — Нам пора, Северус. Кстати, ты же не собираешься в этом идти?

Я догадался, что стояло за её последними словами, поэтому взмахнул волшебной палочкой, и моё облачение стало более подходящим для выхода в свет.

— Так-то лучше, — с удовлетворением прокомментировала Тина, ещё раз окинув взглядом заваленный бумагами большой стол.

— Как, уже уходите?! — воскликнул Лестат, повернувшись спиной к тому самому шкафу с книгами, у которого я стоял полчаса назад. — А я ведь даже не поболтал как следует с моим новым другом! Я бы мог столько ему рассказать про свою ненаглядную сестрёнку! Как-то раз, когда мы поспорили, что она не сможет выпить…

Я так и не узнал конец этой истории, потому что тот осёкся на половине фразы, когда в двух миллиметрах от его левой щеки пролетел нож для открывания писем. Нож воткнулся прямо в одну из книжных полок, а я потрясённо посмотрел в ту сторону, из которой прилетело оружие. Но Тина, стоявшая на прежнем месте у своего рабочего стола, излучала ледяное спокойствие и уверенность.