Пусть верят (СИ) - "Северный Орех" - Страница 9

***

Я проснулся ночью от жажды. Алим спал рядом, доверчиво прижимаясь к моему боку, и мирно сопел во сне. Свет уличного фонаря заливал угол комнаты, позволяя рассмотреть смоляные волосы и подрагивающие во сне веки.

Легко поцеловав Алима в висок, я максимально осторожно выбрался из постели, стараясь не разбудить. Выпив залпом стакан прохладной воды, я собрал обратно, смакуя подробности вчерашнего вечера.

Алим загорелся, как спичка, и поджёг собой меня. Я старался выложиться по полной, чтобы у моего мальчика остались хорошие воспоминания о первом разе. Смею надеяться, что получилось, учитывая то, как чувственно он стонал, подавался навстречу и судорожно цеплялся за меня пальцами.

Единственная деталь удивляла меня весь вечер. Алим явно следил за собой, что нетипично для бродяг. Его тело было подтянуто и слегка накачано, словно он сознательно занимался спортом. А ещё он был чист и гладко выбрит во всех стратегически важных местах.

В прихожей мне снова попалась на глаза его ветровка. Лëгкую ткань кармана что-то оттягивало, и я уже почти прошёл мимо, но заметил пластиковый угол чего-то, похожего на телефон. У Алима появился мобильный? И он не дал мне свой номер?

Руки действовали быстрее сонного разума. Передо мной появился тонкий пластиковый прибор с пятью кнопками. Несколько секунд залипания, и я понял, что это диктофон. Любопытство и все мелкие тайны, окружающие Алима, сделали своё дело и я, убавив громкость, воспроизвёл первую запись. Сквозь шорохи и какие-то скрипы послышались голоса незнакомой женщины и Алима.

— И комод вон туда подвинь. Ага, туда. Осторожнее, чучмек, не царапай мне линолеум!

— Я не чучмек!

— А кто ты, с таким-то именем? Русский что ли? Знаем мы таких, как же! Давай толкай уже, некогда мне с тобой лясы точить!

Снова послышались шорохи и пыхтенье.

— Всё, спасибо. А теперь вали.

— Валентина Петровна, вы обещали заплатить.

— Да, держи. И проваливай!

— Но это пятьдесят рублей! Вы же обещали пятьсот за сливной бачок и ещё двести за перестановку.

— Поговори мне ещё! Держи полтинник и радуйся! Или ща в ментовку звякну. Скажу, что ты меня ограбить хотел. Или изнасиловать. Вам, обезьянам, лишь одного и надо!

Очередные шорохи и звук шагов сменили неприятную беседу. Я переключил на следующую запись и немного перемотал вперёд.

—… рыбный. Будешь? — спросил дедок, судя по голосу.

— Спасибо, Сергей Николаевич. Я всё люблю. А ваш сайровый супчик выше всяких похвал!

— Ну, Алимка, скажешь тоже! Кто ж суп с консервой-то любит? Но на что пенсии хватает, тем и балуемся. Да ты ешь! От меня не убудет, а у тебя хоть пупок к позвоночнику не прилипнет!

— Спасибо. Давайте потом всё-таки посмотрим ваши окна, а? Затыкаем по-быстрому, а потом проклеим. Так сильно задувать не будет. И вам, и Муське потеплее.

— Спасибо, Алимка! Хороший ты парень!

Я перемотал ещё пару записей. Алим зачем-то записывал свои будни и общение с жильцами, которым помогал. Интересно, для чего ему это? Или он просто нашёл рабочий диктофон и записывал всё происходящее ради развлечения?

Мы поговорим об этом завтра. Я объясню Алиму, что мои чувства искренни и деньги тут ни при чём. Предложу поселиться у меня, как уже собирался, но не решился. А заодно вытяну из него объяснения о том, что происходит. И, если повезёт, то мы проведём всю субботу вместе и повторим вчерашнее безумие. А вечером можно будет прогуляться или куда-то сходить. Ведь теперь я без гипса и полностью свободен.

С этими мыслями я лёг обратно в постель, обняв теплого Алима со спины, и провалился в глубокий сон.

А проснулся уже один. Мой кошелек оказался нетронутым, а рядом лежали восемь тысяч. Алим оставил те деньги, что я платил за близость, и ушёл.

========== Часть 5 ==========

На моей кухне теперь всегда была заначка из сладостей на случай неожиданного визита. А себя я поймал на том, что стараюсь принять душ сразу после работы — чтобы не пропустить вечерний звонок в дверь.

Но Алим так и не пришёл, сколько бы я его ни ждал. Он как сквозь землю провалился, даже не попрощавшись! И это было особенно неприятно, ведь меня предсказуемо посещали мысли о своей вине. Вдруг я сделал ему больно? Или оказался груб? А если ему не понравилось и он разочаровался?

Хотелось получить от него ответы на все вопросы, но я не знал, с чего начать поиски. Да и нужны ли они вообще. Если он так сбегает, значит, есть причина. Но меня в неё не посвятили.

Я старался отвлечься и даже провёл несколько интересных вечеров за общением в Грайндре, но всё было не то, всё было не так. Даже загулявший бывший, из-за злости на которого я и попал в аварию, объявился смской, но был послан сразу и без раздумий.

С одной стороны, моя жизнь играла яркими красками. Я жив, здоров, молод, свободно передвигаюсь на своих двоих и планирую всё-таки поездку в Турцию. А с другой, мне не хватало наших встреч с Алимом. Тоска по бродяжке с глазами цвета спелых иранских фиников обесцвечивала все краски, делая мир вокруг монохромным.

***

В начале июня я бесцельно гулял вечером по окраине нашего района. Страсть к прогулкам появилась, как только я избавился от палочки, а нога стала легче переносить нагрузки.

С самого детства я не был в этой части района, и как же вокруг всё изменилось! На бывшем пустыре куцые гаражи сменили новые здания, которые выросли, как грибы после дождя. Даже сквер разбили и фонтан построили.

Выйдя на перекресток, я направился вдоль торговых рядов. В лëгких сумерках глаз что-то царапнуло, и я даже не сразу понял, что именно. На парковке стояла старая Шкода Практик с кактусом на капоте, вызывая противоречивые флешбэки.

Я обошёл машину, запоминая на всякий случай номера, и уставился на украшающую дверь наклейку «Экспресс доставка цветов». Что-то будто толкнуло меня в спину. Может, интуиция?

Развернувшись к огромной блестящей вывеске «Цветы», я всмотрелся через панорамное окно внутрь. За прилавком возился Алим, упаковывая красиво собранный букет в обëрточную бумагу. Закончив с букетом, он отдал цветы угрюмому мужчине, повозился за кассой и устало выгнул спину, когда посетитель покинул магазин.

Я во все глаза рассматривал новый образ Каримова. За зиму я привык к коротким джинсам, широкому пуховику и вытянутым футболкам. Сейчас же он очень стильно выглядел в синих джинсах и белоснежной рубашке. Тëмно-русые волосы красиво и опрятно спадали на лоб. Но я помню, как ещё красивее они рассыпались по моей подушке. А идеальный образ Алима — совсем без одежды. Хватило одного раза, чтобы запомнить, а потом смаковать каждую деталь.

В голове мельтешили радостные мысли сделать что-то глупое, но романтичное. Подарить огромный букет из этого же магазина, заказать доставку по телефону на свой адрес, или перевернуть табличку «Открыто» и… И что? Разложить его прямо на прилавке? Перед панорамными окнами? Все идеи были бредовые, но настойчиво лезли.

Не давая себе время передумать, я толкнул дверь. Над головой звякнул колокольчик. Алим поправлял узкие вазы с цветами в стоящем позади холодильнике, и я оставался незамеченным, пока не приблизился.

— Здравствуйте! Что жела… — Алим закрыл рот на середине приветственной фразы. Его лицо переменилось, а в карих глазах мелькнул испуг. Неужели подумал, что я пришёл ругаться?

— Алим… — я поймал его холодные пальцы и крепко сжал, не собираясь отпускать. Я не видел себя со стороны, но почувствовал, как губы исказились в дурацкой, но совершенно счастливой улыбке. — Я тебя нашёл!

— Ярослав. Послушай, это…

— Нет, это ты меня послушай! Ты всю весну не давал мне сказать ни слова! Поэтому выслушай меня хотя бы раз! Давай поговорим и выясним, что между нами происходит!

— Алим? Всё в порядке? — со стороны неожиданно послышался женский властный голос. Статная, смуглая женщина, которую я сначала не заметил, расставляла открытки на круглой стойке.

— Да, тётя Зайнаб, всё хорошо, — Алим слабо улыбнулся, не делая попытки освободить руку.