Спрятанная (СИ) - Давыдова Майя - Страница 14

Этот мир — во всяком случае на первый взгляд — не отличался от тех, в которых Ворон уже побывал. Населенный дикарями, грязный и вонючий. И пойло здесь было отвратительное.

Но самое выбешивающее случилось по дороге из портового городка в Холмвилл. Ворон попал в грозу. Электромагнитное поле — могли бы и предупредить об аномалиях! — оказалось таким сильным, что вывело из строя навигатор. Он сбился с дороги, заночевал в лесу, а утром оказалось, что его, блять, ограбили!

Накануне он просканировал местность и активности не обнаружил, но все же выставил защиту, на всякий случай. И спал он всегда чутко — профессиональное. Проснулся — и ни хрена. Ни коня, ни следов! Хотя нет, следы чужой стоянки обнаружил чуть дальше в лесу. Но почему аппаратура не засекла чужаков!?

Да и как эти гребанные ниндзя-аборигены проскользнули мимо него бесшумно?! Никак лесные феи коня увели. Жаль только в таковых он не верил. Существование магии Ворон в принципе не отрицал — наличие этой энергии в некоторых мирах ученые доказали и вроде даже пытались в этом феномене разобраться, на чем и погорели — да только сталкиваться с ее проявлениями ему не приходилось.

Вот и сейчас воры были без сомнения из плоти и крови. Двое. Мужчина и женщина. И направились они так же в Холмвилл, а значит он имел все шансы с ними поквитаться.

Добирался до Холмвилла Ворон в два раза дольше планируемого — часть дороги пришлось идти пешком, пока в ближайшем селении он не напросился в попутчики к мужику, везущему урожай на городской базар. Сразу по прибытии снял комнатушку на постоялом дворе в центре — та, кого он искал должна жить неподалеку — и велел принести бадью с горячей водой.

Он провонял и оброс, одежда пропиталась потом и дорожной пылью — идеальная, мать его, маскировка. И сколько не отмокай, не натирай кожу едким темным мылом, все одно — стоит выйти на улицу и тут же ощущаешь себя грязным. Еще одна причина закончить с этим делом побыстрее.

А потом отдохнуть… желательно где-нибудь на другом конце континента. Думать о месте, где ему придется отдыхать, если девчонку он на Землю не привезет, не хотелось. Туда Ворон не торопился — на тот свет всегда успеется.

Первым делом он отправился к дому Элизы Съё, такое имя в этом мире взяла себе вдовствующая императрица. Устроилась она тут неплохо: вышла замуж за бездетного вдовца с небольшим, но состоянием. Вырастила дочь. Звали ее Мэлис — все как полагается, даже обязательное для имен членов императорской семьи «ис» присутствовало.

Около двух лет назад Мэлис выдали замуж за местного барончика — ох уж эти амбиции! И глупость. Неужели Элиза думала, что искать ее не будут? Хотя столько времени прошло, могла и потерять осторожность. К тому же запряталась она хорошо, если бы не померла, то на след бы еще лет десять не напали. И все же и все же… слишком легко все складывалось. Добыча, мать ее, сама в руки просилась!

Ворон пожал плечами. Женщин он в принципе считал существами недалекими, падкими на деньги и жадными до власти. И те сами не раз с готовностью это подтверждали. Давно уже он зарекся не иметь со слабым полом ничего общего кроме секса и сомневался, что когда-нибудь пустит хоть одну женщину в свою жизнь.

Что ж, оставалось выяснить та ли Мэлис девица, что нужна Ворону. Хотя какие тут могли быть сомнения — других детей у Элизы не было.

В поместье барона — до наступления холодов тот селился в загородном — так просто не попасть. Слыл он человеком нелюдимым и жестоким, любителем выпивки, охоты и других грубых мужских развлечений. Если и появлялся в городе, то всегда в сопровождении доброй дюжины молодчиков самого разбойничьего вида. Охраны, значится.

А вот баронесса по воскресеньям бывала на утренней службе в храме Яня и Инь — Ворон с трудом сдержался, чтобы не заржать. Тоже при охране. Барон страшно ревнив и запрещает жене даже смотреть на других мужчин.

Хорошо, что мужчинам смотреть на нее не запрещает, усмехнулся про себя Ворон. Умели же в этом средневековье указать женщинам их место!

Для начала и просто взглянуть на девчонку было уже хорошо, а там видно будет.

Ворон кинул еще монетку разговорчивому прислужнику и, насвистывая под нос, двинулся в сторону таверны. Нужно было скоротать длинный субботний вечерок, а доступные женщины и выпивка помогали в этом как нельзя лучше.

К Храму Ворон пришел рано, уселся на ступени, согнав с насиженного места попрошайку, и стал ждать. Аборигены оказались набожными — на молитву тянулись целыми семьями, не забыв прихватить и дряхлых стариков, и орущих младенцев. Площадь кипела от жара людских тел. Солнце, даже не разойдясь в полную силу, палило нещадно.

Ворон достал припасенный кусок пирога и фляжку с водой, начал вяло жевать. Хотелось спать. И нет бы он провел ночь с местной красоткой — тут бы хоть обидно не было. Так нет же, постоялый двор оказался тем еще клоповником! Теперь еще и все тело зудело. Он то и дело скреб спину — ей досталось сильнее всего.

Со звоном полетела под ноги монетка. Ворон поднял голову, не пытаясь скрыть удивления, но щедрый прихожанин уже скрылся в толпе. Ну надо же, серебряная! С гордым профилем здешнего князька. Ворон пожал плечами и спрятал подачку в карман.

А вот, кажется, и та, ради кого он тут зад просиживает.

Крытая повозка с занавесочками на окнах, пятерка охранников — все при оружии — расчистили дорогу от нищих, кинувшихся было за подаянием. Двое идут впереди, трое держатся за спиной женщины. Ворон вытянул шею, пытаясь ее рассмотреть.

Среднего роста, но из-за прически, спрятанной под кружевной платок, та казалась выше. Стройная, грудь и попа на месте, и как не пытается скрыть аппетитную фигуру платье — не получается. А платье, как у монашки, и ткань плотная не по сезону.

Идет, не поднимая взгляда, а было бы интересно посмотреть какие у нее глаза. У матушки были синими, у отца-императора тоже. Кожа у девушки чуть смугловата, нос прямой, крепко сжатые губы не тонкие, но и не полные… но чувственные. Ворону такие нравились. Красивая девчонка. Для жены барона из Средневековья. А вот императорскую дочку он представлял иной, да и на мать она не сильно походила…

Под ноги Мэлис бросилась нищенка, схватила за подол, выпрашивая деньги. Девушка обернулась, протянула руку к одному из охранников, наверное, за кошельком. Но взгляд Ворона привлекло другое: на тонкой полоске кожи, выглядывающей из-под воротника, виднелись пятнышки родимого пятна.

Стянуть бы с нее это старушечье, мать его, платье и рассмотреть по-хорошему! Но и то, что он увидел, едва ли оставляло сомнения, что перед ним именно та, кто ему нужен.

Ворон проводил взглядом молодчиков с холеными наглыми мордами, каждый косая сажень в плечах. А чем он хуже? Пожалуй, стоит навестить будущего работодателя.

И, пробивая себе дорогу в толпе, двинулся прочь.

Мэлис сидела у зеркала — свадебный, и пока единственный, подарок мужа — и пыталась спрятать под лентами и кружевом лиловый синяк. Сплетни о том, что муж ее поколачивает, давно уже перетирались едва ли не на каждом углу. Ни к чему давать им новую пищу. Коннора это взбесит еще сильнее.

В понедельник он отправился на охоту и отсутствовал третий день. Наверняка, кутил в охотничьем домике с друзьями-лизоблюдами. Женщины там тоже были, конечно же. Это обстоятельство Мэлис ничуть не расстраивало: возможно, утолив свою похоть с другими, он забудет о ней.

Порой так и происходило… слишком редко. Наведывался в спальню жены барон регулярно, каждый раз, не забывая указать и показать, как ее презирает. Никчемная. Пустышка. За два прошедших года, так и не смогла подарить ему наследника.

Его грубые ласки оставляли на нежной коже отметины. И Мэлис терпела ночь за ночью, боясь проронить даже звук — так Коннор быстрее охладевал и уходил. Мать учила ее, что нужно быть страстной, открытой. Ее долг дарить мужу наслаждение.