Я тебя проучу (СИ) - Кейн Лея - Страница 30

— Я позвоню тебе завтра, Платон.

— Точно не хочешь, чтобы я остался?

— Мне надо самой с этим смириться. Не дави на меня, пожалуйста. Лучше займись мамой. Узнай, что там за клиника, куда хочешь ее отправить.

Отодвинувшись, пальцами глажу его волнистые волосы на затылке. Не верится, как мы, два совершенно разных человека из параллельных миров, сумели найти друг друга. Слегка касаюсь губами его губ и отстраняюсь. Слезаю с колен, беру сумку и выхожу из машины. Махнув на прощание рукой, закрываю дверь. Не жду, пока Богатырев уедет. Сразу иду домой.

В почтовый ящик больше не заглядываю. Хватит. Даже если в нем что-то лежит, подождет.

Уже снимая туфли в прихожей, слышу, как тихо поскуливает мама где-то в гостиной.

— Ма-а-ам? Са-а-аш? Я сегодня пораньше… — Вхожу в комнату и вижу плачущую на диване маму. В ее дрожащих руках записка и любимая мягкая игрушка Саши.

— Рита, прости меня! — навзрыд причитает она, подорвавшись с дивана и кинувшись ко мне в объятия. — Я не думала, что она… Она…

Вырвав записку из ее руки, пробегаюсь глазами по строчкам, написанным уже знакомым мне почерком.

— Рита, я не знала-а-а… Она приехала на твоей машине и сказала, что ты попросила отвезти Сашу в офис… Что вы с Платоном хотите сводить ее в парк после работы… Она же… Она же… твоя подру-у-уга…

Мир вмиг угасает от осознания, что Мадлен похитила мою маленькую девочку.

«Без паники, Рита…» — с этого требования начинается послание стервы, которую до недавнего времени я считала лучшей подругой.

Опустившись в кресло, смотрю в листок, а перед глазами все плывет. Мама всхлипывает у моих ног, прижав к себе игрушку Саши. Она раздавлена, напугана, винит себя и ждет моей поддержки.

«Без паники, Рита.

С твоей дочерью все в порядке. Она чудная девочка, и у меня рука не поднимется причинить ей боль.

Если мамочка все сделает, как ей прикажут.

Не звони в полицию, не сообщай о случившемся Богатыреву, ни с кем не связывайся. Жди курьера. От него узнаешь дальнейшие инструкции.

Только от тебя зависит, увидишь ты еще свою дочь или нет.»

— Я не понимаю… не понимаю, — рыдает мама. — Она приехала, попила у нас чаю, заболтала меня… У меня и мысли не возникло позвонить тебе, Ри-и-ита… Я поливала цветы, когда Мадлен мне позвонила. Я решила, что они что-то забыли, а она… Она… Говорит, Мария Николаевна, я там в прихожей в ящике шкафа для Риты кое-что оставила. Глупостей не делайте, вы же умная женщина. И скинула звонок… Я письмо нашла, и сердце чуть не остановилось. Разве так шутят?! Давай ей перезванивать, а ее телефон уже отключен.

— Почему мне сразу не сообщила? — едва шевелю языком.

— Так я минут десять назад письмо нашла… Как раз собиралась тебе звонить… Что у вас случилось, Рита?! — в истерике вопит она. — За что она так?! — Выронив игрушку, хватает меня за плечи и трясет. — Давай в полицию звонить?! Поговорим с участковым, объясним, как дела обстоят… Или нет! Платону! Он точно решит, как лучше поступить…

Дверной звонок мерзким холодным пиликаньем обрывает маму. Замерев на месте, округляет мокрые глаза и что-то бессвязно шепчет. Понимаю, что от нее сейчас помощи не добиться. На эмоциях только хуже сделает. Поэтому самой приходится идти к двери.

Курьер, молодой парнишка, протягивает мне большой бумажный конверт и листок с ручкой.

— Миронова Маргарита Андреевна? Тут распишитесь.

Медленно выводя корявую подпись, поглядываю на жующего жвачку парня. Он явно не в курсе происходящего. У него даже бейджик с логотипом курьерской службы. Он просто доставщик. Что в отделении выдали, то и развозит.

— До свидания, — говорит мне, уже разворачиваясь.

Я его не держу и успеваю закрыть дверь до вылета плачущей мамы в коридор.

— Почему ты его не остановила?! Он что-то знает! Он с ней заодно!

— Успокойся! — рявкаю зло. — Возьми себя в руки!

Быстро распечатав конверт, вынимаю папку с документами и мобильник — дешевый кнопочный сотовый, в книге контактов которого сохранен лишь один номер «Звони».

Нажав кнопку вызова, подношу маленький гаджет к уху и плетусь в кухню. Мне надо воды. Много холодной воды, чтобы остыть.

— А ты быстрая, Рита, — усмехается Мадлен.

— Где моя дочь?! — шиплю сквозь зубы.

— Тише-тише, подруга. Я же сказала, с ней все в порядке. Она сейчас качается на качелях. В новом платьице. Съела мороженое и сахарную вату. Классная у тебя дочь, Рита.

— Чего ты хочешь?!

— Я надеюсь, рядом с тобой никого, кроме твоей тупой мамаши? — Она перестает смеяться, голос становится резким, ледяным. — Учти, Рита, я не шучу. Нарушишь уговор — и ты никогда больше не увидишь Сашу.

— Ты не посмеешь ее тронуть!

— Тронуть? Рита, за кого ты меня принимаешь? Я не убийца. Есть масса других способов навечно лишить тебя ребенка. Ты прекрасно знаешь, в каких кругах у меня связи. Тебя собственный муж продал, помнишь? Вот с какими людьми я общаюсь. Они обязательно найдут место, куда пристроить Сашу, чтобы ты ее никогда не нашла. Она очень красивая девочка. Сутенеры за таких много дают…

— Заткнись, дрянь! — срываюсь я, желая только одного — придушить ее.

— Выпей успокоительное, что ли. Нельзя так нервничать. Сосуды в глазах полопаются.

— Отвечай, что тебе нужно?!

— Документы при тебе?

Я швыряю папку на стол.

— Дальше что?!

— Подпиши их у Богатырева в течение сорока восьми часов, и Саша вернется домой.

— Что там?

— Сама посмотри.

Открыв папку, лихорадочно перебираю бумажки. Трудно сообразить, что конкретно все это значит, когда все мысли заняты дочерью, но одно я понимаю точно — это передача права собственности. Богатырев не ошибся. Мадлен повязана с Разумовским. Все те два года, что она работала в нашей фирме, она лишь вредила. А я, дура, и не догадывалась, какая крыса рядом.

— Как я это подпишу?! — паникую, не в состоянии спокойно разговаривать. — Платон не идиот — подписывать документы, не изучив их! Как ты себе это представляешь?!

— Ну не знаю, — вздыхает Мадлен. — Соблазни его. Отсоси или дай в жопу, чтобы у него башню снесло. Устрой оргию. Он же озабоченный, бери его этой слабостью.

— Какая же ты сука, Мадлен.

— Каждый выживает так, как может. Ты тоже трахалась с Яром не по любви. Просто хотела доказать себе, что чего-то достойна. Дерьма ты, Рита, достойна. Сильно правильная и наивная овца.

— Мы же были подругами…

— Подругами? — смеется она. — Ты в каком мире живешь, Рита? Я была тебе нужна пережить неделю ада с Богатыревым, выносить ребенка, справиться с послеродовой депрессией и научиться любить себя. И не говори, что ты в этом не нуждалась. Во мне ты видела спасение. Так отплати же мне добром — подпиши бумаги. И запомни — без шума, Рита. Иначе… — хмыкнув, она скидывает звонок, и я слушаю монотонные гудки.

— Ну что там? — хрипло шепчет мама. — Что ей надо? Где она? Давай звонить в…

— Мы никуда не будем звонить. — Поднимаю лицо и гляжу на всхлипнувшую маму. — Не лезь, пожалуйста. Хуже сделаешь.

— Но Платон поможет.

— Он ее убьет. Его посадят, а Сашу мы так и не получим.

— Да она запугивает тебя! Откуда у нее такие силы и связи? Она же простая девчонка…

— Она не простая. Мы тебе врали, мама. Мадлен с восемнадцати лет спит с богатыми мужчинами и проворачивает махинации. Когда я ввела ее в нашу семью, я полагала, что с нами она так не поступит. — Собираю бумаги в папку и закрываю ее. — Я ошиблась.

— И что теперь? — бормочет мама.

— А теперь… либо я потеряю Платона, либо дочь.

На сквозняке истлевает последняя сигарета. Смятая пачка выкинута в мусорную корзину, как и очередная салфетка. Снова приходится умываться и поправлять макияж. Я сбилась со счета, какой раз за это утро наношу на себя тональный крем и пудрюсь. Я скрываю мешки под глазами и усталость, но этого мало, когда в убитом взгляде уныние.