На кровавых волнах (СИ) - "Mass Adrian" - Страница 18

— Вытащу, обязательно вытащу, — пообещала Акено. — Только держись. Всё будет хорошо.

Маширо кивнула, глубоко вдохнула, глубоко выдохнула, похлопала себя по щекам и встала.

— Спасибо, командир. Мне уже лучше. Я принимаю командование вахтой, а ты пока отдохни. И… — она немного помедлила. — Когда в тебя попали, я правда испугалась. Я знаю, ты боишься потерять кого-то из нас, но и мы за тебя тоже боимся. Так что будь осторожнее.

— Ладно, — Мисаки поднялась на ноги, отряхнула колени и оправила юбку. — Корабль на тебе, старший помощник. Обращайся, если что-то случится.

Они козырнули друг другу и разошлись.

Акено зевнула. Спала она плохо, и нормально отоспаться не получилось. Она была в мире кошмаров, наполненных морпехами Японского Императорского Флота, американскими истребителями и подлодками, что ждали своего часа, словно огромные стальные акулы. А где-то среди всего этого находилась «станция утешения», которая представлялась в виде обычного общежития, но из каждой комнаты доносились страшные крики. И только будильник смог разогнать ужасные грезы.

Обед, хоть его и сложно было назвать таковым в столь поздний час, прибавил бодрости и настроения. Даже притом, что Мисаки приказала перейти в режим экономии, Микан и сёстры Кинесаки справлялись отлично. И весь путь от кают-компании до мостика не отпускали мысли о том, сколько времени получится убегать. Еды и питьевой воды было вдоволь, боекомплект был почти полон, но насчёт запасов топлива и котельной воды оставались сомнения. Всё зависело от того, сколько придётся гонять на полной боевой скорости, на которой машины безжалостно пожирали и то, и другое.

Теперь, стоя на мостике, Акено смотрела в непроглядную даль и вздрагивала каждый раз, когда ночную черноту рассекала молния. Волнение усилилось, дождь лил как из ведра, да ещё и поднялась гроза, навевавшая тяжёлые воспоминания. В уныло-красном свете командир чувствовала себя одинокой, хоть и понимала, что это не так.

Нет, я не могу бросить всё и вернуться в каюту. Сейчас моя смена.

— Командир, всё в порядке? — спросила Рин, стоявшая у штурвала.

— Да, не беспокойся, — кивнула Мисаки. — А ты как?

— Страшновато, — Ширетоко поежилась. — Но мы убегаем, а это я умею.

— Командир, это Нома! — в их разговор вклинился голос Мачико по рации. — У нас контакт на шесть часов. Этот, как его… самолёт!

Акено переглянулась сначала с Рин, потом с дежурившей у торпедного прицела Мэй.

— Нашли-таки. Боевая тревога! Экипажу занять места согласно боевому расписанию! — скомандовала она. — Расчёту бомбосбрасывателя и военному советнику занять зенитные орудия. Вооружиться и приготовиться к бою.

Корабль мгновенно оживился. Спящие вскакивали с кроватей, торопливо одевались и бежали на свои посты. Те, кому было решено доверить оружие, торопливо заряжали, досылали патроны и проверяли предохранители. С зениток срывали брезент и примыкали магазины. Команда по борьбе за живучесть разматывала пожарные рукава и вскрывала шкафы с ремкомплектами.

Самолёт, то и дело теряясь в тучах, подлетел ближе, но вдруг развернулся и помчался в обратную сторону.

— Что это значит? — спросила Акено. — Не уверена, что стоит давать отбой.

— Ты правильно думаешь, — кивнул Кавада. — Скорее всего, докладывает своим. Ждём гостей.

Мисаки долго думала, стоит ли увеличивать скорость, но отказалась. Даже если удастся оторваться от кораблей — а в том, что их будет несколько, никто не сомневался — от самолётов всё равно не сбежать. Слова Мэй и Шимы о двухста с лишним узлах крепко въелись в память.

— Скорость — двадцать пять узлов, — решила она в итоге. — Лево руля, поворот на двадцать градусов. Может, они потеряют нас в таком шторме. Штурманам следить за направлением и скоростью ветра. Когда всё закончится, надо будет откорректировать курс.

Надо только пережить этот бой…

— Есть лево руля, поворот на двадцать, — ответила Рин.

Надежды не сбылись. Вскоре в сполохах молний снова появились самолёты. Теперь их было целое звено. Зенитки молчали, но следили за целями, по приказу командира не открывая огонь. Быстрые и вёрткие цели, по словам Кавады, не стоило пытаться сбить издали, особенно без опыта.

— Огонь по команде сержанта Кавады, — сказала Акено, погладив кобуру с пистолетом.

Он лучше разбирается в этой войне. Ему виднее, как сбивать самолёты.

Экипаж замер в ожидании. Во всех отсеках воцарилась тишина, нарушаемая лишь взволнованным дыханием. Курсанты обменивались короткими взглядами, молчаливо подбадривая друг друга. А на мачте скрывалась Мачико Нома, пристально следящая за самолётами сквозь очки. Даже коты почувствовали напряжённость ситуации и прятались в дальнем углу мостика.

— Огонь! — крикнул Кавада, нажимая гашетку.

Чёрная тень, едва угадываемая в сполохах молний, вспыхнула и ринулась вниз. Остальные самолёты тут же сломали строй, уходя от обстрела.

— Прожектор! — приказала Мисаки. — Мы должны их видеть!

Яркий луч света ударил в небо, пытаясь угнаться за летающими машинами. Летающая угроза металась в грозовом небе, уклоняясь от трассеров. И как только зенитки замолчали, самолёты тут же ринулись к эсминцу.

— Беглый огонь! Одно орудие стреляет, второе перезаряжается, — приказал сержант, как только новый магазин встал на место.

— Рин, уклоняйся! — крикнула Акено, вспоминая уничтоженную танковую колонну и то, как американский самолёт пытался разбомбить грузовик, где сидел экипаж. — Машинное, мне нужна полная боевая скорость!

Цепь трассеров перечеркнула палубу в считанных метрах от зениток. Из воды поднялись всплески от взрывов бомб. А следом за первым самолётом пошёл в атаку, второй, третий…

Враги кружили над «Хареказэ», словно голодные стервятники, то и дело срываясь вниз и атакуя. В воду раз за разом падали бомбы, порой в опасной близости от корабля, на палубу и орудийные башни обрушивались очереди пулемётов и автоматических пушек. Главной их целью были зенитки, но встречный огонь, в основном благодаря усилиям сержанта, не давал пилотам нормально прицелиться. Только ещё один слишком неосторожный почти дотянулся до одного из орудий, но лишь подставился под очередь и, лишившись крыла, камнем рухнул в воду.

— Что-то мне не нравится. Такое чувство, будто они не целятся бомбами и им интереснее наши зенитки, — удивилась Маширо.

— Может, просто Рин хорошо уклоняется? — Акено пожала плечами и схватилась за неё, когда от близкого взрыва эсминец закачался. — Есть только один способ это проверить, и мне он не нравится…

— Командир, три торпедных катера на шесть часов! Это «четырнадцатые», — доложила Мачико.

— Только этого не хватало, — Мисаки сжала кулаки. — Тама, сможешь их подбить?

— Угу, — откликнулась Шима.

Впервые за всё то время, что Акено её знала, главный артиллерист ошиблась. Катера лихо маневрировали, не давая прицелиться, да и самолёты то и дело обстреливали дальномерный пост, что не давало артиллеристам прицелиться. А через ещё несколько минут случилось худшее.

— Торпеды! Два катера запустили торпеды! — закричала Мачико.

— Куда они идут? Надо уклоняться, — ответила командир.

— Не уклоняйтесь ни в коем случае! — запротестовала вперёдсмотрящая. — Две пройдут левее нас, а две правее. Если не будем идти прямо, нам конец!

— Рин, отставить манёвры уклонения! Машинное, сбавить скорость до двадцати узлов, — Акено сжала кулаки. — Широ, надеюсь, что ты права…

Следующая минута прошла в безумном напряжении. Слушая доклады Мачико, командир отдавала команды, корректируя курс, чтобы не столкнуться ни с одной из торпед. Одно попадание — гарантированная гибель для всего корабля.

Самолёты, только что наседавшие на «Хареказэ», почти синхронно развернулись и направились прочь от корабля. А торпедные катера тем временем приближались. Пользуясь затишьем, Акено выглянула из двери и посмотрела в бинокль. «Четырнадцатые» были в считанных кабельтовых от корабля, и их палубы были заполнены солдатами. На месте одного из катеров вспыхнул огненный шар: одно из орудий смогло-таки попасть в цель. Остальные же продолжили приближаться, выписывая зигзаги и подходя всё ближе к мёртвой зоне. Даже на зенитки было сложно надеяться: у них тоже была своя мёртвая зона, к тому же оживились пулемётчики на катерах, и от корпуса эсминца в опасной близости от расчётов рикошетили тринадцатимиллиметровые пули.