Власть книжного червя. Том 4 (ЛП) - Kazuki Miya - Страница 423

— Пожалуй ты прав.

— Основная причина по которой так много магических инструментов вышло из употребления после гражданской войны в том, что большинство из них требуют очень много маны. И только члены королевской семьи или высшие дворяне могут ими пользоваться. Вот почему я считаю, что их функции нужно упростить, чтобы в случае необходимости даже средние и низшие дворяне могли ими пользоваться, — продолжил Раймонд. Затем он отделил магический круг, который должен препятствовать воровству. — Если мы начертим его отдельно, то нам не нужно использовать Землю и Ветер.

Он упрощал круг шаг за шагом. Для такого новичка, как я, это выглядело как метод использования магических кругов с минимальным риском ошибок в будущем.

— Вы можете уменьшить требования к мане, делая магические круги менее сложными и более тщательно подходя к выбору используемых материалов, — сказал он. — Например, я думаю, что мы могли бы сэкономить ману для магического круга возврата, если бы начертили его на движущейся бумаге, которую изобрели в Эренфесте.

— Откуда ты знаешь об этой бумаге, Раймонд..? Я думала, что образцы для пропусков были переданы только Суверении и Классенбергу, — спросила я, удивленно хлопая глазами.

— О ней все знают, — ответил он, так же рассеянно глядя на меня. — Профессор Гундольф бредит ей во время занятий. Он сказал, что хочет исследовать ее свойства.

— Кто такой профессор Гундольф? — осторожно уточнила я.

— Комендант общежития Древанхеля, — ответила за своего ученика Хиршур. — Он мой друг-ученый и хороший соперник. Хм… Учитывая, интерес Гундольфа, использование простой и движущейся бумаги Эренфеста в зельеварении может привести к интересным результатам… — ее взгляд переместился ко мне, а губы изогнулись в улыбке безумного ученого. — Леди Розмайн, пожалуйста, продайте мне бумагу Эренфеста и бумагу для пропусков.

— Поскольку вы дворянка Суверении, я не могу продать вам никакие вещи, используемые для контроля прибывающих торговцев, — ответила я. Выражение лица Хиршур застыло, и я могла предположить, что это было ее выражение неверия в мой отказ. Однако чуть позже она пришла в себя и сразу продолжила свою атаку, напирая на то, что мы с ней родом из одного герцогства. Я чувствовала, что она не собирается отступать, поэтому я решила атаковать в ответ.

— Если вы продолжите быть такой настойчивой, я не приглашу вас участвовать в переодевании Шварц и Вайс, — этих слов было достаточно, чтобы осадить ее.

Сразу после того, как Раймонд показал мне способы улучшения магического круга, мы спешно покинули лабораторию. Хартмут и Корнелиус, похоже, не хотели чтобы я оставалась там дольше необходимого. Способности Раймонда оказались на таком высоком уровне, что я хотела спросить у него о большем, но я не могла оставаться с ним в одном помещении, когда все мои вассалы были в таком состоянии.

Когда я вернулась в спальню, Корнелиус и Хартмут сказали мне отправить письмо.

— Лучше всего будет сообщить об этом лорду Фердинанду, — сказал Корнелиус. — Он даст наиболее разумный совет о том, как Эренфесту следует относиться к ученику профессора Хиршур.

— А я пока соберу о нем информацию, — добавил Хартмут. — Я не думаю, что будет много данных о случайном ученике-среднем дворянине с третьего курса, но я сделаю все что смогу.

В итоге мы вернулись в общежитие до четвертого колокола. И пока все были заняты своими делами, Вилфрид в замешательстве посмотрел на меня.

— Что случилось на этот раз? — спросил он.

— Новый ученик Хиршур — ученик-чиновник из Аренсбаха, — я рассказала ему о том, что произошло во время нашей встречи.

Глаза Вилфрида от таких новостей распахнулись еще больше и все, что он смог из себя выдавить это удивленное “Что?”

— Если предположить, что у него есть свободный доступ в лабораторию Хиршур, то вполне вероятно, что все собранные нами сведения поступают напрямую в Аренсбах. К нашему счастью, профессор Хиршур довольно ограничена в той информации, что получает, потому что она очень мало времени проводит в нашем общежитии, но нам нужно оценить объемы утечки. Можно с уверенностью сказать, что Раймонд знает все, что знает профессор Хиршур о магических инструментах и кругах, которые она исследовала.

— Значит ли это, что он знает все и о магических кругах, которые мы вышили на одежде Шварц и Вайс? — с обеспокоенным видом спросила Лизелета. Магические круги на одежде были сделаны с целью защиты шмилей, но если противник будет знать, как они активируются, и что происходит при активации, риск что их смогут обойти значительно возрастает.

— Это зависит от того, сколько информации Фердинанд передал профессору Хиршур… но да, Раймонд будет знать большую часть того, что было написано в документах, — я вздохнула и села за срочное письмо для Фердинанда. Его отправилили в Эренфест сразу, как только я закончила писать, и теперь все что мы могли делать — это ждать.

Гостиная была заполнена первокурсниками, которые закончили свои дневные занятия. Второкурсники в большинстве своем сейчас были на практических уроках, а процент присутствующих третьегодок был так мал, что его можно было и не учитывать. Корнелиус и Рихарда были единственными вассалами, которые сейчас находились рядом со мной, так как Хартмут спешно покинул общежитие сразу после обеда, чтобы начать собирать данные об ученике Хиршур.

Я рассматривала магические круги, которые улучшил Раймонд и пыталась понять, как он это сделал. Его круги совершенно отличались от того, что делала я.

— Раймонд — третьекурсник…. — пробормотала я себе под нос. Он только начинал свой третий курс, а я уже закончила со всеми уроками второго. Теоретически наш объем знаний должен был быть примерно равным. Джудит даже упоминала, что третьекурсники еще не учили никаких сложных магических кругов, но Раймонд уже занимался исследованиями с профессором Хиршур и ходил на занятия к Гундольфу, и его знания были куда выше моих. В улучшенных им кругах была видна вся та тяжелая работа, которую он вложил изучая все это. И поэтому я чувствовала себя ужасно, вспоминая как закончилась наша встреча.

— Он явно посвятил много времени изучению магии, — сказала я. — Неудивительно, что он буквально сгорал от желания прочитать книги лорда Фердинанда.

— Он из Аренсбаха, — жестко напомнил мне Корнелиус, пристально глядя мне в глаза. Я могла понять, почему его отношение к этому герцогству было таким суровым, без сомнения, после того рокового дня моего похищения, он провел два года, размышляя о том, что считал своей неудачей как рыцаря-стража.

— Но сдерживать свое желание прочитать что-то — крайне мучительно, не так ли? У Раймонда есть книга, которую он желает прочесть, но не может даже прикоснуться к ней. Мое сердце разрывается от боли, когда я думаю об этом.

— Я не думаю, что ты должна волноваться о таком… — со вздохом сказал Корнелиус, опуская плечи. Он встал на колено, чтобы его лицо было как раз напротив моих глаз.

— Ты слишком напряжен, — сказала я и погладила его по светло-зеленым волосам. Это было почти рефлекторное движение, оставшееся с тех пор, когда я делала подобное для Гила. — Я понимаю, что оставаться настороже это естественно для рыцаря, но если ты не расслабишься хотя бы пока мы в общежитии, то боюсь, что однажды ты сломаешься.

Маска на лице Корнелиуса треснула и сквозь нее можно было увидеть его раздражение. Его аура рыцаря смягчилась, превратившись в ауру старшего брата.

— Если бы ты, Розмайн, тоже была настороже, то мне не приходилось бы быть таким бдительным. Что еще я должен делать, если человек, которого я защищаю, сочувствует врагу?

— Невозможность читать то, что ты хочешь, это одно из величайших несчастий во вселенной, так что да, я сочувствую ему. Но я не беспечна. Я не хочу, чтобы мне причиняли боль и не хочу снова и снова оказываться в опасности.

Корнелиус с сомнением отнесся к моим словам, но прежде чем он успел что-то сказать, в гостиную ворвался рыцарь, который дежурил у зала с телепортом.