Власть книжного червя. Том 4 (ЛП) - Kazuki Miya - Страница 419

— Вы сказали, что член Библиотечного комитета, это студент, который помогает с работой в библиотеке, верно? — спросила она.

— Да, мы будем помогать вам, когда снова начнется наплыв студентов, как в конце прошлого года.

Время, которое я провела помогая библиотеке и побуждая Фердинанда разослать все эти напоминания через ордонансы, было самым веселым за все пребывание в Академии. Я с нетерпением ждала возможности повторить его и в этом году, но Соланж встретила мой восторг озабоченным взглядом.

— Я искренне благодарна вам, за ваше желание помочь, леди Розмайн… Но в то время, когда вы посещаете Академию в библиотеке не так уж много учеников. Вам будет просто нечем занятся.

Какой кошмар! Она действительно пытается сказать, что ей не нужен Библиотечный комитет!

Тем не менее я могла понять о чем она говорит. Основной наплыв студентов приходился на то время, когда я возвращалась в Эренфест для ритуала Посвящения. Мне действительно будет нечем заняться прямо сейчас, когда в библиотеке почти не посетителей.

— Вы делаете уже достаточного, снабжая маной Шварц и Вайс, — сказала Соланж. — Я не могу просить кандидата в эрцгерцоги о большем.

Я понуро опустила плечи. Как бы я не хотела помочь ей, в качестве члена библиотечного комитета, Соланж отказала мне. Продолжать настаивать было равносильно давлению на нее за счет моего статуса, а это последнее, что мне хотелось бы сделать.

Увидев мое уныние, Хартмут присел на колено рядом со мной и прошептал мне на ухо.

— Разве вы не собирались спросить о том, какие магические инструменты используются в библиотеке? Возможно их улучшение могло бы стать одной из ваших обязанностей, как члена Библиотечного комитета.

— Хартмут, огромное тебе спасибо, — поблагодарила я, поднимая глаза. После его слов я снова смогла обрести уверенность в себе и своем библиотечном комитете. У меня все еще были способы помочь Соланж, при этом не оказывая на нее давления, как кандидат в эрцгерцоги.

— Профессор Соланж, есть ли в библиотеке магические инструменты, которые по вашему мнению, нуждаются в обновлении или замене?

— Почему вы спрашиваете об этом? — спросила профессор, прижимая ладонь к щеке.

— Потому что я намерена однажды создать собственную библиотеку, и с этой целью я хочу узнать все об управлении этой, — сказала я, гордо выпячивая грудь.

— О Боже, своя собственная библиотека? Это такая великолепная и чудесная мечта. — Соланж улыбнулась, а затем начала рассказывать о магических инструментах, которые использовались в библиотеке. Кроме освещения, которое меняло цвет, чтобы напомнить студентам о времени, в самом здании были вырезаны также специальные магические круги, которые должны были сделать внутреннюю среду библиотеки идеальной для хранения книг.

Неужели?! Это восхитительно!

Согласно книге, которую я читала еще в бытность Урано, сохранение книг в целостности было серьезной проблемой в каменных церквях и монастырях. Папирус был дешевле пергамента, но при этом он очень быстро приходил в негодность, сгнивая или покрываясь плесенью. Поэтому записи сделанные на нем приходилось переносить на новые свитки каждую пару лет, либо переписывать их на пергамент. Хранение пергаменных и бумажных книг тоже имели свои сложности, их нельзя было размещать вплотную к каменным стенам, потому что те пропускали влагу, которая скапливалась на камнях и могла уничтожить тексты. Следовательно, все стены нужно было облицевать деревянными панелями, чтобы препятствовать проникновению влаги.

Однако в этом мире все эти проблемы легко решались при помощи одного магического круга.

— К сожалению, я не могу показать вам магические круги, которые нанесены на здание, но в библиотеке Королевского дворца есть книга о магических кругах, используемых в строительстве, — продолжила Соланж. — Кроме того, я кажется припоминаю, что кто-то говорил мне, что в сокровищнице Суверении также используются магические круги для контроля влажности и температуры.

Похоже магические круги столицы это как супертехнология. Эренфесту было бы полезно изучить парочку из них.

Опять же, учитывая, что для поддержания магических кругов требуется мана, я могу понять, почему Эренфест изо всех сил старается сохранить эти знания. Простой недостаток дворян и маны делает их использование прямо сейчас невозможным.

— Со Шварц и Вайс управлять библиотекой стало гораздо проще. — сказала Соланж. — Они уже взяли на себя ответственность за аренду каррелов и выдачу книг для чтения. Ранее вся эта нагрузка была слишком велика для одного человека, — кажется было много того, что она не могла сделать, когда управляла библиотекой самостоятельно. Услышав об этом, мне захотелось заполучить собственных Шварц и Вайс для библиотеки Розмайн.

— Сейчас я занимаюсь исследованием магического круга, который будет автоматически возвращать книгу в библиотеку после срока сдачи, — рассказала я. — Мне просто нужно решить, в какой части книги его будет лучше всего расположить.

— Это звучит довольно удобно, но нанесение магического круга на каждую книгу потребует непомерного количества маны. Я более чем уверена, что для вас подобная нагрузка не является невозможной, но для меня она непосильна.

Потребуется большое количество маны, чтобы нанести магический круг на каждую книгу, а потом еще и на их поддержание в рабочем состоянии. Нужно придумать способ их улучшения.

— В таком случае, профессор Соланж, может быть у вас есть какие нибудь идеи для других магических инструментов, которые могли бы быть полезны в вашей работе?

— Возможно тот инструмент, о котором мы говорили ранее. Тот, что будет записывать голос лорда Фердинанда. В прошлом году его сообщения сыграли ключевую роль в том, чтобы заставить студентов вернуть книги. Я понимаю, что мы не можем постоянно беспокоить вашего опекуна подобными просьбами, поэтому иметь запись его голоса было бы очень полезно.

Волшебные инструменты для записи голоса уже существовали, но у Соланж определенно не было возможности самой запросить у Фердинанда подобную запись. Тем не менее выражение сожаления на ее лице вызвало у меня легкое смущение. Я согласна с тем, что количество студентов, поспешивших сдать книги после получения такого сообщения впечатляет, но разве нельзя использовать какой то другой голос?

— Разве профессоров Королевской Академии недостаточно? — спросила я. — Я уверена, что голос профессора Рауффена мог бы произвести такой же эффект.

— Ученики знают голоса всех преподавателей. Трудно представить, что кто-то из них смог бы добиться результата близкого к полученному.

— Да, наверное так… Хорошо. Я попрошу его об этом.

Есть шанс, что он откажет, но тогда, возможно, я могла бы попросить Ангелику записать голос Стенлюка…

Обсудив все вопросы, мы отправились в кабинет профессора Соланж, чтобы я могла забрать фей-камни, которые дал мне Фердинанд. Теперь, когда я могла посещать библиотеку, профессор больше не нуждалась в них, чтобы поддерживать работу Шварц и Вайс.

— Эти фей-камни очень помогли, — сказала Соланж, передавая мне камни. — Пожалуйста, поблагодарите лорда Фердинанда от моего имени.

— Да, конечно. К слову, вы не знаете никакого “дедушки?”

– “Дедушки?” — переспросила она. — Нет, я не знаю никого, к кому бы обращались подобным образом, — я думала, что библиотекарь может знать, но похоже это было не так.

— Когда я давала свою ману Грутришейт, который держит статуя Местионоры, на втором этаже, Шварц и Вайс сказали, что это порадует “дедушку”, кем бы он ни был. Тогда Божественный предмет поглотил довольно много моей маны, — объяснила я причину своего любопытства.

— Может быть это магический инструмент, более старый чем Шварц и Вайс? — задумчиво предположила Соланж.

— Хм?

— В этой библиотеке много магических инструментов. И больше половины из них не работают. Один из них вполне может быть этим “дедушкой”, — пробормотала профессор. Она посмотрела в сторону задней части своего кабинета, прежде чем вздохнуть и покачать головой. К сожалению, я много чего не знаю об этой библиотеке и ее истории. Как средний дворянин, моя роль здесь заключалась в том, чтобы помогать высшим дворянам… и их внезапное исчезновение означало, что я не смогла в должной мере перенять их обязанности. Есть много вещей о которых я осведомлена лишь отчасти, в которых я могу ошибаться и тех, о которых я совсем ничего не знаю.