Власть книжного червя. Том 4 (ЛП) - Kazuki Miya - Страница 356

Вильма включила эту легенду в список той информации, которой она делилась с Хартмутом. Хотя предварительно она показала ее мне, отчасти потому что хотела получить мое одобрение, но так же и потому что ей нужно было ознакомить с ней и меня, чтобы я сама не допускала ошибок. Вот только после прочтения ее заметок у меня сразу закружилась голова от ее неправдоподобности.

Моя новая легенда прикрытия была следующей: мои опекуны назначили мне помощников из числа серых жрецов, но я хотела и сама выбрать себе людей. В следствии этого я узнала о приюте и решила посмотреть, что это за место. Так я узнала о его плачевном состоянии после исхода синих жрецов и начала прикладывать усилия для спасения несчастных сирот. Именно тогда я связалась с торговцами из компании Гильберта, с которыми у меня был заключен личный договор и приказала им основать мастерскую Розмайн.

Компания Гильберта отправила людей для работы в новосозданной мастерской, среди которых были Лютц и Тули. Они прикладывали столько усилий для помощи сиротам, что я была тронута их действиями и решила наградить их, даровав каждому из них по одному из своих изобретений. Тули я научила делать шпильки для волос, а Лютца — печатные станки. Бенно, еще один человек из компании Гильберта, занимавшийся распространением бумаги, попросил разрешения открыть отдельный магазин, который будет торговать именно книгами, я одобрила это и дала новой компании имя Плантен.

Не то, чтобы она совсем не правдоподобная, но, ну…

Что то меня в ней не устраивает. В истории Вильмы я была просто квинтэссенцией святости, дарующей пищу, а также возможности для сирот, обучая их обеспечивать себя самостоятельно, а не зависеть только от того, что останется после синих жрецов. И все это время я говорю с Богами во снах, через них получая откровения для своих новых изобретений.

Что случилось с реализмом в этой истории?!

Некоторые части были настолько искажены, что я попросила переписать их, но это только вдохновило Вильму вознеси меня на еще более высокий пьедестал. Она, по видимому, крайне подробно расписала “совершенно очевидные вещи”, и по ее собственным словам эти “совершенно очевидные вещи” в конце концов глубоко растрогали Хартмута. Я даже не хотела думать о том, насколько сильнее это может разжечь его страсть к исследованию меня.

В тех случаях, когда Тули приходила в храм вместе с компанией Гильберта, мы проводили наши встречи в покоях директора приюта. Мне не нужно было, чтобы мои вассалы сопровождали меня во время столь простого дела, как покупка и заказ нескольких заколок для волос, но Хартмут, тем не менее, настоял на своем присутствии. Похоже, ему действительно очень нравилось в здании приюта, ведь истории о моей святости тут были на каждом углу.

Это напомнило о том, что у Хартмута появилась привычка иногда уходить после обеда, чтобы посетить Фердинанда. Словно бы он ходил на собрания тайного общества за моей спиной.

Видимо он взял на себя действительно львиную долю работы Главного жреца в обмен на истории обо мне, но он казался вполне довольным таким обменом, так что я не видела причин для вмешательства.

Достаточно скоро прибыли Отто, Тео и Тули. Мы обменялись приветствиями, а затем я попросила Тули показать мне мою новую шпильку.

— Ну, Тули… Я могу взглянуть на твою работу?

— Я сделала ее так, чтобы она сочеталась с зимним нарядом, который вы заказали ранее, леди Розмайн, — отметила она.

Шпилька была выполнена в божественных цветах зимы. Величественно красного цвета лепестки переходили в темно-малиновый, ближе к сердцевине, идеально сочетаясь с градиентом ткани, которую мама покрасила для меня. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться в том, что шпилька действительно является единым комплектом с моим новым платьем.

Мама должно быть занималась окрашиванием нитей, а значит, они сделали это вместе…

Я чувствовала их любовь ко мне, глядя на шпильку. И от этого теплого чувства моя улыбка стало куда мягче.

— Великолепно. Твое мастерство становиться все лучше, Тули.

— Ваша похвала честь для меня, — с довольной улыбкой ответила Тули. Я, как и всегда, попросила ее помочь мне заколоть волосы новой шпилькой, прежде чем поинтересоваться мнением Филины.

— Как она смотриться, Филина?

— Она идеально вам подходит, леди Розмайн. Нет сомнений, что ее сделали специально для вас,

— заверила она меня. Получив подтверждение, я могла смело оплатить эту шпильку и заказать новую на весну. — Тули, пожалуйста, сделай шпильку, которая будет напоминать о первых листьях, которые пробиваются из почек, — сказала я. — Помни, что зеленый — это божественный цвет весны.

— Вы уже выбрали подходящую ткань, леди? — спросила Тули.

— Я оставлю выбор цвета и других деталей на тебя. Ты еще ни разу не предавала мое доверие, — с улыбкой ответила я ей. Небольшая часть меня хотела убедиться, что я требую от нее не слишком многого, ведь ее улыбка, с которой она приняла мой заказ, казалось говорила “Ну вот, ты опять слишком давишь на меня!” Но не смотря на ее истинные мысли, Тули вежливо ответила:

— Я постараюсь оправдать ваши ожидания, леди Розмайн.

Как только вопрос со шпилькой был решен, Тули бросила взгляд на стоящего позади Отто. Тот помедлил мгновение, а после обратился ко мне.

— Леди Розмайн, мы получили заказ более чем на тридцать шпилек от одной из ваших служительниц. Могу ли я быть столь наглым, чтобы подтвердить этот заказ?

— Конечно. Было принято решение, что каждая девушка, посещающая королевскую академию, должна носить шпильку для волос. Поэтому я поручила своей помощнице заказать достаточное количество шпилек в тех цветах, что будут подходить волосам учениц. Тот заказ был сделан по моему распоряжению, — ответила я.

Похоже Брунгильда не забыла и действительно сделала заказ в то время, пока я была занята Праздником урожая. Получив мое подтверждение, Отто, казалось, даже немного расслабился.

— Понятно, — кивнул он. — В таком случае, мы доставим их в замок, вместе с вашим зимним нарядом. Кроме того, мы привезли нарукавные повязки, которые вы заказывали, леди. Это то, что вы хотели увидеть?

Он протянул мне разноцветные нарукавные повязки, и бросил на меня взгляд, в котором читался вопрос, зачем они вообще нужны. Всего повязок было четыре: две для меня и Ханнелоры, и две для Шварц и Вайс. На каждой была надпись “Член библиотечного комитета”, составленная из иероглифов, которые могла прочесть только я. Рядом с ними Отто поставил маленькую коробочку, наполненную английскими булавками. Я слышала, что их сделал ученик Иоганна — Данило, но Иоганн внимательно следил за его работой, так что они были безупречны.

— Да, это именно то, чего я хотела. Они идеальны.

Я наложила одну их повязок к левому рукаву, чувствуя как закружилась голова от охватившего меня волнения, после я сказала Филине, чтобы она закрепила повязку с помощью булавки.

Глядя на вышитые слова я радовалась еще и от того, что надпись была сделана на японском, словно бы я получила возможность вернуться на землю. Теперь я официальный член библиотечного комитета!

Я крутила руку, разглядывая повязку со всех сторон, восторженно напевая себе под нос, когда Хартмут резко наклонился вперед и положил руки мне на плечи.

— Леди Розмайн, пожалуйста, успокойтесь. Ваше кольцо…, - сказал он, указывая глазами на мою руку.

Поняв, что мое кольцо начало светиться, я поспешно сжала свою ману, чтобы случайно не даровать благословение.

— Компания Гильберта, на этом встреча окончена, — сказал Хартмут.

— Хартмут, я в полном порядке.

— Нет, вы не должны так рисковать, — он продолжил быстро давать распоряжения, заканчивая сегодняшнюю встречу.

Выходя из комнаты, Тули оглянулась через плечо и бросила на меня обеспокоенный взгляд Фран велел Монике принести божественный предмет из часовни, а сам подхватил меня и помчался обратно в покои Верховного Епископа. Все это казалось мне излишним, ведь я прекрасно удерживала ману внутри себя, но когда мне принесли божественный предмет, я, пусть и со вздохом, но все таки слила в него избыток маны.