Начало Новой Мировой (СИ) - Велесов Владимир - Страница 42

Диме не хотелось приносить ещё больше душевных страданий, однако в тот момент он слабо отдавал отсчёт в подобных вопросах. Хотелось просто говорить и говорить, дабы отвлечься от неприятных мыслей. Приобняв тихо всхлипывающую девушку за плечо, сказал:

— У него ещё семья была: жена и дочка. Они у него вообще с шестнадцати… Сам нам рассказывал. Поэтому про карандаш с листом и спрашивали: хотели семье письмо прощальное написать, от отряда.

На какое-то короткое время Злата замолчала, смахнула набежавшую влагу рукавом и спросила:

— Как мне теперь Костю отпускать?…

— Боишься за него?

— Как тут не забоишься! Сначала, вроде, не боялась: стороной вас обходило, а до остальных особого дела не было… А теперь всё успокоиться не могу. Вдруг что случится и ещё кого-то из вас так привезут…

— А вот про нас такое думать не надо. — строго отрезал Дима и помог девушке подняться с колен, параллельно накрывая лицо куском мешка.

По возвращении в помещение Злата и Костя отошли, дабы поговорить с глазу на глаз, а Дима остался наедине с небольшим листом, вырванным из тетради, и с обгрызенным карандашном, который не помешало бы познакомить с точилкой. Как раз появилось время на письмо.

* * * * * * * * * *

Уважаемая супруга Ивана Ельникова, пишет его верный боевой товарищ и друг. От лица всего нашего отделения выражаю искреннее соболезнование вашей потере. Нам всем было тяжело осознавать, что такого смелого, самоотверженного и, в целом, достойного человека больше нет. За прошедшее время он успел поучаствовать в спасении не только наших, но и жизней других военнослужащих, пусть даже незнакомых. Мне самому знакома утрата близкого человека, поэтому я понимаю, как это ощущается вами и вашей дочерью. Если Иван не удостоится посмертных наград, он всё равно будет оставаться для нас всех героем, сложившим голову за общее дело. Обещаю, что его гибель не останется безнаказанной и за неё ответит каждая тварь по ту сторону фронта. С уважением, Станислав Гордиенко, Дмитрий Пращуров, Сергей Прохоров, Константин Дошкин и Павел Кошкин…

* * * * * * * * * *

Прочитав получившийся текст, Дима остался удовлетворён его качеством. Не раз приходилось задумываться над некоторыми предложениями: мозг временами просто отказывался воспроизводить задуманное, из-за чего приходилось просто сидеть и пытаться вспоминать, что нужно было написать по плану.

Когда всё было готово и текст был вложен под китель в области шеи, под ухом взревел двигатель бронетранспортёра. Из люка тут же высунулся командир машины.

— Где спецназовцы, не в курсе? — спросил тот, узнав Диму.

— Не видел. — пожал плечами солдат.

— Тогда быстрее готовьтесь, скоро поедем.

Дима кивнул и забежал в помещение. Костя и Злата уже ждали на выходе, сцепившись в прощальных объятиях. Девушка явно не хотела отпускать брата, что было заметно очень хорошо.

— БТР починили. — при входе сообщил Дима, — Просили поторопиться.

После этого тонкие руки, обхватывавшие шею, ослабли и пропали с плеч мужчины. Лицо девушки было одновременно обеспокоенным и расстроенным. Печального взгляда и последующих объятий удостоился и Дима. Теперь он вспомнил ценность подобных моментов.

— Дима, прошу, как друга, — прошептала девушка, — постарайся присматривать за Костей.

— Хорошо. — прошептал он, щёку на пару секунд коснулись губы девушки.

Надолго не задержались и уже через пару минут сидели на броне в ожидании других пассажиров. Ими оказалась группа старых-знакомых спецназовцев ГРУ. Среди них Дима узнал и Саню, что оказалось обоюдным.

— Какая встреча! — воскликнул разведчик, узнав знакомого, — Я думал, ты уже у себя!

— Не пешком же пойду! — улыбнулся Дима и помог товарищу подняться, — Это вы зачем опять туда едите?

— Обустроим нормальный наблюдательный пункт подальше от города. Чтобы на вас неожиданных выходов не было.

— Я думал, вас на переформирование отправят, или что-то типо этого. Потери-то вы должны были понести.

— Не дождёшься! — усмехнулся сослуживец Саши, — Наш полковник такие дебаты с местным комбатом устроил, что выступления политиков — разговор на улице… Пока будем с вами обороняться.

— Это хорошо. — подвёл итог Костя, — Глядишь, будем меньше ребят терять…

Вылазка к спецназовцам дала свои плоды: о приближающихся группах становилось известно незадолго до атаки. Сообщали примерно за десять минут до появления, что больше не делало наступления неожиданными и вправду снизило потери.

За два дня Дима успел позабыть о гибели напарника и уже не унывал при этой мысли. Немного отпустила и гибель Лизы, которая больше не вызывала такой острой реакции, как раньше. Она лишь периодически мелькала во снах, после которых настроение было высшей степени паршивым. Чаще вместо уныния стала просыпаться ненависть и злость на пришельцев. Появлялось желание ринуться в бой и стрелять, пока не кончатся патроны, а потом рвануть в рукопашную. Забыть про гремящий вокруг бой, стереть из сознания чувство самосохранения и собственными руками разорвать костюм противника, а затем и его самого. Главное — отомстить…

Погибшие часто посещали внезапно. В этот раз бледное лицо Вани всплыло в памяти, когда Дима сидел вместе с командиром отделения у костра. Тот возился с прочисткой автомата. От костра далеко не уходил: в помещении только-только становилось теплее, а холод работе не поспособствует. Его подопечный закончил раньше, поэтому просто ждал.

В помещении уже пару минут стояла тишина. Какое-то время она прерывалась переговорами двух солдат, но быстро возвращалась снова. От этого стало лучше слышно происходящее снаружи: ветер, редкие переговоры и жужжание двигателей.

— О чём думаешь? — поинтересовался Стас, закончив прочистку ствола.

— Ваню вспомнил… И Лизу следом… — нехотя ответил Дима, на несколько секунд сжав цевьё автомата, на котором лежала рука.

— Ты бы старался об этом поменьше вспоминать. — голубые глаза поднялись на сидящего напротив, — Слишком ты на подобном зацикливаешься…

— Хоть об этом не напоминай…

В сознании всплыла более старая картина. Новость по телевизору: взрыв газа в доме, звонок от старого друга-соседа, срочный приезд и похороны, надгробная плита сразу с двумя родными лицами… Дима стиснул руки на цевье и рукояти сильнее, зажмурился… Успокоившись, ослабил хватку и открыл глаза, тут же упёр взгляд в костёр.

— От новых хоть злость чуть-чуть появляется… — грустно улыбнулся Дима на пару мгновений.

— Безрассудные поступки тоже жизни не способствуют.

Стас привычным движениями загнал детали на места, завершив сборку зарядкой нового магазина.

— Я вот о чём подумал, — неожиданно бодро и оживлённо начал Дима, — ты не заметил, какие группы шли до этого? До вылазки.

— Помню. — кивнул Стас, — Морд двадцать-двадцать пять.

— И какие группы последние два дня шли?

— Морд по сорок, с ПТРК и хреновой тучей подствольников.

— Не чувствуешь разницы?

— Есть мысли на этот счёт? — решил не гадать Стас.

— Такое ощущение, что раньше они больше беспокоили. Чтобы мы не расслаблялись и, может, несли потери. Как будто прощупывали. Сейчас группы уже серьёзнее. Будто опять к прорыву готовятся…

— Если что — узнаем об этом точно.

Когда закончили с чисткой, спустились на первый этаж. Здесь сидели почти все остальные. Сергей, по обыкновению, сидел у пулемёта, частично опираясь на раскрытый ящик с лентами к его оружию, и время от времени выпускал облака белёсого дыма с запахом никотина. Костя возился чуть дальше, у большого овального стола, на котором лежали несколько магазинов к ручному пулемёту.

— Это ты где такие свистнул? — поинтересовался у того Дима, подойдя ближе.

Костя успел поменять пару магазинов от автомата на большие по размеру и сейчас заполнял боеприпасами.

— У соседей позаимствовал. — ответил довольный солдат, упаковывая заряженный магазин в карман разгрузочного жилета, — У них к РПК магазинов много, вот и решил нам прихватить.