Начало Новой Мировой (СИ) - Велесов Владимир - Страница 41

Дима вышел к холму одним из первых и тут же открыл огонь по пришельцу, увлечённо выцеливавшему кого-то в лежачем положении. Забрались к холму, там разделились: отделился снайпер, направившийся в другую сторону естественного укрытия остальных. Стас проводил его неприятным взглядом, затем посмотрел на напарников.

— Значит так, Серёга — займи позицию рядом с убитым снайпером и начинай бить по пришельцам. Костя, зайди немного на холм, если что — стреляй «Шмелём». Мы с Димой останемся с Серёгой.

Пулемётчик первым кивнул и побежал к убитому пришельцу, на ходу раскладывая сошки, лёг рядом и открыл огонь. Следом за ним на возвышенность принялся подниматься Костя. Стас и Дима принялись вылавливать момент для перебежки.

Попутно Дима вслушивался в гремевшую канонаду. Среди автоматных очередей иногда пробивались одиночные очереди что из города, что с их стороны. Взрывы были не такими частыми. Отчётливо различался только грохот очередей крупнокалиберного пулемёта. Сейчас они вышли как раз со стороны наблюдательного пункта Вани, поэтому не составило труда определить, кто вёл огонь из «Утёса».

После одного из взрывов НСВ притих.

— Почему пулемёт затих? — поинтересовался в рацию Стас.

— По наблюдательному посту прилетело. — хладнокровно отозвался Лёша, — Из подствольника один зарядил, снять не успел…

Впервые в его голосе Дима различил что-то похожее на сочувствие, хоть и ближе к концу.

— Не дай Бог, блять, убило… — злобно прошипел Стас, затем проговорил в рацию, — Лёша, прикрываешь, Серёга — крой без перерыва.

После выстрела из подствольного гранатомёта огонь начал пулемётчик и в бой наконец-то включился Дима. На бегу выпуская очередь, добрался до крупного обгоревшего бревна, от пролетевших рядом пуль поскользнулся и упал точно за укрытие. Дальше стрелял из укрытия. Про трубу «Шмеля» забыл начисто: здесь и сейчас в руках был старый-добрый автомат, работающий исправно, а больше ничего не надо было.

В конечном итоге все пришельцы были перебиты. За время скоротечного боя «Утёс» так и не "ожил", от чего Дима заволновался сильнее. Обычно, после выигрышного боя, появлялось возбуждение, чувство превосходства над поверженным противником и радость за то, что друзья живы. В этот раз с другом что-то могло случиться.

Как только несколько человек прошли и добили раненных противников, Дима побежал к наблюдательному посту. Он представлял из себя присыпанные снегом окопы, в которых на низкой треноге установили «Утёс» и припрятали некоторые боеприпасы. Злую шутку сыграло расположение на склоне. С одной стороны, это немного скрывало, а с другой — один снаряд или граната и не будет пункта. Дима заходил одним из первых, вместе с санитарами.

Погибли все трое, находившихся на посте. На двух незнакомых стрелков почти не обратил внимание. Взгляд сразу зацепился за тело, лежащее позади пулемёта. В побледневшем лице узнал Ваню. У него увидел только выстрел в левое плечо. Когда тело осматривали санитары, дабы установить причину гибели, увидели на спине три крупных ранения от осколков.

От лица погибшего оторвать взгляд не получалось при всём желании, да и желание было другим: проститься с другом. Мозг отказывался верить, что человека больше нет. Исчез, как по щелчку. Чувство знакомое, уже переживалось и успело забыться, однако появилось снова.

Дима упал на колени у головы тела, положенного на носилки. Было непривычно видеть подвижного Ваню у своих колен даже без единого спазма. Почему-то малая доля Димы надеялась, что свершится чудо и Ваня оживёт, а потом экстренно отправится в госпиталь и там его вылечат… Но так не произойдёт, как и не произошло давным давно. До боли привычным движением провёл пальцами по лицу, опуская веки на уже засохшие глаза. Он был последним, кто увидел взгляд этих янтарных глаз. Не увидит их ни жена, ни оставшаяся без отца дочка… От душевной боли в сердце будто кольнуло… Слишком знакомое ощущение.

Когда появился Стас, тут же принялся расспрашивать руководителя санитаров:

— Куда теперь тела?

— В тыл, к врачам. — отозвался мужчина возраста Димы, — Причины смерти выяснять и всё такое. В госпиталь у ДК, как я понимаю.

— Транспорт вызвали?

— Связались, повезут со спецназовцами вашими.

— Долго ждать?

— Не знаю. Минут пять назад вызывали.

Всё это время Дима не отходил от трупа Вани. Не позволяла то ли совесть, то ли уважение к товарищу. Вокруг собралось отделение Стаса. Сержант понимал, что все они испытывают одни и те же чувства. Даже Лёша выказывал что-то похожее на сочувствие.

Решив соблюсти традиции, Стас сделал шаг вперёд, перевёл автомат в режим одиночной стрельбы. Остальные лишь следили за тем, как одна рука отпускает цевьё, вторая направляет ствол в противоположную зданиям сторону. С промежутком в две секунды раздаются три выстрела. После своеобразного прощального салюта рука с автоматом опустилась и Стас проговорил, поочерёдно посмотрев на каждого:

— Надеюсь, удостоюсь хотя бы такого прощального залпа.

Только после этого Дима наконец поднялся. Тут же услышал разговор Кости и Стаса:

— Мы с Димой съездим, проводим Ваньку до тамошнего морга хотя бы…

— Едьте, я не против. — кивнул Стас, — Только черкните письмо его семье хотя бы. Соболезнования и всё такое… — понимающий взгляд метнулся на Диму, — Сам понимаешь, неприятное событие…

Транспорт для «двухсотых» и спецназа ждали недолго: через, примерно, десять минут из-за частного дома выкатил БТР-80 и остановился у группы на обочине. Тела погрузили в десантное отделение, переломанного решили не оставлять с покойниками и устроили носилки на броне.

Путь до ДК пролетел незаметно. Площадь перед дворцом культуры сильно не изменилась: у здания устроился БТР-80 незнакомой модификации, ближе к центру встали две «Тунгуски».

Перед входом в медпункт гостей уже ждали несколько санитаров. Первым делом забрали Тюля, тела оставили накрытыми у входа, дабы не портить запах внутри госпиталя. БТР возвращаться не спешил, поскольку слегка сломался. Это дало возможность задержаться. Подождать починку машины разрешили в госпитале.

В знакомом помещении госпиталя изменилось только наполнение импровизированных коек: половина была занята солдатами с ранениями разной степени тяжести. Как правило, это были огнестрельные ранения в ноги, руки, реже — в туловище.

Костя какое-то время посидел на свободной койке у входа. Когда достаточно отогрелся, посмотрел на Диму. Тот сидел рядом, за последнее время не проронив ни слова.

— Вот это сходили… — начал Костя, осматривая помещение, — А ведь утром было у меня ощущение гадкое… Думал, из-за нашего мехвода… А тут вот как…

— Знакомо. — коротко ответил Дима.

Неожиданно из помещения медиков раздался очередной вскрик разведчика, которому вправили кость перед наложением гипса. Почти сразу за вскриком вышла Злата. Настроение у неё было будничное, слегка приподнятое. При виде угрюмых гостей оно сменилось на обеспокоенное.

— Привет, мальчики, — поприветствовала она и уселась на освободившееся между ними место, — что-то случилось?

— Не то слово… — буркнул Костя, — У вас, случаем, карандаша и листа лишнего нет?

— Зачем?

— Погибший у нас один… — ответил Дима, — Ванька Ельников. Помнишь, с высоты, из крупнокалиберного пулемёта стрелял…

На мгновенье девушка опешила, удивление сменилось неверием. Больно хорошо запомнился тот парень.

— Вы так не шутите… — ошарашенно проговорила она.

— А когда я так шутил? — грустно усмехнулся Костя, — На улице лежит, в мешке.

— Вы точно не ошиблись? Может, без сознания… — начала судорожно предполагать Злата.

— После взрыва снаряда за спиной жить проблематично. — отрезал Дима, — Я с санитарами к нему подходил. Они уж точно не дураки, мёртвого отличат…

— Покажите?

— Идём.

На улице Дима быстро нашёл нужный тёмный мешок, сдвинул с лица часть материала и посмотрел на Злату. Девушка опустилась на колени рядом с телом и ещё пару минут ошарашенно смотрела на лицо с закрытыми глазами. Привычным движением провела по холодному лицу, чуть задержалась на шее. Изо рта вырвался короткий всхлип, на глазах проступили слёзы.