Требуется помощница, или Светлая против Темного - 2 (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 26

— Завтра мы с Карой вернемся в Грассору, — спрятав руки в карманах брюк, спокойно заявляет Ксанор, а мне даже не сразу удается вникнуть в смысл этой фразы.

А когда вникаю…

Боги, отец от него сейчас мокрого места не оставит.

◊ ◊ ◊

Если бы взглядом можно было убить, уже завтра я бы занималась похоронами своего начальника. Но вполне возможно, что одним взглядом отец не ограничится, и мне действительно придется отправлять Темного на кремацию.

— Спасибо за помощь, но сейчас вам лучше уйти. — Мама расправляет плечи, высокомерно вскидывает голову и смотрит на Ксана так, будто это она над ним возвышается, а он валяется у нее в ногах.

— Уйду, но сначала мы все решим, — отвечает Хорос, не меняя своей расслабленной позы.

— Здесь нечего решать! — резко, почти что грубо обрубает отец. — Ей опасно жить одной.

— Я прекрасно жила одна последние несколько лет, — напоминаю, не выдержав.

— А сегодня чуть не стала убийцей, — безжалостно бьет по самому больному родитель.

— Повторяю: в Грассоре за Карой присмотрят, — не отступает Ксанор, а я уже вовсю представляю себя в смирительной рубашке в комнате с мягкими стенами, блокирующими магию.

А может, мне действительно там самое место.

— Я не могу остаться без помощницы. Тем более сейчас. Она мне нужна, — добавляет он, глядя мне прямо в глаза.

И становится ясно, что не помощница ему нужна, а… я.

Просто я.

— Найдете себе другую. В чем проблема? — не желая сдаваться, раздраженно бросает папа.

— Только не такую, как Кара.

И снова взгляд глаза в глаза. Даже жалко, что мы здесь не одни и ведем войну вместо того, чтобы…

Боги, не хватало еще в моей голове сейчас эротики!

— Собирай свои вещи, Кара. Пора домой. — Делая вид, что глухой, отец подходит ко мне и протягивает руку, предлагая… нет, вынуждая подняться.

— Сонор де Ларра, у нас с вашей дочерью договор, — постепенно теряя спокойствие, явно напускное, цедит Ксанор.

— Ну так расторгните его! — оборачиваясь, требует отец. — Я выплачу вам неустойку. Сколько хотите? Миллион? Два? Да хоть целую сотню! Пришлите мне счет, и на этом закончим.

На лице Хороса появляется выражение, которое мне хорошо знакомо и которое я бы предпочла никогда не видеть. Йорг во плоти. Хитрый, опасный, безжалостный.

— Или она улетает со мной, или уже завтра о ее… хм, особенности узнают все онлайн-издания Делеса, а потом и мира.

Сунув руки под колени, я опускаю голову, потому что совсем не хочу видеть все, что за этим последует. Слышать, если честно, тоже не хочется, но затыкать себе уши будет явным перебором.

— Грязный шантаж? — Отец отходит от меня с мрачной усмешкой на губах. — И кого вы сейчас обманываете? Очевидно же, что она вам небезразлична…

— Именно. Она мне небезразлична, и поэтому я не позволю заточить ее в клетку, как животное. Буду бороться за ее права, и СМИ мне в этом помогут.

— Что за чушь вы несете?! Мы просто хотим забрать ее домой! Туда, где она будет окружена заботой и любовью! — обиженно восклицает мама, задетая столь прямолинейным сравнением. Воинственно подскакивает прицеливаясь к щеке высшего.

А ведь он так хотел с ними подружиться.

Но, увы, дружбы не вышло.

— Ничем они вам не помогут, сонор Хорос, — морщась, цедит папа. — Но если раскроете рот, Кара действительно окажется в клетке, и уже не мы будем о ней «заботиться».

— Верю, что смогу ее отстоять, — снова становясь спокойным, как трий, заявляет высший. — Деньги и связи мне в этом помогут. Но мы можем не усложнять друг другу жизнь и разойтись полюбовно. Еще раз говорю: я не оставлю Кару без присмотра.

— И как вы себе это представляете? У нее есть жених! — голос матери срывается на истерический крик.

— Жених, который в данный момент тоже находится в Грассоре, а значит, Кара будет под двойным присмотром.

Уж лучше в комнату с мягкими стенами, чем под присмотр Светлого.

— Если вернешься в Грассору, поставишь под удар свою жизнь и жизни других. — Отец смотрит на меня в упор, и я понимаю, что от моего ответа сейчас зависит многое. В частности, мои дальнейшие с ними отношения. Я очень люблю родителей и не хочу делать им больно, но…Но в клетку их заботы…

Боги, нет, у меня же оставался еще год относительной свободы!

— Обещаю, больше этого не повторится, — отвечаю чуть слышно, невольно ежась под его взглядом.

И слышу яростное:

— Ты не можешь обещать, потому что в такие моменты себя не контролируешь!

— Но ведь столько лет контролировала!

Мне вдруг становится так паршиво. От его слов и его отношения. Смотрит так, будто перед ним опасная преступница. Не дочь, а чудовище.

— В Грассоре такого ни разу не было. Может, эта Делес на меня так действует? Йоргова страна, в которой фей не считают за живых существ! — Я тоже подскакиваю, беря пример с матери. Ну а что? Я тоже не железная. И бессловесной куклой никогда не была! — Это ведь здесь несколько лет назад орудовал маньяк. А теперь убивает подражатель!

— Убивает в Грассоре, — мрачно напоминает папа.

— И здесь тоже! Рен рассказывал. Я в Акре дышать не могу, понимаете? Мне нравится учиться в Кадрисе, мне нравится моя работа, мне нравится…

Вот этот Темный.

Да какое там нравится? Я влюблена в него по уши, и одна только мысль, что сегодня мы расстанемся, ввергает меня в то самое состояние, которое способно вызвать с десяток йорговых приступов и маньячных желаний.

Мне хватает ума не сказать этого вслух. Про маньячные желания и свои чувства к высшему. Последнего родители точно не выдержат.

Кое-как взяв себя в руки, тихо, но твердо говорю:

— Я улечу с Ксанором. А если хотите, чтобы осталась, вам придется увести меня отсюда силой. Связанной и с кляпом. Никаких других вариантов.

Наступает молчание. Такое, что хочется закричать, лишь бы его прервать. Отвернувшись, мама берет сумочку, а отец, коснувшись ее спины, мягко подталкивает к выходу.

— Тебе явно не терпится разрушить свою жизнь, Кара. А заодно и другие.

Это последнее, что я от него слышу.

Перед тем, как скрыться за дверью, мама оборачивается:

— Думала, в тебе будет больше благодарности за все, что мы для тебя сделали, Кара.

Эти тихие слова бьют сильнее пощечины. Я с силой прикусываю губу, а спустя несколько мгновений, наверное, самых тяжелых в моей жизни, начинаю ощущать во рту соленый вкус крови.

Не сразу решаюсь поднять на Хороса глаза.

— Боюсь, поговорить с ними о Нарди уже не получится.

— Ерунда. Как-нибудь по-другому к нему подберемся.

— Но… — Я запинаюсь, потому что не знаю, что сказать, как справиться с подкатывающими слезами.

Ужасная ночь и… Следующее, что понимаю, — это то, что меня обнимают, и я с благодарностью и тихой радостью прячусь в надежных и сильных руках моего Темного.

◊ ◊ ◊

Мгновения идиллии заканчиваются до обидного быстро — отравленный пробудившейся тьмой организм снова зовет меня остаться одной.

— Скоро вернусь. — Выпутавшись из объятий высшего, ныряю в свое укрытие.

— А вот сейчас ты меня уже действительно пугаешь, — доносится из-за створки обеспокоенное.

— Это просто откат, — говорю спустя несколько минут, когда уже кажется, будто внутри меня ничего не осталось. — Обычное дело. Скоро пройдет.

Глубокий вдох, выдох. Откинувшись на прохладную стену, выложенную бледно-голубой плиткой, прикрываю глаза и слышу:

— Мне в детстве тоже бывало паршиво, когда учился подчинять силу, но такого со мной не случалось даже в худшие дни.

Облизав пересохшие губы, тихо усмехаюсь:

— В тебе не борются два полярно противоположных начала. Светлая сила не должна сосуществовать с тьмой — это противоестественно. Я противоестественная.

Пару секунд тишины, а потом он спрашивает:

— Можно войти?

Не дождавшись ответа, заходит в ванную и, устроившись со мной рядом, с грустной улыбкой признается: