Требуется помощница, или Светлая против Темного - 2 (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 25

Ну вот какого на него напала?! Взялась за старое?

Дура Кара…

— Мы о нем позаботимся. — Отец мягко обнимает за плечи и, что-то шепнув матери, куда-то меня ведет. По узкой темной улочке, грязной, как и все окраины Акры, по облупившемуся тротуару к машине, пялящейся на меня, несостоявшуюся убийцу, желтыми глазами-фарами.

— Отвези ее в отель и побудь с ней, пока мы не прилетим, — говорит отец кому-то у меня за спиной.

Обернувшись, вижу Ксанора, бледного и сосредоточенного. Оказывается, он все это время шел за нами, а я даже не замечала. В голове по-прежнему шумит и даже что-то потрескивает, а ужин уже вовсю просится наружу. Знакомые ощущения… Больше всего мне сейчас хочется просто вырубиться.

Забыться.

— Он ведь не вспомнит? О Каре? — обеспокоенно интересуется Темный.

— Не вспомнит, — заверяет отец, после чего помогает мне сесть в аэрокар.

Хорос занимает место водителя, терпеливо ждет, когда справлюсь с ремнем безопасности. Не думала, что это будет так сложно, — просто пристегнуться, но пальцы дрожат, не слушаются.

— Давай я.

— Я сама!

Наконец мне удается одержать победу над йорговым ремнем, и аэрокар взлетает, медленно и осторожно, словно им управляет сдающая на права школьница.

— Можно и побыстрее. — Я слабо улыбаюсь и устало откидываю голову на спинку сиденья.

Ксанор кивает, а спустя пару мгновений спрашивает:

— Ты в порядке?

— Теперь да.

— Могу я узнать, что это было?

— Приступ. — Я шумно сглатываю, пытаясь протолкнуть застрявший в горле едкий ком.

Страшно предположить, что бы было, если бы они вовремя не нашли меня.

— Мое темное начало решило немного поразвлечься.

— И часто оно так развлекается?

Темный говорит тихо, а мне кажется, будто кричит. Сжимаю виски, предчувствуя сильный, болезненный откат. Тошнота усиливается и, боюсь, меня вырвет раньше, чем доберемся до гостиницы. Надеюсь, аэрокар сильно не пострадает.

И да, сегодня ночью унитаз и я будем не разлей вода.

— Последний раз, когда училась в школе. — Я возвращаюсь к дыхательным упражнениям, стараясь сдержать подступающую дурноту. — Я научилась справляться с тьмой и всегда держала ее в себе. Если она и прорывалась, то лишь на пару мгновений, я сразу ее глушила. Не представляю, что за хрень случилась сегодня. Спустя столько лет…

Зато прекрасно представляю, что мне скажут родители.

И вот как теперь отсюда вырваться?

◊ ◊ ◊

Мне все-таки удается дотерпеть до гостиницы. Оставив аэрокар в своем девственно-чистом состоянии, на ватных ногах дохожу до лифтов. Спасибо Ксанору, что поддерживает меня под руку, не давая сорваться в вязкое забытье. Аромат его одеколона, мягкий шепот и осторожные прикосновения помогают держаться. Кто бы мог подумать, что Хорос-младший может быть таким… ласковым. В какой-то момент даже начинает казаться, что я брежу, и рядом со мной не он, а кто-нибудь другой.

— Может, вызвать врача? — Он не отпускает меня даже в номере, невесомо удерживает за руку на случай, если надумаю поцеловаться с полом.

— Ни в коем случае. Мне просто нужно…

Почувствовав, что больше не в состоянии сдерживаться, сбрасываю его руку и несусь в ванную. Успеваю захлопнуть дверь прежде, чем Хорос входит за мной следом, и опускаюсь на колени над старым другом и свидетелем моих ночных приключений.

Вечность спустя различаю тихий стук в дверь.

— Кара, ты как? Может, нужна помощь?

— Хочешь подержать мне волосы? — Я улыбаюсь и, кое-как поднявшись, подхожу к умывальнику.

— Считай, я у тебя сегодня на подхвате.

Золотой мальчик.

От прохладной воды мне становится чуточку лучше. Дыхание постепенно выравнивается, а в голове начинает проясняться. Более-менее четко вижу свое отражение: бледное лицо с темными кругами под глазами, растрепавшиеся волосы, резко выпирающие ключицы.

Что-то я слишком исхудала. И вообще, некрасивой стала… Страшная. Самое подходящее сейчас слово.

Хоросу бы бежать от такого «счастья», а он продолжает меня добиваться.

От этой мысли по спине пробегают мурашки, и я бы не сказала, что неприятные. Глупость, конечно, обращать на них внимание, но я цепляюсь за это чувство, чтобы скорее воспрянуть духом.

Схватив расческу, начинаю сражаться с гнездом у себя на голове.

— Как вы меня нашли?

Пауза.

— Ксан?

— Отследили по сейту, — отвечает он, почему-то помедлив.

— Но почему с родителями?

— Обыскав весь отель, я решил, что ты отправилась к своим. Позвонил на всякий случай, а оказалось, что ты к ним не прилетала. И вот тогда мне стало по-настоящему страшно.

— Не думала, что ты умеешь бояться.

— Ты, Дерзкая, знаешь, как вывести на эмоции.

— В этом мы с тобой похожи.

Раскрыв косметичку, быстренько привожу себя в порядок. Не для Хороса, упасите боги! Просто когда сюда явятся родители, мне нужно быть в форме и выглядеть как обычно.

И быть достаточно сильной, чтобы отстоять последний год свободы.

— Теперь они знают, что ты знаешь. О моей силе.

— Общая тайна? Мм, секреты сближают.

И почему я все еще улыбаюсь? Втайне радуюсь, что он рядом… Глупо? Согласна. Но как же приятно, что этой ночью он был со мной.

С этой идиотской мыслью я открываю дверь в ванную. Вижу Темного, устало подпирающего плечом стену, хочу сказать ему «спасибо», даже позволяю себе представить, как он меня обнимает, и тут в номер начинают ломиться родители.

Прибыли.

Ладно, они не ломятся, просто стучат нетерпеливо, разбивая хрупкую скорлупу спокойствия, в которую я с таким трудом себя облекла.

Все, мне хана.

— Не бойся, Дерзкая, сейчас все решим, — подбадривает Темный.

С каких это пор он научился читать мои мысли и эмоции?

— Боюсь, это будет непросто, — бормочу я, опускаясь на край дивана.

Ксанор идет открывать, я сижу, настраиваясь на войну. Ну или как минимум на жестокую, кровавую битву. Не удивлюсь, если родители уже перевели меня из Амадо де Калво в гуманитарный Акры и отправили кого-нибудь в Кадрис за моими вещами.

С них станется.

— Карочка, ты как? — Мама первой влетает в номер, чтобы задушить меня в объятиях.

— Все хорошо.

— Ты так нас напугала…

— Мам, все правда в порядке. Пожалуйста, не надо. — С трудом сдерживаюсь, чтобы не застонать, заметив, как у нее на глаза наворачиваются слезы.

Этим оружием, слезами, мать мастерски пользуется, когда надо и не надо. Вот и сейчас решила сразу перейти к тяжелой артиллерии.

— Что, если бы ты его убила…

— Но не убила же.

— Что-нибудь помнишь? — сухо спрашивает отец.

В отличие от матери он плакать не собирается, но смотрит на меня таким обличительным взглядом, что уже мне хочется пристыженно разрыдаться.

— Смутно.

В голове мешанина из воспоминаний. Кажется, я вызвала такси и попросила высадить меня на набережной. Гуляла? Вроде бы. Бродила под шум прибоя, тщетно пытаясь справиться со все усиливающейся жаждой. Мне хотелось сделать кому-нибудь больно. Хотелось кого-нибудь уничтожить.

Выпустить на волю силу, подчиниться ей…

— Ты могла навредить тому юноше. Могла себя раскрыть. Уже раскрыла. — Отец недовольно косится на Ксанора. Нет бы быть благодарным за то, что тот поднял тревогу, а он злится на моего Темного.

Тьфу ты! Конечно же, не моего. Это все из-за приступа — мозги в кашу превратились.

— Могу вас заверить, этого больше не повторится. В Кадрисе я лично буду за ней следить…

— Вы правы, не повторится, — перебивает Хороса родитель. — Потому что в Грассору она не вернется.

— Но папа!

— Я так решил, Кара. Для твоего же блага.

Я хорошо знаю этот голос, спокойный и твердый. Он действительно все решил и ничто не заставит его передумать. Меня накрывает такое отчаянье, что хочется взвыть в голос.

Как же я ненавижу тьму в себе! Если бы не она, я была бы нормальной феей, с нормальной жизнью и возможностью выбора. А так…