Цена бесчестья - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 43

• Предыдущая
• 43/48
• Следующая

– В таком случае могу вас огорчить, – усмехнулся Дронго, – я никак не подхожу под ваш идеал. У меня ужасный характер, я люблю одиночество и не умею быть деликатным.

– Я заметила, – кивнула она, – поэтому решила не выходить за вас замуж. Вы меня убедили. Вы явно не мой идеал.

Оба улыбнулись друг другу.

– Спасибо, – сказала Вера, – я всегда буду помнить наше необычное путешествие. Такое не забудешь.

Когда они приехали в Толедо, он сразу повел ее в Кафедральный собор, в ризнице которого были выставлены картины Эль Греко, а также Тициана, Ван Дейка и Гойи. Картины они смотрели молча, особенно впечатляли полотна Эль Греко. Вытянутые светлые лица на мрачном темном фоне поражали своей одухотворенностью, своим внутренним светом. Через час они вышли из ризницы. Дронго купил карточку для телефона-автомата и подошел к одному из аппаратов, находившихся недалеко от собора. Сначала он позвонил Эдгару Вейдеманису на его мобильный телефон. Тот сразу ответил.

– Где ты пропадаешь столько дней? – взволнованно спросил Эдгар. – Что у вас случилось?

– Пока живы, – ответил Дронго, – как у вас дела?

– Кружков поправляется, – сообщил Вейдеманис, – но наши телефоны прослушивают.

– Это я знаю.

– Вчера напали на автомобиль Каплуновича. Но ничего с ним не сделали. Пострадали два его телохранителя.

– Что-нибудь еще?

– Девятнадцатого ожидается выступление экс-премьера. Об этом пишут уже все газеты. Напряжение растет с каждым днем. Твоей спутнице лучше здесь не появляться.

– Все понятно. Спасибо, Эдгар, за нас не беспокойся. Я думаю, что мы продержимся.

Он положил трубку и посмотрел на Веру.

– Вчера напали на машину мужа вашей сестры, но его охрана сумела отбить нападение. Двое охранников ранены, сам Борис Самуилович не пострадал.

Она рванулась к аппарату, набирая номер Каплуновича.

– Алло, Борис! – крикнула она в трубку, услышав знакомый голос. – Как у вас дела? Я слышала, что на тебя напали?

– Меня чуть не убили из-за твоей идиотской выходки, – услышала она злой голос Каплуновича.

– Какой выходки? – не поняла Вера. – При чем тут я?

– Твоя массажистка, – пояснил Борис Самуилович, – я поехал к ней забрать копию твоих документов, и меня чуть не убили. Напала целая банда, была засада. Убили нескольких моих телохранителей, я чудом спасся.

– Подожди, подожди, – не поняла Вера, – а зачем ты поехал к Зое? Я же просила тебя позвонить Павлу и передать, чтобы взял копию сам. Зачем нужно было ехать тебе?

– Я хотел вам помочь, – соврал Каплунович, – думал, таким образом смогу тебя выручить.

– Борис. – Она закусила нижнюю губу. – Ты говоришь неправду. Тебе не нужно было там появляться. Достаточно было позвонить Феоктистову. Он бы все понял без этой поездки.

– Конечно, понял бы, – закричал, не сдерживаясь, Каплунович, – вы ведь забрали копию обзора и оставили мне, дураку, пачку чистой бумаги! А я решил тебя выручить и полез за этими документами, подставляя себя и своих людей под пули.

Она растерянно взглянула на Дронго. Ей больше не хотелось разговаривать. Вера все правильно поняла. Каплунович не сдержался, он решил забрать копию обзора и едва не погиб. Она передала трубку Дронго. Ее била крупная дрожь.

– Здравствуйте, – сказал Дронго, – как видите, я выполнил ваше поручение. И даже сумел вытащить вашу родственницу из Хаэна.

– Спасибо, – недовольным голосом произнес Каплунович, – но на этом действие нашего контракта заканчивается. Я просил Ганеева найти вас и сообщить. Можете вернуться в Москву. Я думаю, что Вере уже ничего не угрожает. Копия сделанных ею материалов и сам обзор находятся в надежных руках.

– Вы не понимаете, – возразил Дронго, – мне сейчас нельзя возвращаться. Если я оставлю ее одну, то может произойти трагедия...

Каплунович нахмурился. Он подумал, что Кира не простит ему смерти Веры. С другой стороны, эта дрянь так его глупо подставила. Теперь вся Москва будет над ним смеяться.

– Хорошо, – разрешил он, – тогда можете остаться рядом с ней еще два дня, а девятнадцатого вернетесь. Я думаю, к тому времени вам уже ничего не будет угрожать. До свидания.

– До свидания. – Дронго положил трубку и посмотрел на Веру.

– Какая дрянь, – сказала она с чувством, – он ради денег готов удавиться. Олигарх поганый. Имеет почти миллиард долларов, а ему все мало.

Дронго протянул ей трубку.

– Звоните Феоктистову, – предложил он, – мы хотя бы узнаем, что там происходит.

Она набрала номер. У нее было обиженное лицо.

– Павел, здравствуй, – быстро произнесла она. – Это Вера.

– Как хорошо, что ты позвонила. Я так волновался за тебя.

– Поэтому сплавил в Европу?

– Как тебе не стыдно. Я хотел тебя спасти. Раз ты позвонила, значит, у тебя все в порядке.

– В полном порядке, – упавшим голосом сообщила Вера, – а как у тебя?

– У нас все нормально. Ждем девятнадцатого. Будет выступление и публикация вашего обзора.

– А как с копией?

– Я оказался прав, – ответил Феоктистов, – для мужа твоей сестры этот обзор оказался непосильным бременем. Он мне не позвонил, а решил забрать его сам. И нарвался на пули. Хорошо еще, что его не убили.

– Он раньше не был таким, – попыталась защитить Бориса Вера.

– Мы все раньше были немного другими, – не согласился Феоктистов, – просто изменились времена. Я ему уже позвонил и объяснил, чтобы он не искал эту копию. Она у меня.

– Кажется, он обиделся на меня.

– Пусть обижается на себя.

– Да. Наверное, ты прав.

– Что ты сказала?

– Ничего. Я говорю, что ты всегда прав. Будь здоров, Павел.

– Тебе что-нибудь нужно? – спросил он напоследок.

– Спасибо. Все, что можно, ты уже для меня сделал. Спасибо. И до свидания.

Она положила трубку. И повернулась к Дронго. В глазах у нее были слезы.

– Все мужики сволочи, – убежденно сказала она, – и не смотрите на меня такими глазами. Все без исключения. Думаете только о себе и своих проблемах.

Она повернулась и пошла вниз по улице. Дронго улыбнулся и поспешил следом. Он понимал, как плохо она себя чувствует.

Утром ему позвонили. Быстрянский посмотрел на телефон, точно зная, кто именно звонит. Ему уже доложили о вчерашнем нападении. Олег Степанович взял трубку и ответил. На часах было почти одиннадцать.

– Добрый день, – сказал позвонивший. Сегодня он был любезен и вежлив. Быстрянский поморщился. Лучшее время для реванша. Пусть теперь выворачивается как может.

– Опять ошиблись? – весело спросил Олег Степанович. – Снова ничего не смогли сделать? Сначала упустили этого эксперта в Хаэне. Пятеро вооруженных мужиков не смогли его взять в отеле. Говорят, что у него не было оружия. Он один сумел положить пятерых твоих вооруженных придурков...

– Не нужно по телефону, – попросил позвонивший.

– Нужно. Тебя все равно никто не будет прослушивать, а меня пусть слышат. Это все равно твои придурки были. Пятеро профессионалов, которым мы платим такие деньги. И против одного. Что вышло? Большой пшик вышел. Ничего не получилось. Всех перестреляли...

– Там появились полицейские. Никто их не ждал.

– А в нормальных странах иногда бывают и полицейские, – торжествующе заметил Быстрянский, – или они об этом не знали? И вчера глупо провалились...

– Не нужно, – снова попросил позвонивший.

– Ты из себя крутого корчил. Все умеешь, все знаешь. А получилось, что ничего не умеешь, – распаляясь, заявил Олег Степанович, – устроил перестрелку в Москве. Здесь тебе не Чечня, свои возможности демонстрировать. Ты слышал, что дело взял под свой контроль генеральный прокурор? Или не слышал? Вот теперь вас за мягкое место цапнут.

– Они нас обманули, – пояснил позвонивший, – обе копии обзора у Феоктистова. Завтра приезжает премьер. И послезавтра он будет выступать.

– Тогда зачем ты нужен? – разозлился Быстрянский. – Я столько платил вам денег. Всегда делал все, что вы хотели. Из кожи лез, чтобы вам угодить. А когда у меня проблема, твои ребята ничего не могут сделать. На кой черт мне такие помощники?

• Предыдущая
• 43/48
• Следующая