Сэр Невпопад из Ниоткуда - Дэвид Питер - Страница 43
- Предыдущая
- 43/156
- Следующая
Мне хотелось как можно полней насладиться своей властью над благородными сэрами. Разозлить их ещё больше, если появится возможность. О последствиях для себя я не помышлял, не до того было.
Нет, вы только представьте, я, ещё столь недавно бывший объектом их снисходительного участия, их брезгливой жалости, сумел-таки за себя постоять! Так себя с ними повёл, что презрительные усмешки без следа исчезли с их надменных лиц! Приятели сэра Юстуса просто оцепенели от изумления, у них в головах попросту не укладывалось, как это я, ничтожнейший из ничтожных, кусок дерьма под их благородными подошвами, осмелился открыто и недвусмысленно выразить им своё презрение. Разумеется, никому из этого сброда и в голову не могло прийти, что я, незаконный отпрыск кого-то из их компании, никогда в жизни не заблуждался насчёт душевных свойств доблестного рыцарства. В отличие от большинства истерийских простолюдинов, свято веривших в «чистоту помыслов» и прочую подобную чушь, я хорошо знал, чего они на самом деле стоят, все эти самовосхваления власть предержащих, но помалкивал об этом. Знания – это та же власть, а я не собирался ни с кем делиться даже той малой её толикой, какая мне перепала на этой земле.
– Как я смею, говорите?! А вы как смеете?! – Я всем телом налёг на посох, придерживаясь за него правой рукой, а свободной левой обвёл всех присутствующих. – Как вы смеете себя называть благородными рыцарями и защитниками справедливости? Плевать я хотел на ваши подачки! Плевал я на всех вас!
Усатый толстяк аж затрясся от злости, но с места не сдвинулся. Вряд ли сэр рыцарь снизойдёт до того, чтобы марать руки о калеку-простолюдина, мелькнуло у меня в голове. Хватая ртом воздух, он пробасил:
– Ты никак забыл, где находишься? И кто ты такой? И кто такие мы? Вот, – и он указал трясущимся пальцем на Юстуса, – достославный сэр Юстус из Хайборна! Я – сэр Кореолис, родом из Срединных земель, которыми владею. А ты откуда взялся, дерзкий и наглый УРОД?
– Я? – Собственный голос показался мне чужим и незнакомым, таким он вдруг сделался густым и полнозвучным, несмотря на то что у меня ужасно болела грудь и отчаянно першило в горле. – А я Невпопад из Ниоткуда, хромоногий шлюхин сын, и самое лучшее, что я вам могу предложить, – это поцеловать меня в мой увечный зад. Милости прошу!
Вот теперь-то, подумал я, они прикажут стражникам вышвырнуть меня за ворота. И только когда Юстус и Кореолис выхватили мечи из ножен, понял, что ошибся.
– А вот теперь-то, – мягко и вкрадчиво проговорил сэр Юстус, – я тебя, Невпопада из Ниоткуда, отправлю в никуда. Или уж по крайней мере ты у меня недосчитаешься своего презренного уха, или руки, или своей хромой ноги...
Голос его звучал так нежно, что я на секунду поверил было в возможность удрать из зала Справедливости невредимым. Принял его слова за очередное предложение убраться восвояси. Но просчитался и в этом: сэр Юстус без дальнейших слов двинулся на меня в наступление. И хотя он был вооружён всего лишь коротким мечом, его намерение сулило мне верную погибель. Короткий широкий клинок, сверкнувший в его руке, выглядел до ужаса острым. Сэр Юстус наверняка в совершенстве владел этим оружием. Выходило, что шансов уцелеть у меня не было никаких. Я не без удивления заметил, что на его правой руке, сжимавшей рукоятку меча, недоставало двух пальцев.
Кореолис также решил принять участие в расправе надо мной. Он подходил ко мне с другой стороны, двигаясь очень медленно – наверняка чтобы не лишать Юстуса удовольствия нанести мне первый удар. Рыцари, наблюдавшие за этой сценой, дружным хором издали возглас одобрения. Воображаю, с каким удовольствием они наблюдали бы за двумя своими товарищами, крошащими хромоногого наглеца простолюдина на мелкие кусочки.
Разумеется, я рассудил, что правильно поступлю, лишив их такой радости. И бросился бежать со всех ног.
Верней, попытался спастись отчаянным бегством. Но из этого у меня ничего не вышло: хромая нога предательски подвернулась, а тут ещё голова закружилась, в ушах отчаянно зашумело, и я не смог удержать равновесия. Нет, я, конечно, попытался выпрямиться, уцепился за посох, подтянул к нему ослабевшую нижнюю часть тела, но мои ступни бессильно скользнули по каменному полу, и я свалился на спину, понимая, что пропал. Единственное, на что я ещё мог надеяться, – это на то, что Юстус, благороднорожденный сэр, не станет приканчивать лежачего. Однако при взгляде на него и эта последняя моя надежда развеялась как дым: в глазах сэра Юстуса по-прежнему горела кровожадная злоба. Оскорблённый в своих лучших чувствах, он решил нипочём не давать мне спуску. Я должен был ответить за свою дерзость. Остановившись в паре футов от меня, он занёс свой меч над головой – в точности как мясник, готовящийся разрубить кабанью тушу.
Представьте, как я себя в тот миг почувствовал. Я был уже почитай что на том свете. И тут сквозь лихорадочную дымку, застилавшую взор, вдруг с совершённой ясностью увидал свой посох, который я по-прежнему держал на отлёте, так что рукоятка с драконьей пастью легонько покачивалась в соблазнительной... в восхитительной... в спасительной для меня близости от детородных органов сэра Юстуса, контуры которых выгодно обрисовывала тонкая ткань панталон.
Я нажал на нижнюю кнопку, и четырехдюймовое лезвие с лёгким щелчком выдвинулось из пасти дракона, едва не коснувшись весьма и весьма уязвимого фрагмента организма сэра Юстуса.
От слуха последнего не ускользнул тонкий звон пружины, и потому сэр рыцарь инстинктивно опустил глаза... И то, что он увидел, заставило его окаменеть на месте. Что же до Кореолиса, то он, не ведая об опасности, которой нежданно-негаданно подвергся его товарищ, подобрался ко мне сбоку и в свою очередь занёс над головой свой короткий меч. Не иначе как решил рассечь меня на две половины.
– На вашем месте я бы с этим повременил, – посоветовал я ему с ледяным спокойствием, удивившим меня самого.
Толстяк мгновенно оценил степень опасности, в которую был ввергнут по моей милости сэр Юстус, и лицо его, и без того багровое от злости, стало медленно приобретать пурпурный оттенок. Остальные понемногу подтянулись ближе к месту сражения. Дамы издали сконфуженные смешки и тотчас же отступили на несколько шагов в сторону.
– Ты не посмеешь... Ты... Только попробуй! – просипел Кореолис. В голосе его, однако, не было и тени уверенности. Меч свой он по-прежнему держал поднятым над головой. Но опускать его на мой тощий живот отчего-то не торопился.
– Вашим мечам пришлось бы преодолеть расстояние футов в шесть, чтобы меня прикончить, – с деловитой невозмутимостью подсчитывал я, глядя на рыцарей снизу вверх. – А мой клинок всего в каком-нибудь полудюйме от своей цели. Мне достаточно совсем легонько ткнуть им куда следует... Выходит, условия нашей задачи таковы: успеет ли простолюдин оскопить благородного сэра прежде, чем рыцари его разрубят на куски? По-моему, у меня неплохие шансы, так что... Решайте эту задачку сами.
Не без гордости вспоминаю я теперь ту речь, которую держал перед благородными дамами и господами, лёжа на полу зала Справедливости и тыча своим посохом в мошонку сэра Юстуса. Высказался я впечатляюще. Особенно если учесть, что всякое слово давалось мне с неимоверным трудом. Болезнь брала своё. С каждым мгновением мне делалось всё хуже. Казалось, язык распух и не помещается во рту, а собственный голос я слышал словно откуда-то издалека... Но, несмотря на это, мне удалось, так сказать, донести свои идеи до слушателей...
Когда я замолчал, в зале наступила тишина. Никто не двигался и не произносил ни звука. Мне начало казаться, что тут-то мы все и пробудем до конца своих дней и умрём, не меняя поз.
И вдруг под сводами раздался громкий и уверенный голос, какого я прежде не слыхал. Некто, мне доселе неизвестный, добродушно осведомился:
– Что такое у вас здесь творится, а?
Придворные зашевелились, словно их расколдовали, послышались придыхания, звуки шагов, шелест парчи.
– Ваше величество! – внятно произнёс кто-то. Все, кроме Юстуса, Кореолиса и меня, преклонили колена перед королём. Мы же трое по-прежнему не шевелились, словно демонстрировали перед Рунсибелом живую картину.
- Предыдущая
- 43/156
- Следующая
