Хозяйка Айфорд-мэнор (СИ) - Бергер Евгения Александровна - Страница 67

— Я хочу, чтобы это был ты, — едва слышно прошептала Аделия, но Коллум, конечно, услышал.

— Я был бы счастлив, поверь, но не уверен, что… зверь имеет право на счастье.

— Ты не зверь, — Аделия вцепилась в него, — ты все тот же мужчина, каким прежде и был. Не смей говорить так! — И с усилием: — Я… люблю тебя, Коллум Шерман. Пожалуйста, только живи… Ради меня. Ради нас…

— Ты не боишься меня?

— Нет, и я уже говорила.

Они поглядели друг другу в глаза, и Коллум привлек к себе ее голову, жадно поцеловал.

— И теперь не боишься? — спросил через минуту.

— И теперь не боюсь… — ответила чуть опьяневшая от поцелуя Аделия и посмотрела расширенными зрачками.

Коллум признался:

— Зато боюсь я. Боюсь, что не сумею сдержаться, когда ты столь дурманяще пахнешь желанием и тоской… Мне хочется унести тебя в лес, уложить на мшистый пригорок и… прогнать твою тоску поцелуями. И желание утолить…

— Так утоли… — прошептала Аделия дрогнувшим голосом, потянулась к нему и неловко поцеловала в уголок губ.

Коллум почувствовал, как в нем заворочался зверь, как разбуженный жаждой женского тела он зарычал, желая получить причитающееся. Как сам ток крови в венах Аделии словно нашептывал ему древнюю песню любви… Словно взывал: «Сделай, что должен».

И он испугался… Испугался, что тот возьмет верх. Что Коллум не сможет его контролировать…

— Я не могу. Не хочу напугать тебя тем, что таится во мне…

И Аделия вдруг призналась:

— Подчас мне думается, я уже ничего не боюсь. Столько всего со мной приключилось, что страх притупился…

Коллум провел большим пальцем по ее нижней губе, зарылся пальцами в непокорные кудри.

— Смелая моя девочка, — прошептал прямо в губы. — Смелая… и пугливая словно лань. — Нежность плескалась в его глазах словно пламя, как бы ласкала и опаляла одновременно. Он покачал головой: — Не время еще: я слишком не доверяю себе, а ты еще не готова, пусть и полагаешь обратное. Когда придет время, мы оба поймем: вот тот самый момент. А пока отдыхай… Я здесь, рядом, буду держать тебя за руку.

Он лег на свою половину кровати, переплетя их пальцы между собой, и они долго глядели друг другу в глаза, пока сон не смежил веки обоих.

Проснувшись, Аделия расцвела широкой улыбкой. Странное чувство покоя наполняло ее… Забылись все горести и печали, осталась только улыбка. И след головы на второй половине кровати…

Коллум ушел…

Интересно, чем он сейчас занят? Она встала и выглянула в окно… Брэди работал в конюшне, Коллума видно не было. Захотелось немедленно его отыскать и хотя бы увидеть издалека… Тут как раз кстати явилась Керра с кувшином теплой воды: она помогла ей умыться и надеть платье, правда, несколько притушила радость хозяйки словами о том, что мисс Маргарет собирает свой дорожный сундук, и Аделия поняла, что с сестрой все же придется поговорить. Не отпускать же ее вот так, в непонятном обиженном состоянии…

Едва она постучала в дверь ее комнаты, как та отозвалась:

— Войдите. — Но увидев Аделию, сдвинула брови.

— Ты все-таки уезжаешь…

— Как я вчера и сказала.

— Но почему?

Маргарет замерла с нижней сорочкой в руках и пристально на Аделию посмотрела, так, словно взглядом хотела донести главную мысль. Но девушка, к сожалению, не смогла ее разгадать…

— Что, — не выдержала сестра, — провела эту ночь с Коллумом Шерманом? А еще меня наставляла… Теперь я знаю цену твоим словам, Аделия Айфорд. Выставляешься кроткой овечкой, а потом дуришь мужчинам головы… — И с еще большим надрывом: — Отнимаешь у меня каждого: что первого, что второго. Не желаю видеть тебя!

Аделия так удивилась, что на миг онемела. Да, эту ночь она провела вместе с мужчиной, но вовсе не так, как думает Маргарет… И кого она у нее отняла?

— Не понимаю, о чем ты, сестра, — наконец сказала она. — Кого я у тебя отняла? Шермана? Так он никогда не был твоим. Кто еще…

И Маргарет ее оборвала:

— Не притворяйся, ты знаешь, о ком идет речь. Я подслушала, о чем вы вчера говорили…

— Ты подслушала?

— Да, — горько выдохнула сестра. — Думала, он явился поговорить с тобой обо мне, а он… вы…

И Аделия вдруг начала понимать, выдохнула в надежде, что ошибается:

— Адэр Брукс?! Ты говоришь об Адэре Бруксе?! Так это он… — Она глянула сестре на живот. — Нет, — затрясла головой, — глупость какая-то.

— Вовсе не глупость, — взвилась Маргарет, сжимая в ярости кулаки. — Мы любили друг друга, а теперь он называет своей розой тебя…

Аделия, ощутив явную слабость от потрясения, опустилась на стул и прикрыла побледневшие щеки руками.

А сестра с издевкой повторила фразы из вчерашнего разговора:

— «Вы — моя роза, и вам об этом прекрасно известно… — У любой розы бывают шипы. — И я к ним готов…» Ненавижу тебя! — вскричала Маргарет, и слезы брызнули из ее глаз.

— Ты слышала только это? — спросила Аделия тихим голосом.

— А большего мне было не надо. Я не могла дальше слушать и убежала…

— И зря. Останься ты дольше, могла бы понять, что я простилась с этим мужчиной. Мало того: узнала бы мою тайну…

Маргарет поглядела на нее сквозь застилавшие глаза слезы и глухо всхлипнула:

— Какую?

И тогда Аделия рассказала ей обо всем. Всю правду про Адэра Брукса…

И как только сестра пришла в себя от потрясения, распорядилась:

— Брэди, приготовьте повозку: мы едем навестить одного бесчестного человека. Хочет он того или нет, он обязан ответить за все, что совершил с Маргарет! — И она пошла собираться в дорогу.

Список веревочника подходил к концу… Сэмюэль Лэмб объехал почти всех, означенных в нем людей. Оставались два дальних мэнора, в которые он и хотел сегодня наведаться. Все расспросы до этих пор оказались мало результативными… Люди потчевали его легендами о волках-оборотнях, объявляющихся в округе с регулярной периодичностью и так же быстро исчезающих (прежде вреда от них никому не было, даже наоборот), сокрушались о бедных девушках, вставших на пути зверя, и как один говорили о том, что волк предпочитает брюнеток.

Сэмюэль слушал и ощущал нарастающую тревогу, с которой никак не мог сладить. Пусть теория с волчьими предпочтениями и казалась ему абсурднее некуда, против фактов, однако, поспорить не получалось: Аделия была от природы темноволоса, и ее белый волк увел в лес, предпочтя светловолосой сестре…

А тут еще Адэр Брукс подлил масла в огонь его беспокойства:

— Позвольте заметить, брат Освин, — произнес он в беседе, — что все эти случаи с бедными девушками приключились в непосредственной близости от мэнора вашей сестры. Поначалу я не думал об этом, но со временем закономерность стала все очевидней…

— Вы говорили об этом шерифу?

— Да, как-то упоминал, но он не стал меня слышать. Посчитал, у меня воображение разыгралось… Я подумал тогда, что, может, и в самом деле ошибся, но когда госпожа Айфорд пропала… Заблудилась в лесу, как она говорит…

Молодой человек невольно напрягся.

— У вас есть основания полагать, что это было не так? — осведомился, не выдавая собственных мыслей.

— Боюсь, это только догадки, мой друг. Ведь я недостаточно близок с вашей сестрой, чтобы она могла мне открыться… Но тот случай наделал шума в округе. Все были по-настоящему поражены ее силой и выдержкой… И способностью найти дорогу домой. Ходили разные слухи…

— Какие?

— Мол, она заключила договор со зверем: он позволит ей разрешиться от бремени, а после она вернется к нему и понесет уже его семя.

Сэмюэль вскинул бровь.

— Такой слух еще не доходил до меня.

— Лишь потому, что смерть Шерманов сгладила память о ночном приключении вашей сестры.

— Так, по-вашему, зверь просто-напросто искал ту, что понесет его семя? Почему же тогда убивал?

— Возможно, он руководствуется своими мотивами, нам не понятными. Но Аделия… сами подумайте… девушка ладная и красивая. К тому же плодная… Зверя могло привлечь в ней именно это. А еще, — продолжал вещать Брукс, — оборотень мог давно положить глаз на нее: например, жить где-то рядом… если не прямо в поместье… Он ведь легко меняет обличье, а в мэноре много новых людей. Быть может, он караулил ее и…