Следуя за тенью (СИ) - Сергеева Ольга И. - Страница 14

— Вейд!.. — девушка выдохнула его, кажется, не задумавшись и на секунду. И да, в этот момент она действительно испытывала все то, о чем говорила Рафана! И, может быть, даже немного больше. — Он хотел убить меня! И пусть эму это не удалось, но сколько людей уже погибло из-за этого человека?..

— Ты поэтому на него зла? Из-за того, что он сделал? — кажется, никогда еще голос Рафаны не был настолько… проникающим в душу.

— Да… — Ида кивнула, но в ее собственном голосе в этот момент отчетливо не хватало уверенности. Быть может, оттого, что она уже знала, каким будут следующие слова поводыря…

— Или ты зла на него из-за собственных эмоций?.. За свой страх, Ида? Ты ведь боишься этого человека. Ты начинаешь испытывать страх каждый раз, когда просто думаешь о нем?..

— Я больше никогда и никого не хочу бояться! — она наконец-то произнесла это вслух… И сделать это неожиданно оказалось так просто!

— А перед кем еще ты испытывала страх, наследная принцесса? Что еще должна выжечь твоя злость?..

— Не надо! — голос Кайрена оборвал Рафану. Мужчина, словно только сейчас поняв, что происходит, стремительно шагнул вперед, так, будто собирался защитить девушку, закрыть ее от главы Гильдии поводырей. — Не смейте так поступать!

Рафана схватила его за руку, крепко, с неожиданной для такой хрупкой женщины силой, сжав пальцами его запястье и заставляя остановиться:

— Она за этим пришла к нам! Она именно этого и хотела!

Кайрен замер. Кажется, в первый раз за свою жизнь он действительно не знал, что ему делать! А Ида даже не повернулась в их сторону. Она словно вовсе не слышала короткого спора, разгоревшегося рядом с ней. О ней… Два слова в последней фразе Рафаны словно ключ распахнули дверь в ее сознании, полностью сосредоточив на себе внимание девушки: «наследная принцесса». Как неуместно этот титул прозвучал здесь — на крошечной площадке посреди скал, где демоны и Загрань становились реальностью. Она еще в первый день своего знакомства с поводырями попросила их, чтобы они называли ее просто по имени. Почему же сейчас снова прозвучало это «наследная принцесса». Не «Ида», не «поводырь» — «наследная принцесса»!

«Перед кем еще ты испытываешь страх, наследная принцесса?»

Кого еще она ненавидит за собственный страх? Неужели она произнесла это?.. Неужели просто злости ей сейчас будет не достаточно?!

Наследная принцесса… Все дело ведь именно в этом? В короткой прибавке к титулу, с такой легкостью произносимой другими людьми. И только Ида знает, что именно она значит для нее, чего она ей стоила. Может быть, поэтому Ида по-прежнему даже в мыслях никогда не называет себя так?..

По закону Рассономской империи, установленному века назад и с тех пор не менявшемуся, правящий император в течение суток после рождения первенца должен признать его своим ребенком и объявить наследником. Ее отец признал, соблюдая весь предписанный церемониал, представил двору и совету владетельных герцогов. Вот только приставка «наследная» перед титулом новорожденной принцессы в той его речи так и не прозвучала, оставив вассалов императора лишь обмениваться недоуменными взглядами и предположениями! Разумеется, сама Ида не помнила об этом и вообще далеко не сразу сумела понять, что же не так с ней — единственной дочерью императора, но не наследницей! Возможно, она бы и выросла, не зная о странной неопределенности своего положения. Но при дворе императора всегда найдутся люди, готовые объяснить принцессе, что оно значит. Вот только как после этого относиться к собственному отцу? Бояться, что однажды он лишит ее и уже имеющихся титулов? Бояться еще сильнее, чем до этого? Вряд ли такое возможно…

Сулим тихо охнул, невольно отшатываясь назад к скале. Еще секунду назад ничего не происходило, дочь императора и его жена просто разговаривали… И вдруг по его нервам словно ударили раскаленным металлическим прутом! Кажется, ему еще ни разу не доводилось видеть, чтобы граница между мирами не просто открывалась, а рвалась в клочья одновременно в нескольких местах, расползаясь глубокими трещинами, словно соляная корка на пересохшей земле! Вокруг девушки, стоящей в центре площадки, вновь сгустилась темнота. Но на этот раз она не выглядела как дым или туман. Не было в ней ничего зыбкого или неопределенного. Больше всего она была похожа на тугие жгуты мрака, во все стороны разбегающиеся от тела девушки, рассекающие воздух над скалами, уходящие за Грань! Вот только сама девушка, кажется, ничего этого не замечала.

— Рафана, назад! — судя по всему, его жена в очередной раз оказалась права: наиболее ярко способности их нового поводыря проявляются именно в тот момент, когда она пугается сильнее всего. А еще — когда позволяет злости вытеснить собственный страх! И Рафана нашла ту точку, куда нужно было ударить…

Семнадцать лет правитель Рассономской империи ждал прежде, чем объявить имя наследника. Может быть, он тянул и дольше, но, в конце концов, именно совет владетельных герцогов настоял: император уже не молод, случиться может все, что угодно, а раздоры и междоусобица в государстве герцогам ни к чему. Всегда лучше заранее иметь официально объявленного наследника, в законности притязаний на трон которого ни у кого не будет повода усомниться… Пусть даже такого наследника, как единственная дочь императора! Эту фразу — «пусть даже такого, как» — не произнесенную, разумеется, но отчетливо прозвучавшую на совете, Иде не замедлили передать. Как и то, что император, согласившись с каждым из доводов совета, все же не дал ответа немедленно. Он попросил у герцогов десять дней на размышления — десять дней, чтобы выбрать и назвать имя наследника. И это при том, что никаких других близких родственников, кроме дочери, у него не было! Впрочем, совет герцогов был рад уже такому решению. И ничуть не удивлен. К тому моменту они, как и весь двор вообще, уже догадывались о причинах подобного отношения императора к единственной дочери! И уж точно никто не хотел бы подобного наследника для себя. Не была удивлена и сама Ида. Людям не запретишь шептать, не накажешь за косо брошенные взгляды. И тем более не станешь этого делать, если саму себя считаешь сумасшедшей!

С самого детства Ида знала, как ощущается страх, если он пропитывает всю твою жизнь от самого первого слова до самого последнего жеста… И только когда ей рассказали правду о ее собственном даре, она узнала, что такое злость.

Рафана услышала окрик своего мужа. Впрочем, она уже и сама чувствовала, насколько опасно оставаться на площадке, посреди стремительно сгущающейся темноты. Она, пятясь, отступила назад. Женщина старалась двигаться медленно, словно боясь сделать резкое движение или просто опасаясь оступиться, зацепившись ногой за какой-нибудь камень. Впрочем, если быть откровенной с самой собой, наверное, стоило признать: она просто не решалась отвести взгляда от девушки, застывшей в центре стремительно разрастающегося вихря темноты. Дверь в Загрань была не просто открыта — она оказалась распахнута на всю ширь, и теперь тьма беспрепятственно затекала внутрь. И оставался всего один человек, кто был еще способен ее остановить. Потому что — и Рафана знала точно — ее собственных сил на это уже не хватит. Дочь императора стояла, прикрыв глаза, не видя никого и ничего вокруг, и Рафане почти не верилось, что всего этого добилась она сама — всего несколькими заранее заготовленными фразами. Нет, она заранее знала, на что шла и даже более или менее представляла возможный результат. Но только сейчас она, кажется, начала задумываться: не получила ли она слишком много — больше, чем сумеет удержать?

Тьма вдруг содрогнулась и вместо того, чтобы продолжить растекаться по площадке, вдруг вся устремилась назад, тугим коконом сжавшись вокруг девушки. Мог ли страх стать материальным, воплотившись в даре поводыря? А злость?..

Десять дней, чтобы назвать имя наследника… Как будто семнадцати лет было не достаточно, чтобы выбрать!

Владетельные герцоги, входящие в совет, не разлетались по своим землям, предпочтя оставаться на планете метрополии. Нет, никто не считал, что император может собрать их раньше заранее оговоренного срока. Но кому же захочется оставаться в стороне в тот момент, когда решается судьба огромной империи! Трудно описать, на что в эти дни был похож дворец. Первым приходящее на ум сравнение с разворошенным гнездом ядовитых насекомых описывало суть происходящего в весьма малой степени. Ида отчетливо помнила свои ощущения в те дни: было похоже, что придворные забыли обо всем, кроме предстоящего совета! Будто все человеческие желания, вся воля к их достижению — все это сосредоточилось в одной точке — в желании знать, кто же будет объявлен наследником. Двор раскололся на кланы. Кто-то не поленился раскопать старые хроники и вытряхнуть из них имена родственников императора, настолько дальних, что о них, наверное, не помнил даже он сам. Зато теперь о них заговорили все придворные, гадая, кого же из этих людей император предпочтет собственной дочери. И, конечно же, каждый из дворян стремился первым доказать свою лояльность возможному будущему наследнику! Не забывали они, впрочем, и об Иде. Кажется, никогда еще за столь короткий промежуток времени девушка не выслушивала столько советов, тонких (и не очень) намеков, заверений в вечной преданности… И уж точно никогда раньше ей не приходило в голову, что порой люди могут сводить с ума быстрее и надежнее чудовищ!