Северное сияние. Юбилейное издание с иллюстрациями - Пулман Филип - Страница 1

Philip Pullman

The Northern Lights: The 25th Anniversary Illustrated Edition

Text © Philip Pullman, 1995

Illustrations © Chris Wormell, 2020

© В. Голышев, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2022

«Северное сияние» переносит читателя в фантастический мир; оно напоминает прекрасный сон, от которого не хочется пробуждаться. Захватывающая, интригующая и многоплановая, эта книга не раз удивит, ужаснет и восхитит вас. Изобретательность, с которой Пулман прописывает характеры и выстраивает сюжет, заставляет завидовать его серому веществу!

Telegraph

Нити вымысла, кошмара и грандиозного безумства переплетены с невероятным, завораживающим мастерством.

The Times

Пулман мастерски сочетает безукоризненные описания с сюжетом, сшитым так, мастерски, что швов не найти. Энергичным шагом он переходит от одного эпизода, полного почти невыносимого внутреннего напряжения, к другому. Этот сверкающий драгоценный камень заставит читателей любого возраста с нетерпением ждать продолжения приключений Лиры.

Publishers Weekly

Поразительное фэнтези, обжигающий триллер и подталкивающее к размышлениям исследование человеческой природы. Эта книга многогранна, и каждым ее аспектом можно наслаждаться.

Guardian

Трилогия Филипа Пулмана «Темные начала» – одно из величайших произведений, написанных на английском языке. Воссозданная в нем вселенная настолько атмосферна и осязаема, что я верю – где-то она существует. Это захватывающая эпопея, действие которой происходит в завораживающем мире (точнее, мирах). Невероятное путешествие по парящей дуге воображения, которая опирается на человеческие знания и озарения. Ах да! Еще вы найдете здесь одного из лучших злодеев мировой литературы.

Терри Джонс

Ошеломляющий, насыщенный, глубокий роман… смешной и безумно образный.

Observer

Первый том продуманного до мелочей и идеально воплощенного фэнтези. Действие происходит во вселенной, описанной так основательно и подробно, что она кажется реальной. Ребенок внутри автора этих строк читал, затаив дыхание, а закрыв книгу, застыл в ужасе и восторге.

Evening Standard

«Темные начала» – не просто лучшая детская книга. Это еще и самый яркий художественный эксперимент нашего времени.

Reader’s Digest

Всемирно известный писатель Филип Пулман родился в Норидже (графство Норфолк, Англия) в 1946 году. Его произведения не только удостоились всех престижных премий в области детской литературы, но и стали бестселлерами для взрослых. Трилогия Пулмана «Темные начала» заняла третье место в списке 200 лучших романов, составленном BBC в 2003 году и включающем любимые книги нации. В 2005 году Филип получил Премию памяти Астрид Линдгрен – самую важную детскую литературную премию в мире. Пулман женат; у него двое взрослых детей.

Писатель живет в Оксфорде.

«Самое важное на свете – это истории! Именно они делают нас людьми».

Филип Пулман

www.philip-pullman.com

«Северное сияние» – первая часть трилогии. Действие романа происходит во вселенной, которая похожа на нашу (впрочем, отнюдь не во всем). События второй книги, «Чудесный нож», разворачиваются в трех вселенных: вселенной «Северного сияния», вселенной, где мы живем, и в третьей вселенной, которая опять же во многом отличается от нашей. Заключительная часть трилогии, «Янтарный телескоп», охватывает сразу несколько вселенных.

Лира со своим деймоном тихо двигались по полутемному Залу, держась поближе к стене, чтобы их не увидели из Кухни. Три больших стола, тянувшиеся по всей длине Зала, были уже накрыты, серебро и хрусталь на них поблескивали в сумерках; длинные скамьи ждали гостей. На стенах, теряясь в тени, висели портреты бывших Магистров. Лира подошла к помосту, оглянулась на открытую кухонную дверь и, никого не увидев за ней, поднялась на помост к верхнему столу. Здесь приборы были золотые, а не серебряные, и вместо дубовых скамеек стояли четырнадцать стульев красного дерева с бархатными подушками. Лира подошла к креслу Магистра и щелкнула по бокалу ногтем. По Залу разнесся прозрачный звон.

– Ведешь себя легкомысленно, – шепнул ей деймон. – Будь серьезней.

Ее деймона звали Пантелеймон, и сейчас он принял вид мотылька, темно-коричневого, чтобы быть не слишком заметным в сумрачном Зале.

– Там шумно на Кухне, – прошептала в ответ Лира. – А Стюард до первого звонка не появится. Перестань нервничать.

Тем не менее она приложила ладонь к звеневшему еще бокалу, а Пантелеймон порхнул дальше, в приоткрытую дверь Комнаты Отдыха по другую сторону от помоста. Через секунду он вернулся.

– Там никого, – шепнул он. – Но надо спешить.

Пригнувшись за высоким столом, Лира шмыгнула в Комнату Отдыха, выпрямилась там и огляделась. Единственным источником света здесь был камин; на глазах у нее пылающие поленья слегка осели, выбросив в дымоход фонтан искр. Почти всю жизнь она прожила в Колледже, но еще ни разу не видела Комнату Отдыха: сюда допускались только Ученые и их гости, женщины – никогда. Здесь даже служанки не могли убирать – только Дворецкий.

Пантелеймон сел ей на плечо.

– Ну, довольна? Можем идти? – прошептал он.

– Глупости! Я хочу посмотреть!

Это была большая комната с овальным полированным столом, на котором стояли разные графины и бокалы и серебряный курительный прибор с коллекцией трубок. Рядом, на буфете, – жаровня и корзина с коробочками мака.

– Уютно устроились, а, Пан? – шепотом сказала Лира.

Она опустилась в зеленое кожаное кресло, оказавшееся таким глубоким, что в нем можно было почти лежать. Лира села, подобрав под себя ноги, и окинула взглядом портреты на стене. Тоже, наверное, старики-Ученые: в мантиях, бородатые и хмурые, они смотрели на нее с неодобрением.

«Как думаешь, о чем они тут разговаривают?» – хотела спросить Лира, но не успела: за дверью послышались голоса.

– За кресло, живо! – шепнул Пантелеймон, и Лира, выскочив из кресла, присела за ним. Укрытие было не из лучших: она предпочла бы кресло в середине комнаты – а здесь стоит только шелохнуться…

Дверь открылась, в комнате стало светлее – кто-то из вошедших принес лампу и поставил на буфет. Лира видела его ноги в темно-зеленых брюках и черных начищенных туфлях. Слуга.