Навечно в грёзах (СИ) - "Eva 4444" - Страница 112

Аккуратно подошла к нему, опасаясь задеть выпирающим животом и стараясь не смотреть в любимое лицо, нежно провела ладонью по его щетинистой щеке. От долгожданного прикосновения подушечки моих пальцев словно онемели и под ними образовались колючие, жалящие разряды тока. Рэнн судорожно дёрнулся от моего касания, словно от очередного жестокого удара.

Сложно, наверное, когда не видишь, с какой стороны прилетит следующий удар, и чем, собственно, бить-то будут. Любые прикосновения принимаешь с опаской. Распознав на своей щеке мою ладонь, Рэнн склонил голову на бок и, словно маленький котёнок в поисках ласки, робко потёрся колючей скулой о ладонь. А после с нескрываемой надеждой на то, что я ошиблась, вкрадчиво переспросил:

— Ты сказала половину? Повтори, любимая. Половину?

О, да… Как же приятно рушить надежды того, кто превратил в прах всю твою жизнь.

— Да, Рэнн. Половину. Хотя, как по мне, вы и этого не заслужили, но я ведь тебе обещала.

— Ты что творишь, Амайя? — Демон взбесился за доли секунд. Нервно задёргался на цепях и принялся кричать, что было мочи. — Это нечестно! Амайя! Нельзя! Нельзя так! Этого мало! — В испуге отступила от него на несколько шагов назад, и мне надобно бы вообще покинуть клетку, так как я прекрасно помню, с какой лёгкостью Рэнн срывал цепи со стен. Однако не стала. Даже если сорвёт цепи, даже если найдёт меня вслепую, он не посмеет… не посмеет тронуть меня. Рэнн всё также яростно кричал: — Ты обманула… обманула Вилана! Вы так не договаривались! Ты обещала помочь выиграть войну, а отправила лишь половину? Физически эльфы намного слабее демонов, и, чтобы уровнять силы, ты должна отправить всех ваших воинов! Твои воины погибнут вместе с демонами! Ты отправила их на смерть!

Не, ну он в конец охренел! Несмотря на всю ту боль, которую мне причинили демоны, я всё же помогаю им, а ему этого мало? Ещё и смеет орать на меня?

— Нечестно, говоришь?! А убить Бурхата было честно?

Схватила со стола дубину, усеянную острыми железными шипами, и с размаху ударила его всё туда же — в истекающее кровью брюхо. Демон громко взвыл, а после грязно выругался в адрес дубины. Не в мой. Вот это выдержка.

— Я вот нахожу это более, чем честным. Даже непозволительно щедрым с моей стороны. К тому же, мне ещё пригодится оставшаяся половина воинов, чтобы после окончания войны захватить ослабленный Тартас.

Дубина оказалась намного удобней собственного кулака, и я, вооружившись всей своей ненавистью к нему, ударила демона ещё несколько раз. В этот момент ребёнок внутри меня словно взбесился и как никогда сильно пнул несколько раз куда-то в область левой почки. Если бы я верила во всю эту чушь про то, что дети мыслят уже в утробе, подумала бы, что так подселенец защищает своего папашу. Но это попросту невозможно. Это обычное совпадение. Или реакция малыша на стресс матери. Адреналин, кортизол в крови… Не знаю. Но я доподлинно знаю, что почки мне ещё пригодятся, оттого и снова присела на скамью. К тому же, не только демону… мне тоже необходима передышка. Так как адски больно бить того, кого всё ещё… в общем, больно, и всё.

Находясь в последовавшей после пыток агонии, демон едва заметно подрагивал и злобно матерился сквозь зубы. Но спустя какое-то время всё же смолк и, поняв, что я отошла от него и села на скамью, немного расслабился.

Молчание, наполненное болезненно-прекрасными воспоминаниями, опустилось на нас обоих.

Вопреки моим ожиданиям, избиение Рэнна никак не увеличило отвращение к нему. Напротив. Похоже, что вся ненависть, которую я только смогла в себе отыскать, стремительно покидала меня вместе с сокрушительными ударами по демону.

Ненависть, за которую я судорожно хваталась, как за спасательный круг, предательски уступала место череде вопросов, что вертелись в голове, и я решилась задать самый главный из них. Знаю, что скорее всего он соврёт, но я должна спросить. Мне необходимо услышать его очередную ложь. Необходим веский повод сильней возненавидеть его.

— Зачем ты это сделал?

— Что именно, Незабудка? — Приподнял на меня лицо, и от этого зрелища внутри в очередной раз всё перевернулось. — За двести пятьдесят два года я много чего успел сделать.

— Зачем ты убил его?

Ни на секунду не замешкавшись, ответил:

— Это был приказ моего Короля.

— Приказ? С самого начала у тебя был приказ добраться до Бурхата и убить его?

— Да, с самого начала был такой приказ. Но, поверь мне, Амайя, когда я вырывал его сердце, испытал невероятное удовлетворение. — Предатель самодовольно усмехнулся. — Ведь, если бы Вилан приказал мне обратное: оберегать извращенца ценой собственной жизни, я бы всё равно убил его.

— Но почему?! — Не выдержав, вновь вскочила со скамьи и подошла к нему вплотную. — За что?

— Из-за тебя, Амайя. Из-за того, что он сделал с тобой. Из-за того, что ещё мог сделать…

— Он был моим братом! — Крепко сомкнутыми кулаками синхронно ударила его по груди и, задыхаясь в собственной обречённости, процедила сквозь зубы: — Я тебя ненавижу!

— Бурхат никогда не был тебе родным братом. Более того, этот урод лишил тебя отца.

— Ты врёшь! ВРЁШЬ! — Снова в бессилии заколотила ладонями по его груди. — Решил выбесить меня окончательно? Чтобы я скорей убила тебя? Не дождёшься! Это всё Вилан! Он приказал убить моего отца.

Демон иронично рассмеялся. И от этого смеха, как и от его вида, стало невероятно жутко.

— Кто тебе это сказал? Дай угадаю: Бурхат? — Онемев в неверии, я прерывисто, рвано задышала. — Вилану это меньше всего было выгодно. Так как война неминуемо близилась, и, как ты наверняка знаешь, однажды они с твоим отцом уже объединялись против орков. Вот и в этот раз мой Король надеялся на военный союз с вашей стороны. Но твой любимый «братец» со своими непомерными амбициями спутал нам все карты, убив твоего отца ради захвата трона. А после отказал нам в военном соглашении. Что нам оставалось делать? Именно поэтому Вилан отдал такой приказ.

— Ты врёшь! Ты всё врёшь! Этого не может быть! Бурхат бы не посме…

Не договорив, запнулась. Ведь не посмел бы?

— Вот-вот, Амайя. Ты знала его лучше, чем кто-либо другой, и прекрасно знаешь, что посмел.

Ложь! Все его слова лживые! Не верь ему, Амайя! Если хочешь выжить, не верь! Он это специально говорит, чтобы ты возненавидела брата и пощадила его. Демон всё не замолкал:

— Другой частью приказа Вилана являлось посадить тебя на трон целой и невредимой. И мне это удалось. Вот только вся моя чёртова миссия не раз была на грани срыва из-за того, что я полюбил тебя больше жизни и не смог трезво мыслить.

— Молчи! — едва слышно прошептала, но он не внял моим словам.

— Знала бы ты, каких сил мне стоило в ту ночь отказаться от тебя, не взять с собой, а оставить здесь одну.

— Молчи! — уже кричу. — МОЛЧИ! Я не хочу слышать твою ядовитую ложь!

— Ты прекрасно знаешь, что это правда. Но, если тебе удобней обманывать себя, твоё дело.

Отшатнулась от него и, сделав несколько шагов назад, упёрлась спиной о холодную решётку клетки. В бессилии обняла себя за шею и стала нервно пошатываться из стороны в сторону. Он снова делает это… тянет меня в пропасть за собой. Глубокую бездонную пропасть… и я иду за ним! Это не он слеп, а я! Иду за ним и остановиться не в силах. Мы будто связаны невидимыми стальными цепями. Это не любовь! Помешательство, одержимость, болезнь… что угодно, только не любовь! В любви не бывает так больно! Больно от того, что ты точно знаешь, кто он на самом деле, точно знаешь, что нельзя прощать предателя, но, вопреки всем своим желаниям, не можешь дышать без него.

Как же хочется ему верить… Кого я обманываю? Моя предательская душа уже верит! Верит и трепещет в экстазе от того, что он рядом, совсем близко. От того, что, несмотря на все сегодняшние пытки, не зол на меня, не сказал ни единого плохого слова в мой адрес. От того, что всё ещё заверяет в своей любви.

Давай, Амайя, давай! Доверься ему снова, а лучше — сразу вырви себе сердце! Не мучайся! Облегчи демону работу!