Легавый (СИ) - Абевега Михей - Страница 11

— Ну спасибо за разъяснения, — надулся я. Подумаешь, рылом не вышел для каких-то там членов. Не очень-то и хотелось.

Ашинский мой настрой заметил и поспешил утешить:

— Напрасно, господин Штольц, обижаться изволите. Ни в коей мере не имею стремления принизить значимость ваших стараний. Обязан также отметить и похвальное ваше стремление служить короне. Всё, что вы мне сейчас поведали, повторюсь, будет учтено при дальнейшем расследовании, которое проведут мои люди. Открою вам секрет, — канцлер заговорщицки понизил голос, словно кто-то мог его тут подслушать, — в ближайшее время будет произведена реорганизация вашего ведомства. Не зря я её затеял, не зря. Как чувствовал, что не ладно что-то в сием рассаднике ренегатства. Вот и человека своего для пригляду поставил. Только тот тоже не успел ещё собрать достаточно доказательств. Но, поскольку, всё едино, так уж дело складывается, граф Миассов будет отстранён от должности и, вашими стараниями, сослан к себе в имение без права более посещать столицу герцогства. Названные же вами господа, подозреваемые в мятеже, так же получат предписания не покидать свои имения отныне и вплоть до особого на то разрешения.

— И это все репрессивные меры? — удивился я. — Не слишком ли мягкое наказание?

— А это, господин Штольц, не наказание, — чуть склонил голову набок Ашинский. — Нельзя наказывать за недоказанные деяния. Посему и воспоследовать должны не карательные меры, а всего лишь предупредительные.

— Не хотелось бы вам указывать, — покачал я головой, — но подобное сюсюканье с революционерами в моём мире привело к весьма печальным последствиям.

— Что ж, надеюсь, мы избежим участи вашего мира, — не стал вступать в дальнейшие споры канцлер, — раз уж вы считаете её недопустимой. Впрочем, можете на досуге пообщаться с моим помощником и поведать ему историю вашего государства. Запретный вердикт от экзекуторов поступил лишь на использование вас в сфере развития технологий. На ваши же гуманитарные познания, насколько мне известно, сие возбранение не распространяется.

— Обязательно найду время, — кивнул я, а сам подумал, что, если граф имеет в виду фон Чубиса, хрен я с ним надумаю пообщаться. Уж лучше с Роговым поболтать схожу.

— Может быть у вас есть ко мне какие-то просьбы и пожелания, не касающиеся теории заговора? — Ашинский в одной фразе умудрился вроде как и заботу проявить, и жирно намекнуть, что больше мои мысли по данному поводу его не интересуют. Ну-ну.

— Да не о чем особо просить, — пожал я плечами. — Разве что, может, найдётся всё же какой-то способ отыскать в вашем герцогстве трансгрейдер и попытаться отправить меня домой?

— Вам настолько у нас не нравится?

— Дело не в этом. У меня же там родители остались, ребёнок.

— Увы, — слегка поморщился Ашинский, — но такой возможностью мы не располагаем. К сожалению, не имеем данных о наличии в герцогстве подобного устройства.

— Может, вы о нём просто не знаете? — с сомнением посмотрел я на графа. — Ведь не случайно меня именно сюда выкинуло. Значит, в настройках трансгрейдера имелись эти координаты.

Ашинский ответил мне таким же взглядом, только более хмурым.

— Мы изучали таковую вероятность, — задумчиво и, мне показалось, как-то напряжённо произнёс он. — Однако выяснили, что это вовсе не обязательно. При использовании преобразователя он должен перемещаться в пространстве, а вектор его перемещения обязан совпадать с вектором перемещения пользователя. Лишь тогда можно ожидать точности выполнения настроек. В противном же случае, сообразно разнице векторов, возможны изрядные отклонения как по пространственному выбросу, так и по временному. Вы, не являясь обладателем преобразователя, попали под его воздействие случайно, не ведая нужного направления. Потому и координаты перехода могут совсем не соответствовать заложенным в устройство.

— Да, нечто подобное я уже слышал.

— Ну вот видите, — кривовато усмехнулся Ашинский, — мы не пытаемся обмануть вас, скрывая трансгрейдер и желая пренепременно оставить здесь. Ваши опасения напрасны. И, уверяю вас, вам сильно повезло, что очутились в столь прогрессивно настроенном государстве, а не в каком-нибудь отсталом захолустье, где ваши способности оказались бы вовсе не у дел. Мы же их ценим и всячески стремимся поспособствовать вашему благополучию и сохранности.

— И на том спасибо, — вяло кивнул я. — Может быть, тогда с оружием подсобите? Я уже поднимал вопрос о получении штатного оружия, но получил отказ.

— Тут, пожалуй, и я вам откажу, — развёл руками граф. — Вы и так, словно заправский душегуб, за одну лишь седмицу дней своего здесь прибывания столько мертвецов успели намножить, сколько у нас и за месяц иной раз не набирается.

— Я же не специально, — пожал я плечами. — Обстоятельства так складываются.

— Только учитывая обстоятельства, и спускаем вам с рук таковую бурную деятельность, соизмеряемую разве что с ведением боевых действий во время войны.

— Вы же сами этих луннитов в капусту крошите. Да и с бандитами особо не церемонитесь.

— Этим, милостивый сударь, дозволено заниматься лишь лицам, на то уполномоченным. Вам же следует заниматься дознавательской деятельностью, для коей вы и были приняты на службу, не увлекаясь истреблением неугодных вам лиц. Несомненно, на защиту собственной жизни вы право имеете. За смерти же, к тому не относящиеся, я, господин Штольц, вынужден вам попенять. Мы и ваше тайное оружие пока не изымаем, только лишь надеясь, что применение его будет вами максимально ограничено. В противном случае, считаю своим долгом предупредить, изъятие его станет неизбежным. Вы уж, милостивый сударь, убедительно вас прошу, поумерьте свой пыл.

— Я постараюсь, господин граф, — нахмурился я, решив, что пора отсюда делать ноги. — Не смею вас больше отвлекать. Хорошего дня.

— И вам, сударь, наилучшие пожелания. Слышал, вы успели поучаствовать в деле «крутоярского зверя» и даже уже кое в чём поспособствовали. Вот и продолжайте в том же духе, а уж дела политические оставьте моим специалистам.

Зашибись граф напоследок выдал. Что за фигня такая? Мало того, что конфискацией ствола пригрозили, так ещё пять открытым текстом посоветовали не лезть не в своё дело. То Миассов с фон Чубисом, теперь вот Ашинский. Ну, не хотят от меня помощи, чёрт с ними. Но того гада, что Снежина с Броневым подстрелил я всё равно постараюсь отыскать. Этого запретить мне никто не сможет.

— Я вас услышал, господин граф, — обозначил я вежливый поклон и покинул кабинет канцлера.

— Куда отправимся? — оживился при виде меня орк, всё так же отирающийся в приёмной. Он даже садиться никуда не стал, видимо, будучи уверенным, что надолго я у канцлера не задержусь. И ведь прав оказался.

— В управление вернёмся, — настроение у меня испортилось. Не люблю я, когда указывают, что можно делать, а что нельзя.

Естественно, я не про все ограничения подряд. Человек тем от животного и отличается, что в состоянии сам в чём-либо себя ограничивать, принимая правила и нормы общества, что его окружает. Как там говорится? Свобода есть осознанная необходимость. Если человек осознаёт, что справлять посреди улицы нужду неприемлемо, то он вряд ли посчитает запрет на подобное действие ущемлением собственных прав и достоинства.

Понятное дело, политические интриги — это прерогатива спецслужб, целенаправленно на то натасканных. Но, насколько я могу судить, местная спецура нихрена не чешется, допуская процветание заговора и проведение террористических акций прямо в центре города.

Да и сколько этих специалистов у канцлера? Явно маловато, если судить хотя бы по нашему управлению и количеству людей, занимающихся поддержанием правопорядка. Их же там раз-два и обчёлся. Дознатчиков кроме меня всего двое. Оперов-сыскарей пять человек. Пять, Карл! На весь город! Если бы не жандармы с газагами, давно пришёл бы герцогству северный пушной зверёк. Погрязла бы страна в беспорядках.

Зато, сука, начальства — пруд пруди. И все тебе тычут пальцем: туда не ходи, сюда свой нос не суй. Чего-то не знаешь, лучше молчи. А если знаешь, то вообще помалкивай.