S-T-I-K-S. Студент (СИ) - Булавин Иван - Страница 48

— Студент? Слышишь? Готово уже, — Мария Степановна стояла надо мной, держа фонарик зубами, а руками сматывая нитки. — Сейчас зеркало достану, посмотришь.

В зеркале я ничего хорошего увидеть не ожидал, но зашито было, и правда, хорошо. Вместо уродливого рваного шрама, теперь имелся аккуратный шов, ото лба до левой брови, потом открытая рана на месте глаза, а потом шов спускался до подбородка. Никакой боли в процессе зашивания я не почувствовал, отличный препарат. Интересно, а лотерейщик был один? Я собирался ночью дежурить, но теперь из меня часовой так себе. Пришлось назначить Рику. Ружьё я перезарядил и отдал ей, а сам свернулся калачиком и провалился в сладкие сны, навеянные наркотиком.

Проснулся я от холода, а может, не проснулся, а просто ощутил этот холод, поскольку действие наркотика закончилось. А ещё я был голым до пояса, потому что мои спутницы где-то нашли воду и постирали от крови мою одежду.

Сейчас баба Маша и Рика суетились вокруг мёртвого лотерейщика, пытаясь кухонным ножом вскрыть ему споровый мешок. Получилось не сразу, но получилось. На свет божий появились целых три спорана и одна горошина. Неплохой улов, горошину я посоветовал приберечь, выпить потом в спокойной обстановке. А спораны просто отложить.

Мы не стали завтракать. Идти оставалось совсем немного, после обеда будем на месте. Наркотик меня отпустил, зато вернулась боль и чувство обиды, что так глупо подставился. Не успел переключить дар. Но ничего, всё заживёт, а глаз вырастет новый, тем более, я и одним глазом вижу больше, чем видел двумя совсем недавно. Нужно уметь довольствоваться тем, что есть, кроме того, левый ведь глаз, правый на месте, стрелять прицельно я смогу.

Когда мы издали увидели полуразрушенную стену города, я немного успокоился. Можно избавиться от обузы, хотя не стоит их так называть. Просто тяжело было отвечать за кого-либо, кроме себя. Я нежно попрощался с Марией Степановной, она пошла в сторону ворот, а Рика решила на секунду задержаться.

— Может, возьмёшь меня с собой? — спросила она, едва не плача. — Не хочу в город, хочу с тобой. Я стрелять научусь, и даже… буду спать с тобой… если хочешь.

Я вздохнул, может, и лучше иметь спутницу, она всегда поможет и веселее с ней?

— Давай так, — предложил я после недолгого раздумья. — Сейчас у меня есть дело, точнее, два дела, одно из них ты знаешь, а второе сделаю попутно. Наличие тебя будет только мешать в обоих случаях. Когда сделаю всё, вернусь и заберу тебя. По срокам ничего сказать не могу, когда управлюсь, тогда и приду.

Она собралась с силами, чтобы не зарыдать, потом выдохнула и сказала твёрдо:

— Сфотографируй мне их отрезанные головы. Покажешь, я тогда успокоюсь.

— Хорошо, — кивнул я, а потом отвернулся и зашагал обратно.

Давать такое обещание было неправильно. Дело не в том, что я не хотел его выполнять, выполню, либо погибну. Но есть обстоятельства, которые от меня не зависят. Преступники могли уйти в какие-нибудь совсем недосягаемые дали, или погибнуть, или просто пропасть бесследно. Всё могло быть.

Я хранил в памяти их словесные портреты, надиктованные девочкой. Она, как это ни печально, помнила всё, даже рассказала мне большую часть, уточнив, кто именно делал это и как. Взрослая девочка прекрасно понимала, что такое изнасилование, она почти не сопротивлялась, только просила у них пощады, чтобы хоть не убивали, а они хохотали, как припадочные. Потом, удовлетворив свою похоть, стали глумиться, бить по голове и рёбрам, засовывать пальцы, разрывая плоть, тогда она первый раз потеряла сознание, потом очнулась от нового приступа боли, когда один из них совал палку, проворачивая её внутри. Она хотела отключиться, но боль от разорванных внутренностей жгла изнутри. Потом кто-то из них, она уже не помнила, кто именно, всё виделось сквозь кровавую пелену, вынул пистолет и хотел её застрелить, но старший их не дал, сказал, что патроны не казённые, а она сама сдохнет. Он был совсем недалёк от истины, она бы обязательно сдохла, но Улей решил по-другому. Он решил, что она будет жить, послав ей молодого рейдера.

Всё это я прокрутил в памяти, шагая в обратную сторону. Всё, больше никого не спасаю, теперь только вперёд. Даже на жилые кластеры заходить не буду. Нужно задание покойного Казака выполнить, я за него плату взял, более того, уже употребил, а с заданием всё тяну. Там же буду узнавать про банду. Если появятся какие-то зацепки, то не буду спешить, изучу, подберусь поближе, может, даже войду в доверие. Можно ещё к Цыгану обратиться, если, конечно, он жив, и я смогу его найти.

Цепочка кластеров встретила меня тревожной тишиной. Я не стремился к подвигам, но они сами меня находили. Вот и сейчас, прикинув, что в оставленной котельной никого не было на момент перезагрузки, кроме, может быть, парочки кочегаров, решил пройти там, охотиться мне не нужно, так что, лучше проскользну тихо. Угу. Проскользнул.

Огромный рубер, которому уже недалече до скромной элиты, вывернулся из за стены, хватая меня огромной лапой. Я успел отпрыгнуть, а потом активировал дар, и лапа прошла вскользь, никак не навредив мне. Оттуда я метнулся между двумя кирпичными зданиями, проход для него был слишком узкий, пришлось ему перемахивать через верх, а я к тому моменту уже проскочил в здание котельной и убегал по коридору.

Тварь попалась упрямая и совершенно не желала от меня отставать. Узкие проходы ему не мешали совершенно, по коридорам он протискивался боком, лишь слегка при этом замедляясь, а двери просто выносил с косяками. Два выстрела из ружья никак ему не навредили, хотя я удачно попал в подмышку, картечь пробила толстую ороговевшую шкуру, но дальше, в тело, видимо, не пошла.

Проскочив в очередную дверь, я попал в помещение, где стояли котлы. Множество лестниц позволяло подняться на самый верх, но что с того, ведь противник мой запрыгнет туда же в пару прыжков. Забравшись на первый, а спрятался за насосом и начал перезаряжать ружьё. Перед самым уходом я заходил в оружейный магазин, там продавец порекомендовал мне новые пули. Это были цилиндрические свинцовые контейнеры, разрывавшиеся при попадании в тело, а внутри была отфильтрованная муть от живца. Яд этот действовал и на тварей тоже, вызывая, пусть и не смерть, но хотя бы замедление.

Стальная дверь вылетела от удара снаружи, поднимая огромную тучу пыли, где уголь смешался с извёсткой. Сами створки, сделанные из толстого стального листа, просто полетели по воздуху, напоминая небрежно брошенные игроком карты. Рубер появился во всей красе. Существо это уже мало напоминало человека, разве что, общими чертами. Передвигаться он старался больше не четвереньках, руки были длиннее и толще ног, их целиком покрывали шипы, заставляющие вспомнить садо-мазо атрибутику. Голова напоминала сплющенный котёл, половина которого открывалась пастью, похожей на чемодан. Маленькие глазки не оставляли шанса его ослепить, тем более, что пулемёта у меня не было.

Он на пару секунд остановился, поворачивая свою тяжёлую голову. Мне показалось, что сейчас услышу звук работающей гидравлики, очень уж это напоминало орудийную башню линкора. Видимо, смотрел он не одними только глазами, возможно, почуял запах, или даже навёлся на тепло, слышал, что бывает у них и такая способность.

В один прыжок он меня не достал, не потому, что слаб, а просто помешали торчавшие трубы, которые под его весом согнулись, но выдержали, а в ту секунду, что он на них повис, его тело стояло вертикально, открывая живот, хоть и затянутый прочной шкурой, но без тех роговых щитков, что плотно закрывали голову, грудь и плечи.

Я не мог не воспользоваться. Стрелять дуплетом из ружья не рекомендовалось, это я помнил, может случиться так, что стволы разойдутся в стороны, как в мультике, а ружьё можно будет выбросить. Проявляя чудеса хладнокровия, я сделал два раздельных выстрела, почти сливающиеся в один, и два свинцовых цилиндра, заостренных спереди и набитых ядрёной отравой, вонзились ему в живот. Теперь, когда они деформировались, сквозь специальные отверстия яд начал попадать ему в организм. У них, конечно, обмен веществ другой, но постепенно отравится.