Зомбячье Чтиво (ЛП) - Каррэн Тим - Страница 82

- Привет, приятель, - услышал он голос, когда высвободился. - Вы передадите мои наилучшие пожелания доктору Уэсту, не так ли?

В мерцающем свете пожаров и спускающихся огней Крил увидел сидящего там британского солдата в заплесневелой униформе. Его лицо было похоже на нечто, сплетенное из желтых, черных и ярко-красных веревок. Его лицо было живое, ужасно волнистое. Из его левой глазницы выскользнул скользкий зеленый трупный червь, другой – из полости носа, а затем их вылезла дюжина, разрезая его лицо вдоль и поперек, и плоть распалась, осыпавшись сгустками и петлями, оставив что-то похожее на ухмыляющуюся маску страха, покрытую нитями ткани. Эта ухмыляющаяся маска продолжала улыбаться, пока не разорвалась в диком, истерическом хихиканье, которое прокатилось в ночи, став частью хаоса, который прорывался во всех мыслимых направлениях.

Крил выбрался из землянки, передвигаясь по костям, по слизи, илу и грязи. Затем он упал в грязную траншею, соскользнув на животе в воду, как тюлень. Карабкаясь по стенам из гладкой влажной глины, он увидел над собой колышущуюся серую фигуру и издал сдавленный крик, когда его горло наполнилось густой массой ужаса, которую он не мог проглотить.

Это была тварь с кавалерийского поста, тварь из Чадбурга... Тот злобный, окутанный саваном кладбищенский ангел.

Только оно выглядело по-другому.

Просто пугало, - понял он с сухим смехом в горле. - Просто пугало.

Саван был подвешен на паре железных столбов, воткнутых в землю, которые использовались в качестве каркаса для мешков с песком, которые теперь были взорваны. Теперь тварь сбросила свой саван. Оно больше не пряталось, и у Крила возникло безумное чувство, что оно хочет, чтобы он это знал, что в этом подношении седеющих, забрызганных слизью погребений было что-то мрачно символическое.

Снаряды все еще летели с перебоями, клубы белого и желтого дыма смешивались с наземным туманом в мутную дымку. Бойцы 1-го, те, что были еще живы, стреляли и кричали. Крил слышал и другие звуки, рвущиеся звуки и влажные щелчки, неприятные звуки, похожие на вареную курицу, которую очищали от костей.

И кричал.

- НЕТ, НЕТ! НЕТ! ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ПРИКАСАЙСЯ КО МНЕ! УБИРАЙСЯ! О, БОЖЕ МИЛОСТИВЫЙ, УБИРАЙСЯ...

Этот крик разорвал ночь, яростный и едва человеческий, звук абсолютного животного страха и человеческого отчаяния. Затем он провалился в небытие.

Еще один крик, где-то в тумане и тенях, оборвался влажным, мясистым звуком, похожим на звук ножа, погружающегося в говяжью ножку. Потом еще один. И еще один. И еще один. Тогда Крил понял: что бы там ни было, что бы ни убивало людей, оно двигалось по траншее в его направлении, убивая все, что попадалось на его пути. Выстрелы из винтовок и револьверов. Гранаты. Но ничто из этого не могло остановить черную волну того, что неслось по траншеям, и Крил довольно хорошо представлял, что это было и чего оно хотело.

Вода доходила ему до колен, и он бежал по ней, скользя по грязи, покрывавшей дно траншеи, спотыкаясь о закопанные вещи и теряя равновесие, падая, вставая, а его разум побелел от паники.

- О... Боже... O, Боже, - закричал солдат, и Крил обернулся, чтобы увидеть фигуру, выходящую из тумана, хромающую, ковыляющую, держащуюся прямо только усилием воли.

В свете вспышек и пламени он мог видеть, что лицо солдата было маской из окровавленных нитей и лент, как будто что-то пыталось оторвать его от кости под ним и только частично преуспело. От левой щеки к правому виску тянулись четыре колеи, а оставшийся глаз представлял собой просто красную яму с рубцами.

- Беги! - сказал солдат, собрав все свои силы. - Беги, пока еще можешь...

А потом что-то... гигантская гротескная фигура... появилась из тумана, схватила его и аккуратно разорвала пополам, как будто он был всего лишь куклой, набитой тряпками, отбросив его останки в сторону и прыгнув вперед.

Крил побежал, упал лицом в загрязненную воду и вынырнул из нее, обезумев от страха, пытаясь вскарабкаться по стене траншеи, впиваясь пальцами в мягкую глину, которая сочилась между костяшками его пальцев. Всхлипывая, он соскользнул обратно в воду и задрожал под ледяной тенью существа, которое возвышалось над ним, существа, которое выдыхало горячее дыхание обглоданных трупов.

- О, пожалуйста... - сказал он.

- Крил, - сказало оно ему, протягивая вниз огромные узловатые руки. - Ты один из нас...

23. Катализатор

Не сомневайтесь, нас разорвало на части в затопленных траншеях под Чадбургом. Некоторые храбро погибли во время обстрела, но остальные превратились в хнычущих существ, когда увидели, кем был наш истинный враг – ходячие мертвецы, которые вылезли из своих нор, чтобы развязать войну на уничтожение против живых.

Мы были рассеяны во всех направлениях и делали все, что могли, но люди на каждом фланге умирали. Повсюду в траншеях были немецкие трупы – в полу, в стенах – а также в грязи. Оглядываясь в поисках выживших, пригибаясь каждый раз, когда над головой разрывался снаряд или извергался столб грязи и черной воды, я не знал – и не мог знать, - что оживило так много мертвецов. Конечно, Уэст был ответственен за некоторых из них... но не в таком количестве. Даже этот страдающий манией величия мозг не мог представить себе массовое воскрешение в таких масштабах.

Был еще один фактор.

Катализатор.

Только когда я нашел трех солдат, которые яростно защищались, я понял, что это был за катализатор. Когда мертвецы хлынули вперед, и солдаты буквально разорвали их на куски – некоторые были настолько сгнившими и пропитанными водой из грязевых ям и озер со стоячей водой, что просто разлетелись на части, - под ногами задрожала земля. Закипела вода в траншеях. Мешки с песком рухнули, и блиндажи рассыпались в щебень. Одно-единственное дерево без ветвей рухнуло.

Сработал катализатор.

Он вырвался из грязной земли не более чем в пятнадцати футах от нас желтой, розовой и серо-белой массой вздымающегося трупного желе. Оно поднялось, больше не скрываясь, огромный пульсирующий, шумный сгусток ткани в ужасном, вздымающемся движении... оно все приближалось и приближалось, поднимаясь огромной сверкающей волной ядовитой плоти, которая была минимум двадцать футов в высоту и вдвое больше по объему.

Люди кричали, пока он продолжал подниматься из огромной неровной расщелины в земле, похожей на родовой канал.

Как бы мне ни было тошно, я не закричал.

Видите ли, я знал, что это такое.

Это была какая-то огромная чудовищная мутация, образовавшаяся из чана Уэста с эмбриональной тканью рептилий. Когда немцы обстреляли сарай, первую лабораторию Уэста, полностью уничтожив ее... они не уничтожили то, что было в этом чане. Оно сбежало и прорыло туннель под землей, словно чудовищный червь, размножаясь в темноте, питаясь трупным жиром, трупным мясом и богатыми костным мозгом костями, погруженными в грязь Фландрии. У Уэста был еще один чан, побольше, который находился в его другой лаборатории на ферме, но этот массивный организм был частью оригинала. Я был уверен в этом.

Пока одни кричали, а другие теряли рассудок, я просто ждал, когда эта сгустившаяся масса упадет на меня и выжмет из меня жизнь, сделает меня частью ее скользящей необъятности. Но этого не произошло. Немцы дали по нам сокрушительный залп – осколочно-фугасные снаряды, за которыми последовали зажигательные. Они ударили по монстру, разорвав его на куски, превратив в гнойный дождь грязи, горячего дренажа и губчатой ткани, который пролился дождем на землю, а затем поднялся мощным огненным штормом, когда ударили зажигательные устройства.

Солдаты были заживо погребены в грязи и наростах этого существа... но я выжил. Я выполз из грязи и кое-как встал на ноги, благословляя немцев за вмешательство и умоляя их только об одном: чтобы они послали еще один снаряд, чтобы положить конец моему жалкому существованию.