Ты здесь? (СИ) - "skillful lips" - Страница 37

До сих пор стыдно, что я относился к Фиби не больше, чем к той, с кем просто хорошо. Делал вид, что люблю, растрачивая её время впустую. Интересно, как она сейчас? Нашла ли она того, кто по-настоящему любит её? Счастлива ли?

Помнит ли она обо мне?

Мама всегда говорила, что самый главный дар нашего сердца — это прощение. Людей сжирает обида, ненависть, желание отомстить, но прощение куда сильнее, чем искушение злобой и желание доставить человеку боль. Думаю, в этом она оказалась права — простить тяжелее, чем не поддаться своим низменным стремлениям.

Не знаю, простила ли меня Фиби за то, что я был таким, но я всем сердцем хочу, чтобы у неё все было хорошо. Чтобы у каждого, кто был со мной рядом, жизнь действительно была наполнена интересными и хорошими событиями. Чтобы Сид добился успехов в спорте, чтобы Арчи завел себе собаку, как и хотел, чтобы Элли не корила себя за произошедшее и наслаждалась жизнью дальше.

Слишком мало времени, чтобы сожалеть и горевать. Скорбь ничего не вернет.

— Ты права, — Айви усмехается. — Все люди — эгоисты, каждый по-своему. Но единственное, что я не считаю эгоизмом — это любовь к нему. И желание быть рядом, несмотря ни на что. Мне кажется, что я и правда люблю его. Больше, чем кого-либо из тех, кто был рядом. И это чувство — самое правильное, что я сейчас испытываю. Наравне с благодарностью, ведь… я думала, что не готова двигаться дальше. Что порядком устала от всего этого. От мира, от дара, от себя. Но его история и он сам заставляют меня каждый день подниматься с кровати и стараться улыбаться каждому наступившему дню. Я начала ценить время. И теперь думаю, прежде чем сказать что-то.

Я улыбаюсь, заглядывая в её немного мутные из-за алкоголя глаза. Айви нужно это — рассказать все, что на душе. Пускай не мне, пускай под градусом, но если ей станет легче, то я рад.

Ведь если хорошо ей, то и мне тоже. Поэтому я молча вслушиваюсь в её спокойный, негромкий голос, зная, что теперь все по-другому.

Колебания утихли. И горечь вместе с ними.

Комментарий к 10 глава. Колебания *вымышленное название, все совпадения случайны.

========== 11 глава. Осознание ==========

Комментарий к 11 глава. Осознание Саундтрек главы:

Stateless — Bloodstream

Самый ценный дар, который мы можем предложить другим, — это наше присутствие… Когда наша осознанность обнимает тех, кого мы любим, они распускаются как цветы.

©Тхить Нят Хань (Тит Нат Хан)

— Каково это — быть призраком? — задает вопрос Айви.

Я отвлекаюсь от ознакомления с очередной главой. Свет торшера делает комнату по-своему уютной и теплой. Тени расплываются по стенам своеобразным живым узором, что двигается в такт с шумящим за окном ветром — голые ветви деревьев периодически касаются пластика. В воздухе наверняка пахнет чем-то пряным — недавно Айви купила ароматические палочки и именно сегодня подожгла их, чтобы придать комнате приятный запах. И, возможно, чтобы расслабиться — впервые за долгие недели кропотливой работы, из-за которой практически не вылезала из-за ноутбука.

Просто после разговора с Мириам все стало как-то иначе. Думаю, я понимаю, что это такое, когда слишком долго держишь под сердцем мысли и то, в чем признаться себе не решаешься до последнего. Тем более, что чувства обращены к умершему человеку, быть с которым невозможно по всем законам жанра — хотя бы потому что не имеешь возможности коснуться его.

В такие моменты я не могу сказать наверняка: приносят ли Айви эти чувства достаточно счастья или все же делают наши взаимоотношения болезненными для нее. Хочется верить в наилучший вариант для нас обоих, но на деле получается только надеяться. А как показывает практика, надежда — весьма непостоянна. Разрушить её, превратив в кучку пепла — легче, чем найти иголку в стоге сена.

Но, несмотря ни на что, я продолжаю. Хотя бы потому что Айви делает то же самое. Все чаще задаюсь вопросом: «Как ей это удается?», но ответ гремит в голове раньше, чем я успеваю закончить мысль. Она хочет верить, хочет надеяться, хочет любить. В этом желании никто ей не помеха, даже слова, что жестокой реальностью попытаются разбить каждую из надежд. И в этом я, бесспорно, восхищаюсь в ней — Айви не просто делает меня лучше, подбадривая, отвечая взаимностью, она просто такая — закрытая для всего мира, но открытая для меня. Не уверен, что сумел бы так просто остаться наедине с тем, кого вижу впервые и кто уже давно не является живым, но она смогла.

Чем дольше начинаю анализировать её поступки, тем сильнее проникаюсь силой воли. Купила дом, уехала от родительницы, живет с даром, от которого страдает, но все равно цепляется за жизнь, словно в беспросветном будущем появиться что-то такое, что обязательно принесет счастье. В этом наше отличие, в этом наша беда: Айви не боится трудностей и с легкостью их преодолевает, как я, в свою очередь, трушу любой перемены, из-за которой жизнь меняет свое русло. И это не оговорка — что сейчас, что при жизни я был и являюсь самым настоящим трусом.

И только теперь понимаю, в чем на самом деле заключалась моя трусость — в страхе одиночества. Несмотря на то, что я всегда и во всем был один, будучи даже в окружении людей, мне думалось, что я не одинок, но в душе чувствовал себя иначе. Думал, что если всегда буду заглушать это чувство, бежать от него, то сумею в один прекрасный день избавиться от ощущения пустоты. Вот только бегство затянулось, не приведя меня ни к чему, кроме обрушившегося на голову осознания. Я всегда был один. И Айви всегда была одна, но ей это принять удалось куда проще, чем мне.

И вот мы здесь, встретившиеся в её доме два одиночества, потерявшиеся в себе, но нашедшие друг в друге спасение. Кто от вечного бегства, кто от скитания от себя самого. И в этом, наверное, и заключается судьба: в определенный момент жизни найти того, кто спасет тебя от тяжести за плечами.

Так странно. Теперь я говорю её дом, хотя изначально он принадлежал моей семье. Но это уже не важно. Она здесь. Живет, что-то делает, меняет и открывает для меня новое, то, что увидеть прежним взором я не сумел бы, сколько бы не пытался. Айви не просто часть этого дома — я понял это уже тогда, когда мы впервые сумели друг другу открыться — она часть меня. Как недостающая кусочек паззла, что я искал с самого начала. Жаль, что я еще не нашел достаточной смелости, чтобы ей в этом признаться.

— Прости, что задаю этот вопрос. Просто… — она заправляет прядь за ухо, пытаясь подобрать слова, — просто мне интересно знать, что ты ощущаешь.

Я медленно цепляюсь взглядом за собственную руку, выставляя её вперед. Прозрачная, с длинными пальцами, мелкой россыпью родинок, которые я при жизни просто терпеть не мог. Лишь одна — там, где начинается большой палец — приковывала взор, вырисовываясь рядом со шрамом. Сейчас её практически не видно и сей факт заставляет меня грустно усмехнуться — занятно, что я не любил в себе многие мелочи, находя их весьма некрасивыми. Родинки, шрамы, глаза, слишком узкие ступни ног, отсутствие каких-либо волос на груди и возле пупка, походка. Как только думаю об этом, то пытаюсь из раза в раз в воспоминаниях поймать свое отражение в зеркале, чтобы взглянуть в него дольше пары секунд. Но прежний я снова убегает куда-то, нехотя встречаясь взором со мной настоящим.

Айви замечает, как меняется мой настрой, осторожно поднимается с места и следует ко мне, усаживаясь на пол — тот наверняка холодный. Я хочу предложить ей улечься на кровать, но отметаю эту мысль в тот момент, когда она протягивает навстречу свою руку, пытаясь коснуться моей — большой, по сравнению с её и все такой же прозрачной.

— Сложно. Если не брать в расчет то, что я вижу или слышу, то кажется, будто я испытываю все по памяти. Вспоминаю, каково это — шероховатость страниц или мягкость матраса. Как было холодно осенью, как дождь мочил волосы, каков запах растворимого кофе. Нет ощущений тактильности, но память с легкостью их заполняет.

— А сейчас? — вновь задает вопрос, закусив край губы. На меня не смотрит, только на наши руки, что едва касаются друг друга.