Совершенный вид (СИ) - Сэнь Соня - Страница 40

Вопросы, очередные вопросы… А в ответ – лишь беспощадно неизменная пустота его памяти.

Трис стукнул кулаком по дивану, давая волю нахлынувшему гневу – чувству, на которое он, оказывается, был способен. Почему Элео не могла ему просто все рассказать? При каждой новой встрече в его снах она выглядела все потеряннее и печальнее, все бледнее, словно тающий в лучах надвигающегося дня предрассветный туман…

Потерявшаяся между мирами душа – вот кем она была. И, пожалуй, помочь ей обрести покой Трису хотелось еще больше, чем вернуть себе утраченную память.

***

Вздохнув, Дафна разгладила на коленях складки светло-голубого платья, надетого специально для воскресного обеда с родителями, и взглянула в залитое дождем окно. Снаружи угадывались очертания небольшого, пышно цветущего сада, старой эфералии, напоминающей согбенную старушку с узловатыми конечностями – на ее раскидистых ветвях, укрытых облаками пепельно-розовых лепестков, когда-то висели качели, помнившие Дафну совсем маленькой. По ту сторону пустынной дороги тянулись симпатичные фасады однотипных уютных домиков, в которых много лет назад жили ее приятели – соседская ребятня, давно выросшая и, подобно ей и Гаю, перебравшаяся поближе к центру города.

Место, знакомое настолько, что она могла бы с легкостью ориентироваться здесь наощупь.

– Еще рагу, милая? – спросила, обращаясь к ней, Майя, и девушка, повернувшись к матери, с улыбой покачала головой.

– О, нет, мам. Все очень вкусно, но, боюсь, в меня больше не влезет ни кусочка.

– Даже твой любимый шоколадный кекс? – хитро прищурившись, поинтересовался Гектор.

– Когда это Ди отказывалась от маминого фирменного кекса? – фыркнул Гай с другого конца стола, и все трое, глядя на Дафну, дружно захихикали.

«Как в старые добрые времена», – подумала она, показав брату язык.

Дафна помнила данное себе обещание – а потому не стала отказываться от приглашения родителей на семейный обед в их доме. После смерти Адриана она редко здесь бывала: быть может, потому, что привыкла приезжать сюда вместе – а, возможно, избегая сочувствия, сквозившего в каждом слове и взгляде близких. Долгое время она ощущала себя раненым зверем, жаждущим уползти подальше от назойливого мира, чьи попытки вернуть его к жизни лишь причиняли ему новую боль; закрыться, отгородиться, погрузиться целиком в свое горе – вот чего ей хотелось в те дни. И вот она сидит здесь, за обеденным столом в доме, где прошли ее детство и юность, в окружении родных людей – и снова улыбается, несмотря на притаившуюся в уголках души грусть…

Родители же так обрадовались приезду Дафны, что ей даже стало стыдно: весь этот год, погруженная в свою депрессию, она почти не поддерживала с ними отношений. Потребовалась смерть подруги, чтобы заставить ее, наконец, вспомнить о семье – и осознать, насколько она ей дорога и как сильно она боится потерять и ее.

Что ж, свой шанс наверстать упущенное она не упустит.

– Сиди, дорогая, – остановил Гектор жену, собравшуюся было убрать со стола пустые тарелки. – Я сам приберусь и приготовлю чай.

– Я тебе помогу, – с готовностью поднялась со своего стула Дафна.

– Надеюсь, кекс доберется до стола целым, – поддразнил ее вдогонку Гай, за что получил шутливого шлепка по руке от матери.

Оказавшись в просторной, светлой, со вкусом обставленной кухне (ее обустройством занималась лично Майя, дизайнер интерьера по профессии), Дафна принялась загружать посудомоечную машину, пока Гектор заваривал чай. Большой телевизор, висящий на одной из стен, был включен, и до слуха девушки донеслось приглушенное бормотание ведущей новостей, рассказывающей о недавнем дорожном происшествии у парка.

– К нам в больницу привезли нескольких пострадавших оттуда, – произнес Гектор, кивнув в сторону телевизора. – Пришлось мне вчера немного задержаться на работе.

– Ничего серьезного, надеюсь? – поежившись, спросила Дафна.

– О, ничего такого, с чем бы не справилась «Панацея» – и пара таблеток успокоительного. Гай говорит, виной всему была неисправность полицейского дрона. Кто бы мог подумать, да?

– Все ломается, – пожала плечами девушка и, слегка поколебавшись, добавила: – Пап… Я тут кое-что хотела у тебя спросить…

– Да, милая?

– Мне просто интересно… Вот скажи, как врач: что – чисто гипотетически – может вызвать у человека длительную потерю памяти?

– Потерю памяти? – Гектор казался порядком удивленным. – Ну… если мы не говорим о возрастных факторах или определенных заболеваниях…

– Нет-нет. Предположим, речь идет о вполне здоровом молодом человеке.

– Хм… И как именно проявляется потеря памяти у этого молодого человека?

– Он… Он ничего не может вспомнить о себе и своей жизни до определенного момента. Включая собственное имя.

– Интересно. – Гектор прищурился, и в его взгляде мелькнуло знакомое Дафне выражение профессионального любопытства. – Значит, речь идет о ретроградной амнезии. Вообще, подобный тип амнезии могут вызывать черепно-мозговые травмы – если мы исключаем другие серьезные поражения мозга. Что произошло с твоим знакомым? Может, он упал с высоты, сильно ударился? Он не терял сознания, не испытывал резкую головную боль? Что говорит его врач?

– Это… это не мой знакомый, пап. Он даже не существует. У нас тут просто на работе вышел спор с коллегами по этому вопросу – ну, знаешь, мы любим иногда потрепаться о всякой ерунде за обедом… А ты у меня врач – вот я и решила узнать твое профессиональное мнение, – без запинки выпалила Дафна, отчаянно надеялась, что не покраснела от собственной лжи – чуть ли не первой за всю ее жизнь. Однако ее отца эта версия, по-видимому, вполне удовлетворила.

– Что ж, передай своим коллегам, что при отсутствии у вашего гипотетического пострадавшего каких-либо заболеваний и расстройств, основной причиной его амнезии, скорее всего, является именно травма головного мозга. Существует, конечно, ряд определенных психотропных препаратов, которые могут негативно влиять на память, но их сейчас применяют очень редко и в практически безопасных дозах, так что…

– Какие препараты ты имеешь в виду? – нахмурившись, уточнила Дафна. – Транквилизаторы?

– Транквилизаторы, нейролептики…

– И насколько серьезную потерю памяти они могут вызвать? Ну… теоретически.

– Зависит от многих факторов. Но, скорее всего, подобные нарушения памяти имели бы кратковременный характер.

– То есть, через некоторое время воспоминания бы вернулись? Скажем, через пару недель?

– Думаю, даже раньше. Хотя сложно сказать наверняка. Если тебе так интересен этот вопрос, я могу поговорить с коллегами – неврологом или нейрохирургом...

– Нет, что ты, не нужно. Спасибо, пап, – Дафна выдавила из себя улыбку.

– Да не за что. И почему ты не стала врачом, а? Тебя всегда интересовала медицина, – заметил Гектор, разливая по чашкам горячий чай.

– Мне ближе мои зверушки, – искренне ответила девушка.

После, сидя за столом и вяло ковыряя вилкой шоколадный кекс, она вновь и вновь обдумывала слова отца. Мог ли Трис потерять память в результате серьезной травмы, нанесенной ему таинственным человеком, от которого он спасался бегством? Вполне, учитывая пятна крови на его одежде – а его способность к ускоренной регенерации объясняет отсутствие на его теле видимых ран. Почему же эта способность не помогла парню восстановить утраченную память? Быть может, травма была настолько сильной? Или на тот момент Трис еще не развил свои способности до такой степени, чтобы полностью себя исцелить?

«Либо», – думала Дафна, механически жуя кусочек кекса, – «его амнезия была вызвана одним из препаратов, о которых говорил отец. Возможно, человек, преследовавший Триса, ввел ему какой-то сильнодействующий транквилизатор… или даже яд. Хотел убить его, но Трис выжил, получив, однако, повреждение мозга, затронувшее его память… Только как этот человек раздобыл подобный препарат?»

Дафна искоса взглянула на Гая, который приканчивал вторую порцию десерта, одновременно что-то оживленно обсуждая с родителями. Стоило ли ей рассказать брату о том, что она узнала, о Трисе и о «других»? Ведь он был полицейским – и она не должна была утаивать от него эти сведения. С другой стороны, полиции они сейчас вряд ли бы помогли – а вот Трису могли навредить… Что ждет гибрида, стань его тайна достоянием общественности? Защита, помощь? Или – изоляция и роль испытуемого в руках ученых, жаждущих исследовать природу его уникальных способностей? Еще пару недель назад мысль о втором варианте развития событий показалась бы Дафне абсурдной – но теперь она ни в чем не могла быть уверенной…