Совершенный вид (СИ) - Сэнь Соня - Страница 20

Те самые глаза удивительного бирюзового цвета, что он видел во сне.

– Это ты, – сорвалось с его губ потрясенное, и девушка чуть прищурилась, словно пытаясь понять, где могла видеть его раньше. Капли дождя струились по ее загорелому лицу, но она их, кажется, не замечала; время вокруг них двоих будто застыло на пронзительно долгое мгновение, а пространство сузилось до вмещающего их маленького островка травы.

– Трис! – словно издали донесся до него настойчивый оклик Кейры.

Он тряхнул головой, точно стряхивая морок, и медленно поднялся на ноги – насквозь мокрый, ошеломленный, растерянный. Ему вовсе не хотелось уходить и оставлять эту девушку одну под дождем, в ночной темноте, возможно, раненую – но тишину парковых аллей уже наполнял тревожный звук приближающихся полицейских сирен, и через считанные минуты здесь обещали появиться люди. Какая-то часть Триса хотела остаться, довериться им – но глубинный необъяснимый страх, причина которого таилась где-то среди потерянных воспоминаний, оказался сильнее. Он бросил на девушку последний долгий взгляд, будто пытаясь в мельчайших деталях запомнить ее лицо – совсем как там, во сне – после чего отступил назад, к нетерпеливо ожидавшей его Кейре. Ее пальцы дрожали, когда она, схватив Триса за руку, увлекла его за собой, в сторону аллеи, по которой они пришли – и он всем своим существом ощутил захлестывающий ее ужас. И было чему ужасаться: они оба только что стали свидетелями самого настоящего убийства – первого за всю историю существования Антроповилля. Убийства, совершенного полукровкой, как-то связанным с ним, Трисом.

Но, как бы ни потрясло его увиденное, все, о чем он мог думать, пока они с Кейрой бежали по безлюдной аллее к воротам парка – увидит ли он снова маленькую девушку с яркими бирюзовыми глазами, оставленную им под дождем на травянистом берегу пруда.

¹ Животные, напоминающие земных коал.

² «Панацея» – автоматическая медицинская капсула, способная выполнять диагностику состояния человеческого организма, а также сложные хирургические операции и реанимационные мероприятия. Свое название получила в честь богини Панацеи (Панакеи) – целительницы всех болезней из древнегреческой мифологии.

³ Кьяш – обобщенное название неольского наркосодержащего растения, по своим свойствам сходного с земной коноплей, а также получаемых из него психотропных веществ.

Дафна оказалась дома к обеду следующего дня; сбросив с ног обувь, она прошла прямиком в спальню и, даже не переодевшись, рухнула на кровать, где и пролежала, не шевелясь и не реагируя на прыжки и попискивания встревоженного Фьюри, весь следующий час. В больнице ей удалось проспать всю ночь, но сон этот, скорее, походил на состояние болезненного, тяжелого забытья, и оставил после себя чувство полной разбитости. Любезный доктор, пришедший проведать ее утром, предложил выписать ей какие-то успокоительные таблетки, но Дафна отказалась: этого «добра» ей хватило еще после смерти Адриана.

– Врачи в курсе, что со мной произошло? – поинтересовалась она у Гая, когда тот, как и обещал, завез ей в больницу чистую одежду и коммуникатор. Брат отрицательно покачал головой:

– Лишь в общих чертах. Про убийство им ничего не известно.

– А что там с экспертизой? Лео что-нибудь нашел?

– Ничего, что бы нам помогло, – хмуро ответил Гай. – Давай поговорим об этом позже, хорошо? Мне нужно назад, на службу. У нас там сейчас черт-те что творится…

– Хорошо. Ты хоть немного поспал со вчерашнего вечера?

– Потом посплю. – устало отмахнулся он.

Дафна добралась до дома на такси, по пути позвонив матери, которая уже прислала на ее коммуникатор несколько сообщений, переживая, почему она не отвечает на звонки – они с отцом, конечно, уже знали о случившейся с Найей трагедии, и как раз направлялись в дом ее родителей, чтобы поддержать их. Дафна пообещала присоединиться к ним через час-другой, и отключила связь прежде, чем ее начали душить слезы. Оказавшись в своей квартире, она решила дать себе минут десять, чтобы привести чувства в порядок и просто спокойно полежать в тишине – и не заметила, как пролетел целый час. Из состояния дремотной апатии ее вывело назойливое треньканье коммуникатора, брошенного на прикроватную тумбочку; звонил Штром. Неохотно привстав, Дафна протянула руку и, установив коммуникатор вертикально, нажала на светящемся экране кнопку «видеозвонка», после чего вновь легла на бок, не слишком беспокоясь о том, как при этом выглядит.

– Привет, Ди. – произнесла возникшая напротив голографическая фигура Леонарда в полный рост. Он был одет в белый лабораторный халат поверх бледно-голубой рубашки и темных брюк, а позади него просматривались очертания его рабочего стола, из чего Дафна сделала вывод, что звонит он из Центра.

– Привет, Лео.

– Прости, хотел позвонить тебе раньше, но были кое-какие неотложные дела. Ты как, в порядке? То есть, конечно, ты вряд ли в порядке, если знаешь о случившемся… – в его голосе звучало неподдельное беспокойство, и в другой раз Дафну это бы даже позабавило. Неужели в этом мире существовало что-то, способное поколебать вечную невозмутимость профессора Штрома?..

– Я знаю. И я в порядке. Вроде бы.

– Мне очень жаль, Ди. Я знаю, вы с Найей были очень близки…

Дафна кивнула, чувствуя, как к горлу в очередной раз подкатил комок.

– Гай сказал, тебе не удалось найти на теле ДНК убийцы? – спросила она, когда к ней вернулась способность дышать нормально.

Штром скрестил руки на груди, глядя на нее со смесью легкого удивления и недовольства.

– Ты уже в курсе всех деталей, да?

– Я его видела, Лео. Я была там.

– Была… – он не договорил и, оглянувшись через плечо – видимо, на дверь своего кабинета – чуть тише добавил: – Слушай, нам лучше поговорить с глазу на глаз, а не по коммуникатору. Если ты дома, я бы мог…

– Я сейчас на какое-то время уеду к родителям Найи. Как освобожусь, позвоню тебе. Наверное, лучше встретиться у меня, а не в каком-нибудь людном месте.

– Да, разговор не для чужих ушей. Ладно. Тогда буду ждать твоего звонка. Держись, Ди, – непривычно мягко произнес он, прежде чем в буквальном смысле раствориться в воздухе.

Вздохнув, Дафна села и спустила ноги с кровати, думая, не погорячилась ли, отказавшись от чудодейственных таблеток доктора. Вставать, переодеваться, ехать к семье Найи совершенно не было сил. Она рассеянно почесала за ухом вскарабкавшегося к ней на колени хвайка и, глядя на сплошной поток воды по ту сторону окна, поймала себя на мысли, что начинает ненавидеть дождь, отнимающий у нее тех, кого она любила.

«Нет. Жизнь Найи забрал не дождь, а полукровка с рыжими волосами и глазами дикого зверя – и я найду его, чего бы мне это ни стоило».

И эта мысль, наконец, дала ей силы подняться на ноги и отправиться приводить себя в порядок.

***

– Кремация состоится завтра вечером, в семь. Ты ведь сможешь подъехать после работы?

– Конечно, – тихо заверила отца Дафна. – Я буду там.

Они стояли под крышей изящной садовой беседки, прячась от дождя в ожидании такси; отец обнимал Дафну за плечи, и та с усталой благодарностью прижималась щекой к его груди. Последние пара часов, проведенные в доме Сураджа и Прии Рой, родителей Найи, так ее измотали, что единственным ее желанием было поскорее добраться до своей спальни и забыться беспробудным сном на весь сезон дождей.

Кажется, год назад она мечтала о том же.

– Здесь все напоминает о нашем детстве, – произнесла она, грустным взглядом окидывая окрестности: аккуратные однотипные домики в окружении идеально ровных газонов и маленьких садиков, разделенные серой полосой дороги, широкие чистые тротуары и нависшие над ними пышные кроны эфералий10, чьи лепестки, обычно неспешно кружащиеся в воздухе, сейчас плавали в лужах, точно крошечные разноцветные лодочки. Пригород, в котором они с Найей выросли – тихий, уютный, знакомый до мельчайших деталей. И «скучный до скрипа зубов», как любила говорить ее подруга.