По ту сторону синих гор (СИ) - Снежная Александра - Страница 145

Сейчас, зная, что кайгены наполовину звери, я понимала, откуда в них эта грациозность и гибкость, позволяющая так свободно двигаться их мощным телам. И всё же наибольшее удовольствие я получала, глядя на лихо отбивающего каблуками ритм Бьёрна. На его извечно хмуром и суровом лице сейчас играла широкая улыбка, от которой я не могла отвести взгляд. Она преображала кайгена до неузнаваемости! Неожиданно делала молодым, красивым и счастливым. И если бы я не полюбила мужа раньше, то наверное влюбилась бы в него сейчас.

Голос Горда Четвёртого заставил меня вздрогнуть и отвлечься от созерцания представления: 

– У нас этот танец называется «эрграйд», что на языке древних означает «горная река». Его танцуют только мужчины.

– Так отчего же вы не танцуете вместе со всеми? Вы ведь тоже мужчина. Или дильфарам танцы не положены?

Кажется, мне не очень удалось скрыть мелькнувшую в голосе досаду. Я бы предпочла видеть правителя кайгенов танцующим, чем вновь донимающим меня своим вниманием.

Горд же не подал вида, что заметил моё недовольство.

– Мне совершенно не чужды развлечения моего народа. Могу тебе показать, как только этот танец закончится и начнётся парный. Потанцуешь со мной, Рейна?

Монархам не отказывают. Я выучила этот постулат с детства, но именно сейчас хотелось плюнуть на правила и сделать так, как подсказывало сердце. Настойчивое внимание дильфара меня уже откровенно пугало.

Задержав вздох, я с неохотой кивнула:

– Потанцую. Только пить очень хочется… Здесь жарко. Вы не могли бы принести мне воды?

Я и не надеялась, что Горд поведётся на банальный приём, с помощью которого у нас на балах избавлялись от излишне навязчивых кавалеров.

Дильфар довольно улыбнулся и, пообещав быстро вернуться, направился к столам, заставленным яствами и напитками. 

Я заметалась взглядом по сторонам в поисках укрытия и стала отступать за спины веселящихся и не обращающих на меня внимание гостей. Надеялась, что смогу оставаться там незамеченной Гордом, пока не освободится Бьёрн, и я с его помощью смогу отделаться от притязаний дильфара.

Обнаружив чуть поодаль массивные деревянные колонны, украшающие выход из зала, я решила спрятаться за одной из них. Втиснувшись между ней и стеной, я хотела осторожно выглянуть оттуда, но твёрдая опора у меня за спиной внезапно превратилась в затягивающий зыбучий песок. И прежде чем я успела на это как-то отреагировать, рот мне зажала широкая лапища, а на затылок обрушился крепкий кулак, погружая в бессознательную темноту.

Бьёрн никогда не любил столицу и роскошный вархейм дильфара. И даже несмотря на то, что много элементов декора во дворце было сделано руками самого Хранителя, это никак не влияло на отношение мужчины к Карсхольму.

Чужая территория, чужие запахи повсюду и ощущение постоянного беспокойства где-то глубоко под кожей.

Сейчас ко всем прочим ощущениям добавлялась ещё и злость на Горда. Какого виххардового дерьма его потянуло продемонстрировать мага-ренегата Рейне именно сейчас? Не мог на время праздника спрятать его где-нибудь в дальних палатах? 

А ведь их отношения с женой только стали налаживаться! Она начала забывать о своей Эринее, битве, лишившей её магии, и ненависти к кайгенам. Проклятый маг всё испортил одним своим появлением. И оэн больше всего опасался, что поговорив с ним, Рейна пересмотрит своё отношение ко всему произошедшему ранее, посчитав победу при Хель-Тери подлым сговором.

Она ведь не знает, что Бьёрн в обход придуманного магом плана сам открыл проход и провёл по нему войско кайгенов в Эринею на два месяца раньше, навязав и Горду, и магистру свои правила войны. А потому будет считать эту битву бесчестной благодаря предательству эринейца, а самого Хранителя способным на любую подлость, раз уж он не находил в подобном поступке ничего зазорного.

Бьёрн видел мрачную задумчивость в её глазах. И боялся, что вскрывшиеся тайны прошлого испортят всё то хорошее между ними, что удалось обрести с таким трудом. Именно поэтому он стал целовать Рейну, как только они оказались один на один в комнате. Потому что в такие моменты не существовало никаких разногласий и недомолвок между ними. Оставались только мужчина и женщина, которым было невозможно хорошо друг с другом.

Бьёрн самому себе страшился признаться в переполняющих его чувствах. Рейна вдруг как-то незаметно заполнила собой все его пустоты, и он уже не понимал, как сможет жить без неё дальше.

Ему не хотелось делить внимание жены даже с собравшимися за столом гостями. Глядя на неё, Хранитель испытывал дурацкое желание зарыться носом в её волосы, вдохнуть их запах и извозиться в нём до хмельного головокружения. Потом найти её губы и целовать, пока не насытится их сладким вкусом.

У него зудели руки от желания к ней прикоснуться. Но Бьёрн боялся, если дотронется до неё хоть раз, как ему хочется, он опять перестанет быть хозяином своему разуму.

Ему было хорошо и так. Просто от того, что она сидела рядом. Смотрела на него, что-то говорила, пила с ним из одной братины и делила трапезу.

Поэтому когда припёрся эринейский маг, собираясь пригласить Рейну на танец, Бьёрн с трудом смог сдержать раздражение, костром вспыхнувшее в груди. 

Если бы не Горд, буквально прожигающий его красноречивым взглядом, и не заверения самой Рейны, что всё в порядке, Бьёрн наверное послал бы магистра куда подальше, и плевать на приличия и то, что тот почётный гость дильфара.

Оэн Эдерхейда стал замечать, что становился неадекватным, когда дело касалось его жены. Это было неприемлемо для кайгена его статуса, но ничего с собой поделать он пока не мог. А потому вышел из-за стола и, остановившись у черты, отделяющей трапезную от места для танцев, тяжёлым взглядом сверлил затылок мага, чувствуя, как зверь внутри него агрессивно щерится, готовый в любой момент вырваться на волю. 

Рука Горда резко опустилась на плечо Бьёрна, вынудив его сделать тяжёлый вздох. 

– Не надо им мешать. Ей надо выговориться и успокоиться. Так будет лучше для неё, – шепнул дильфар. 

Скрипнул зубами, Бьёрн вперился в своего правителя, четвертуя взглядом.

– С каких пор ты стал решать, что для неё лучше?

– Ты просто не понял, – спокойно и серьёзно заявил Горд. – Я всегда думал о её благополучии, даже тогда, когда заставил тебя на ней жениться!

– То есть, когда ты говорил мне: «Если она сдохнет – на то воля предков», это был такой странный способ заботы о ней? 

Дильфар криво улыбнулся и поведал:

– Мне нужно было как можно скорее убедить тебя взять её в жёны и увезти из Эринеи. А для этого все способы были хороши.

– Что-то ты темнишь, Горд, – недобро прищурился Бьёрн – Это какая-то очередная манипуляция или страшная тайна вроде той, кем была моя мать?

Мгновенно отведя взгляд от беседующих Рейны и Магнуса, дильфар напряжённо уставился на Бьёрна.

– Не хочешь мне рассказать, как так вышло, что я, оказывается, являюсь законным наследником эринейского престола? – сурово припечатал его тот.

В расширившихся зрачках Горда на миг промелькнул страх. Дильфар воровато оглянулся, словно боялся, что кто-то ещё может услышать их беседу, и тихо просипел:

– Кто тебе это сказал?

– Рейна, – не стал юлить Бьёрн. – Увидела комнату моих родителей, спросила, как звали мою мать, и всё поняла…

Горд изменился в лице, резко развернулся, цепляясь взглядом за Рейну и мага, а затем больно впился пальцами в предплечье Бьёрна.

– Пойди и немедленно уведи её! Она не должна рассказать это Магнусу. Никто не должен знать!

– Что происходит? – глухо рыкнул Бьёрн. – Ты наконец объяснишь мне? Когда закончатся твои тайны?

– Ты не понимаешь! – в бешенстве зашипел дильфар. – Я пожертвовал всем, что у меня было, ради твоего спасения. Я не могу потерять её снова! Не могу… 

Бьёрн непонимающе вытаращился на дильфара, и тот вдруг суетливо подтолкнул его вперёд.