По ту сторону синих гор (СИ) - Снежная Александра - Страница 144

Он присел возле меня на корточки, и от ужаса понимания у меня сердце остановилось в груди. Это был кайген! Я не мог его не признать.

Последнее, что я помнил, соскальзывая во тьму беспамятства, было его склонённое надо мною лицо с пронзительно синими глазами, казалось, глядящими мне в самую душу.

– Это был Хранитель Ирридэль? – догадалась я.

Магнус замер, и лицо его удивлённо вытянулось.

– Ты знаешь об Ирридэль?

Я иронично хмыкнула:

– Почему же только знаю? 

– Ты её видела? – опешил магистр.

– Видела, и даже ноги успела в ней помыть… – с сарказмом сообщила я, и у мага открылся рот. – Так что случилось с вами дальше? – не дав ему опомниться, задала вопрос.

– Я очнулся уже в воде, – растерянно ответил мне Магнус. – Сначала подумал, что умер и попал в небесные чертоги, а потом почувствовал её… Она была повсюду – во мне, вокруг меня, в пульсации моего заходящегося в восторге сердца...

Магия струилась сквозь меня чудодейственным эфиром, и я был её частью, её глазами, её дыханием, её сознанием. Я сам был магией – первозданной, бесконечной, могущественной.

Никогда за всю свою жизнь я не испытывал ничего подобного!

Я грустно усмехнулась, понимая чувства мага. Кто хоть раз прикоснулся к величию Ирридэль, уже не забудет её никогда.

– Так это Ирридэль заставила вас изменить своё отношение к кайгенам?

– Скорее, её Хранитель, – вздохнул Магнус, – когда я понял, что он расплатился с Ирридэль частью своей жизни ради моего спасения. А потом, узнав кайгенов ближе и осознав их важность для нашего мира, я пересмотрел все свои ценности.

– Важность? – высоко приподняла бровь я.

Мне было интересно узнать, почему магистр пришёл к таким выводам.

– Сивильгард является преградой между нами и виххардами, – пояснил он. – И если бы не кайгены, чудовищам из другого мира ничто бы не помешало прийти в любой дом эринейцев. Трудно представить, чем бы вторжение виххардов вглубь материка вообще могло закончиться! Ты знаешь, что их царапина или укус для обычных людей фатально опасны? 

– Знаю, – обронила я. – К полуночи раненный виххардом превращается в ему подобного.

Магнус удивлённо подвигал бровями и хмыкнул:

– Твой муж и об этом тебе рассказал? Похоже, он тебе доверяет.

– Бьёрн рассказал мне об этом после того, как я поняла, кто такие кайгены на самом деле. Кстати, вы ведь всегда знали, что они оборачиваются в зверей, почему никому об этом не рассказали? Почему позволяли всем в Эринее заблуждаться, называя вторую ипостась жителей Сивильгарда эйтарами?

– Я пообещал кайгенам сохранить их тайну.

– И уничтожить Хель-Тери, – мрачно добавила я.

Магнус ничего не ответил, но это было и не нужно. Всё и так понятно.

– Вы ведь могли разрушить крепость и без жертв со стороны Эринеи, – с горечью посмотрела на мага. – Вашей силы хватило бы. Но вы почему-то выбрали наихудший исход событий…

– Всё не просто, Рейна, – покачал головой Магнус. – Я столько лет искал возможность сделать это бескровно, но так и не нашёл. Чтобы восстановить прежний магический порядок и исправить урон, нанесённый кайгенам построенной крепостью, мало было её разрушить. Здесь должны были пересечься в одной точке сразу несколько ключевых составляющих. А множественные жертвы – одно из условий магической формулы. Когда-то, создавая барьер, Хранители кайгенов тоже отдали себя в жертву ради спасения всего мира. Теперь пришёл черёд эринейцев…

– Себя вы почему-то не захотели возложить на алтарь свободы кайгенов, – не удержалась от едкого замечания, и Магнус виновато опустил голову.

– Я должен был проконтролировать ритуал. Без меня все жертвы могли стать напрасными.

Умом я понимала, что не стоит задевать мага и упрекать, но моё сердце не слушало разума. Оно щемило и пекло. Мне сложно было простить магистру Криду предательство, хотя, учитывая все вскрывшиеся обстоятельства, оно было оправдано. Не знаю почему, но мне казалось, что на месте Магнуса я бы обязательно нашла другой выход.

– Я вас услышала, магистр. Это всё, что вы хотели мне рассказать?

Магнус недоумённо моргнул, и я, отстранившись от него, отступила на шаг.

– Я, пожалуй, пойду. К мужу.

– Ты не желаешь меня больше видеть? – сипло уточнил Магнус. – Я правильно понял?

– У нас с вами теперь разные пути, магистр Крид, – спокойно ответила я. – И мне не хотелось бы, чтобы они впредь пересекались.

– Я понимаю, – тяжело вздохнул мужчина, глядя на меня с грустью и болью.

Он был частью моей прошлой жизни. По сути – единственным сородичем и тем, кто знал меня с самого детства. И я должна была, наверное, простить его, понять и держаться, как за единственную ниточку, связывающую меня с Эринеей и со всем, чем я когда-то дорожила, но…

Вот беда… Я ему больше не верила. Пыталась понять, притушить обуревающую меня злость, но не испытывал ни капли доверия.

Я была убеждена, что погибни я во время битвы при Хель-Тери, сейчас магистр обо мне и не вспомнил бы. И вряд ли бы в его памяти всплывали те же чувства, что и у меня, когда я прокручивала в своей голове тот день снова и снова. Прежняя Рейна умерла вместе с защитниками цитадели, а вместе с ней почили любовь и уважение к великому магистру Криду. Мы с ним больше не были ни друзьями, ни единомышленниками – просто чужими людьми, у которых не имелось ничего общего.

Более того, рядом с могущественным магом я вновь чувствовала себя беспомощной и ущербной, а ведь Бьёрн почти заставил меня об этом забыть.

Я оглянулась в поисках его родного лица и наткнулась на сияющий синевой взгляд мужа. И хотя Бьёрн с Гордом стояли довольно далеко, я не сомневалась, что всё это время мужчина ни на секунду не упускал меня из вида.

Я улыбнулась, больше не замечая никого вокруг, и пошла ему навстречу, выдохнув с облегчением и удовольствием, когда его ладонь коснулась моей руки.

От неё веяло силой, надёжностью, нежностью – всем, в чём я нуждалась в этот момент.

– Потанцуем? – шепнула в его встревоженное лицо.

Бьёрн чуть нахмурился и, ничего не говоря, повёл меня в толпу весело выплясывающих кайгенов.

– Уверена? – он остановился, внимательно ко мне присматриваясь, и я рассмеялась:

– По крайней мере, здесь мы с тобой наконец можем побыть наедине друг с другом.

Муж громко хмыкнул, затем опустил одну ладонь мне на талию и без предупреждения повёл в танце.

Я не ожидала от него такой прыти, а ещё больше того, что он прекрасно двигается. Не так гибко и безупречно, как Иден, конечно, но от неуклюжего и грузного медведины не осталось и следа. Муж кружил меня по залу, вертел и подбрасывал, когда того требовал танец, и я, забыв обо всех тревогах, заливисто хохотала, не веря ни своим ощущениям, ни глазам. Я вообще не помню, когда так веселилась в последний раз.

В какой-то момент музыка закончилась и мужчины-кайгены стали собираться в центре зала.

– Бьёрн, иди к нам! – одновременно позвали мужа сразу несколько из них.

Я лукаво приподняла брови и отпустила руку супруга, давая ему своё молчаливое согласие на эту затею.

– Ступай! Очень хочу на это посмотреть, – хохотнула я. – Вот уж не поверю, что ты никому не оттопчешь ног! 

– Стой здесь и смотри, женщина! – указал мне кайген.

В синих глазах Бьёрна затеплились насмешливые огоньки и, кивнув сородичам, он двинулся в их сторону, выстраиваясь вместе с ними в одну шеренгу и забрасывая руки соседям на плечи.

Присутствующие на празднике манны в предвкушении расступились, образуя широкий круг, а затем стали звонко хлопать в ладоши, задавая хлопками определённый ритм.

Что-то подобное я видела на нашей с Бьёрном свадьбе, только сейчас танец мужчин был более масштабным и зрелищным. Они двигались сплошной живой цепью, которая то извивалась змейкой, то закручивалась спиралью, то соединялась в кольцо. И при этом мужчины, не размыкая объятий, приседали, подпрыгивали и выбивали ногами такую непостижимую дробь, что от восторга захватывало дух.