По ту сторону синих гор (СИ) - Снежная Александра - Страница 124

Он сгрёб на большую тарелку всё, что нашёл съедобного: сыр, хлеб, яйца, кусок ветчины, шмат сладкого пирога с тростянкой. Плеснул в кружку горячего чая, который мать всегда подвешивала в чайнике над тлеющим очагом, и щедро налил туда мёда. Женщины ведь любят сладкое...

Скрип открывшейся двери резанул оэна по натянутым нервам.

Обернувшись, он тяжело вздохнул. Меньше всего сейчас хотелось видеть и слышать брата, который чувствовал Бьерна, как самого себя.

- Я мать спать отправил...

Иден вдруг запнулся на полуслове, шумно потянув носом воздух. На скулах его задвигались желваки, и красивое лицо превратилось в мрачную маску.

- Молодец, матери давно надо было пойти отдохнуть, - буркнул Бьёрн, торопливо составляя посуду на поднос.

- Ты весь пропах своей эль-манной, - неожиданно произнёс Иден, исподлобья разглядывая Бьёрна, - но вместо положенного удовлетворения от тебя за версту несёт растерянностью и виной. Где Рейна и что ты ей сделал?

Бить вопросами брат умел не хуже, чем своей плетью. От гнева у Бьёрна заболели зубы. За каким виххардовым дерьмом брат совал нос не в свои дела? Кто он такой, чтобы перед ним отчитываться?

- Не твоё дело! И не лезь к моей жене, Иден, иначе я за себя не отвечаю! - огрызнулся Бьёрн, впервые испытывая к брату вместо любви и доверия лютую вымораживающую ревность.

- Что ты ей сделал? - игнорируя угрозу, вспыхнул тот. - Отвечай!

- Ничего из того, о чём она меня не просила, - прорычал Бьёрн. - Она сама захотела! А теперь, молчит и... Я чувствую себя виноватым. Не понимаю, чем её обидел?

Идена перекосило, и он в сердцах смёл рукой с полки берестяные туески.

- Дурак ты, Бьёрн! Женщины не деревяшки, из которых ты строгаешь всё, что взбредёт в твою голову. С ними надо, как с глиной - ласково и нежно. А ты чуть что - хватаешь и рычишь как медведь!

- Я такой, какой есть! - яростно ударил по столу кулаком Бьёрн. - Никто из предыдущих жён не жаловался на мою грубость!

- Ни одна из них в подмётки Рейне не годилась! Она другая! Ты разве не видишь? Тебе вообще повезло, что её заставили за тебя выйти, потому что сама она в твою сторону даже не посмотрела бы!

- Завидуешь?

- Завидую! - зло выкрикнул Иден. - Мне бы твою силу и дар... Я бы зубами и когтями выдрал Рейну из твоих лап в Ночь Лунных Песен.

Зверь внутри Бьёрна поднял голову и ощерился.

- Это не я её, это она меня выбрала! Десять лет назад! - Бьёрн яростно ткнул в лицо брата ладонью с сатрой, испытывая злорадное удовлетворение от самого вида потрясённо расширившихся глаз Идена. - Меня! Не тебя! Понял? У тебя никогда не было ни единого шанса понравиться ей!

Иден побледнел. В его голубых глазах отразилась боль. Развернувшись, он молча вышел, оставив после себя удушающую тишину и пустоту.

Пожалуй, в другой раз Бьёрн бы опомнился, догнал бы брата и попросил у него прощения за проявленную жестокость, но сейчас в голове оэна жила только заглатывающая мысли безжалостная бездна, и она готова была поглотить любого, кто посягнёт на ту, которая отныне принадлежит лишь ему.

И стоило только вспомнить о ней, как сатра обожгла руку болью, и Бьёрн, подхватив поднос с едой, помчался обратно к жене, чувствуя, что она снова плачет.

Удивительно, а ведь он когда-то считал, что она этого делать просто не умеет. Дурак.

Она ведь не из железа и камня сделана. Живая.

От вида её красных опухших глаз, чувство вины захлестнуло с новой силой.

Присев с ней рядом на кровать, Бьёрн протянул Рейне кружку, толком не зная, что сказать.

- На вот, выпей, - он поднёс чай к её губам, вынуждая сделать глоток. - Я ещё тут еды тебе принёс. Ты ведь голодная? Хочешь сыр? Или, может, тебе пирог дать?

Она посмотрела на него своими влажными и широко открытыми глазами, и Бьерна прошибло до костей от немого укора, сквозящего в её беззащитном взгляде.

- Вихардово проклятие! Женщина, почему с тобой всегда так сложно? Ты же сама захотела! Что я опять сделал не так?

Нерешительно протянув к Рейне ладонь, Бьёрн опустил её жене на голову и неумело погладил, как успокаивал бы маленького ребёнка свалившегося на острые камни и ободравшего коленки.

- Не плачь...

Она отвернулась, пряча несчастное лицо и Бьёрн не выдержал. Резко сгрёб её в охапку, вдруг впервые почувствовав, какая она хрупкая и тонкая в его руках - веточка - согни сильней и переломится.

- Поговори со мной! - попросил он её - Не молчи, скажи что-нибудь! Ударь меня, накричи, обзови, ужаль своим острым языком, как ты умеешь, только не молчи. Ты меня убиваешь своим молчанием!

- Ты сделал мне больно, - прошептала она, облизав мокрые губы.

Больно? И всё?! Из-за этого столько слёз?

Бьёрн ровным счётом ничего не понимал.

-               Говорят, у женщин так всегда в первый раз. Не очень приятно... - растерянно пробубнил он. - Я не хотел делать тебе больно. Я просто... Я уже не мог остановиться. Прости...

Она затихла, жуя губу. Взгляд её перестал казаться опустошённым, и Бьерн подумал, что Рейна приняла его извинения.

-               Скажи, ты спорил с Гордом на меня? - внезапно спросила она. - Спорил на то, что я скоро стану твоей послушной собачонкой и буду есть и пить из твоих рук? Только скажи правду!

Бьёрн растерянно моргнул и сглотнул от ощущения надвигающейся катастрофы.

-               Я - нет. Разговор был между Гордом и Альфхилом, но спорили они действительно о нас с тобой. Дерьмо, какое это вообще имеет значение? Я и думать забыл об их идиотском состязании в дурости! Так ты поэтому... Решила, что я действительно принимал в этом участие?

Она молчала, но Бьёрну не нужны были слова. Ответ читался в её глазах. Совершенно несчастных и полных слёз.

-               Почему прямо не спросила? Зачем в таком состоянии предложила мне себя? Зачем?

-               Понять хотела... Тебе нужна я или наследник.

Бьёрн обмер. Судя по её виду, вывод она сделала не в его ползу. Дурацкий вывод. Ошибочный.

Нужна ли она ему?

Глупый вопрос. Не выражающий сути того, что Бьёрн испытывал к жене сейчас. Он ненавидел себя. За то, что впервые в жизни совершенно потерял контроль, за то, что никогда ещё не чувствовал себя рядом с женщиной таким беспомощным идиотом, потому что плакала Рейна, а больно было ему.

Где-то глубоко в груди ныло и горело огнём. Всё не так, как он хотел. Неправильно. Желанный рассвет так и не пришёл. Вместо него наступил холодный и серый вечер. Один из многих. Таких же серых, как вся его жизнь.

Сжав девушку в своих объятьях, Бьёрн прижался щекой к её макушке, впадая в состояние похожее на транс от ощущения её близости у своего сердца. Словно именно здесь было её место.

-               Долгие годы я так боялся опять потерять то, чем дорожу больше всего, что запретил себе любить, - прошептал он. - Но это не значит, что я перестал верить в существование этого чувства. Если бы я хотел получить только наследника, я взял бы тебя в нашу первую ночь. Неужели ты этого не поняла?

Рейна не ответила. Молчала, но уже не плакала. Бьёрн почувствовал, как тело её расслабилось в его руках, и голова доверчиво прижалась к плечу.

Было что-то будоражащее и необычное в том, что она вот так, свернувшись калачиком, будто маленькая девочка, ютилась у него на груди. Бьёрн боялся пошевелиться, чтобы её не спугнуть.

Спина и подогнутая нога от неудобной позы уже совершенно затекли, когда, чуть наклонив голову, он наконец решился посмотреть Рейне в лицо, и понял, что она спит.

Растерянно моргнув, оэн осторожно переместился вместе с ней по кровати, опираясь спиной о стенку и устраивая девушку у себя на коленях. Плотнее подоткнув вокруг неё тёплое одеяло, Бьёрн долго рассматривал спящую у него на руках жену, а потом тихо и безысходно вздохнул:

-               Женщины... Как вас понять?

Мне редко снились красивые и цветные сны. Сегодняшний был особенным. Я стояла в ярком пучке света посреди синего сияющего пространства и наблюдала за тем, как сквозь меня течёт время. Как горы меняют свой рельеф от ветра, снега и дождя; как восходит и заходит солнце, а день сменят ночь; как пересыхают или наполняются водой реки; как рождаются и умирают люди, проходя мимо меня бесплотными тенями и оставляя мне на память о себе часть своих знаний, чувств и воспоминаний.