Пятый обруч. Книга первая: Кехо (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 37

Но вот именно Лиан оказался на своем месте. Среди Воронов Девятихвостый был образцом для подражания. Тем, на кого стоило равняться. «Будете усиленно заниматься, станете таким же, как Девятиховстый», — говорили молодым Воронятам в академии. «Проявите себя и тогда, да благословит вас Аншара, вы попадете под командование самого Девятихвостого», — твердили сдавшим первый экзамен.

Марко Лиан Генер, как человек долго и успешно боровшийся с исчадиями Скверны, знал себе цену. В этом было многое и от банального самолюбия. Но кто из ныне существующих воинов мог бы преодолеть подобное испытание? Когда ты не проигрывал ни единого сражения, даже при атаке превосходящих сил врага умудрялся вырезать большую часть тварей и оскверненных, с честью выходил из любой ситуации.

И тем больнее стало поражение, нанесенное ему горсткой последователей Инрада в Пустоши. Ведь их было всего несколько десятков. Однако Лиан потерял большую часть отряда и бесславно бежал. Не отступил, а именно бежал.

Чем выше ты взлетаешь, ощущая, что вот-вот дотянешься до пяты священной Аншары, следящей за своими детьми сверху, тем больнее падать. Избитое выражение храмовников, которое Лиан раньше не думал даже принять на свой счет, ударило его хуже хлесткой пощечины.

— Тащи еще выпивку! — донеслось снизу.

Свой приказ Шеран, один из двух выживших Воронов под командованием Лиана, присовокупил отборной бранью и грохотом мебели. Наверное, перевернул стол.

Девятихвостый даже не подумал одернуть Шерана. Он понимал, что творилось в душе Ворона. Не хватило бы всей выпивки Пределов, чтобы заглушить ту горечь, что скопилась внутри них.

К тому же Лиан взял в аренду весь этот постоялый двор на главной дороге. Хозяин лишь приходил к концу каждый недели, робко глядя себе под ноги и тихим голосом рассказывая о тех бесчинствах, которые устроили Вороны. А Девятихвостый только молчаливо бросал на пол несколько империалов.

Разговоры о деньгах утомляли Лиана. Как Ворон-Хавильдар, выше его был лишь главный Ворон — сам Витий Керай Кулен Первый, Девятихвостый получал много больше, чем мог потратить. Правда, теперь он всерьез задумался, так ли будет всегда? Что станет с ним после очередного провала?

Сначала он упустил старика с мальчишкой-убийцей в Сотрете, а после потерпел поражение в Пустоши. Да, возможно стоило усилить отряд, вряд ли Хавильдары Иргис и Брумис, патрулирующие Пределы, отказали бы ему. Однако на это требовалось время. А тот самый егерь, пусть душа его горит под стопами Инрада, настаивал, что знает, где будет убийца. И медлить было нельзя.

Что теперь? Мрачные фантазии рисовали Лиану возможные кары. Среди самых предпочтительных вариантов — ему выведут часть пера над бровью и понизят до обычного Ворона. Пройдет год, другой, этот случай постепенно зарастет быльем, а новые победы Девятихвостого затмят прошлую промашку.

Но что, если его отправят в отставку? Кинут в виде подачки кусок каменистой замерзшей земли на севере, назначат оскорбительное низкое жалованье из казны. И все амиста до конца жизни станут называть его за глаза не Лианом Девятихвостым, а Лианом Неудачником.

Чем больше проходило дней, тем ощутимее терзался Хавильдар. Письмо, напоминающее подробный отчет с оправданиями, остался без ответа. А ведь Витий Керай Кулен Первый всегда благоволил Лиану. Девятихвостому даже дозволялось беспокоить Императора без соблюдения всяких церемониальностей. Потому что Лиан никогда не тревожил главного Ворона по пустякам. Хавильдар даже надеялся (и небезосновательно), что когда-нибудь наденет себе на грудь красный камень и станет джало. Оттого молчание Керая давалось Девятихвостому еще тяжелее.

— Господин, — открылась дверь без стука и внутрь проскользнула одна из девиц легкого поведения.

Лиан поморщился. Шлюхи здесь были так себе, не чета пышным девкам Ближних Земель или утонченным особам Конструкта. С последними даже интересно было поговорить.

— Поди прочь, — бросил он ей.

— Господин, я принесла хорошего вина. Не того пойла, что дает вам хозяин, а настоящего миелского портвейна.

Лиан Девятихвостый хотел было разразиться бранью, да остановился. Нечто в этой шлюхе показалось ему примечательным. Не внешность, конечно. Разве могло привлекать это грубое широкое лицо с маленькими глазками? Могла ли манить крохотная грудь и бляшки жира на ляжках? Однако каждый взгляд, каждое движение завораживали. В незнакомке таилось нечто притягательное. То, что тупые мужланы здешних земель называли «женским очарованием».

Шлюха поставила кувшин на стол и широко улыбнулась, проведя мягкой рукой по щетинистому лицу Хавильдара. Она скинула плотный дорожный плащ с пелериной, оставшись в длинном платье простого покроя с открытыми плечами. Лиан усмехнулся в ответ, откинувшись на кровати и призывно поманив незнакомку.

— Ты нездешняя. Я не видел тебя прежде. Рольд уже начал водить сюда местных шлюх по третьему кругу.

— Рольд это тот грустный хозяин? — девица тряхнула головой и ее каштановые волосы рассыпались по пухлым плечам. — Мне кажется, ему не совсем по нраву присутствие ваших братьев.

Лиан не заметил, что незнакомка не ответила на вопрос. Как не обратил внимание и на то, что та назвала Воронов его братьями. Девятихвостый был заворожен девицей, которая вела себя непосредственно и раскрепощенно, будто это Хавильдар пришел к ней на потеху, а не наоборот.

— Кому какое дело до того, что он думает? — попытался он ухватить незнакомку за руку, чтобы она упала в его объятья, но та вывернулась. — Он всего лишь человек. А мы Вороны.

— Да, великий Орден, который подчиняется только Императору!

Произнося каждое слово, незнакомка игриво покачивала внушительными бедрами, точно исполняя один ей известный танец. Лиан завороженно следил за каждым ее движением, не замечая, что до крови прикусил нижнюю губу.

— Величайший из Орденов ныне существующих в Империи, — ответил он.

— И вам под силу все?

— Все, — сухо повторил Девятихвостый.

— И вы никого не боитесь? — на мгновение остановилась незнакомка.

Лиан хотел закричать ей, чтобы она не останавливалась, чтобы продолжала двигаться. Девятихвостый даже подался вперед, его разум затмила страсть, которой никогда еще Ворон не испытывал.

— Никого.

— Даже Императора? — бедра снова качнулись.

На мгновение Лиан вернулся в себя. Очарование незнакомки спало, будто сладострастный сон, от которого не хотелось просыпаться. Он взглянул на эту полноватую бабу лет сорока, с едва заметной сеткой морщин возле глаз, тонкой полоской губ и крохотными глазками.

— Мы десница и воля Императора в его землях. Вороны несут его истинное слово заблудшим, воюют с тварями Пустоши и оскверненными во славу Императора. Мы…

— Полно, полно, — вновь двинулась незнакомка и прозрение ускользнуло от Лиана.

Он опять смотрел на женщину, нет, не женщину, нимфу, которую сначала принял за шлюху, влюбленными глазами.

— На мгновение могло показаться, что твое тщеславие пересилило служение Императору. Но я вижу, что ты и вправду остался его верным слугой.

Девятихвостый слышал слова, но уже не улавливал их суть.

— Подойди ко мне. Подойди.

У Лиана пересохло во рту. Хавильдар не требовал, не просил, он молил. И незнакомка сжалилась над Девятихвостым. Она неторопливо подошла к Ворону и позволила сгрести себя в грубые объятья обезумевшего от страсти Лиана.

Хавильдар покрывал поцелуями плечи, шею, розовеющие от удовольствия щеки, не в силах оторваться от нимфы. Он трепетал точно подросток первый раз возлегший с женщиной. Признаться, такого не было с ним и в юности. Девятихвостый не думал, что когда-нибудь испытает нечто подобное.

Незнакомка нежно, но вместе с тем твердо отстранила его, уложив на спину. Она ловко расстегнула платье, слегка приспустив его на правом плече. Лиан застонал от предвкушения. Его руки дрожали, но вместе с тем Девятихвостый осознал, что теперь не может тронуть эту женщину. Божество нельзя касаться. Стоит лишь смиренно ждать позволения.