Разоблаченная (ЛП) - Уайлдер Джасинда - Страница 29

‒ Логан, ‒ хныкаю я, ‒ пожалуйста...

‒ Знаю, детка. Скоро.

Уже два пальца, и я тяжело дышу ему в горло, сжимая его волосы, голову, плечи.

Мои бедра двигаются, требуя большего.

Хотя он обещает «скоро», это «скоро» не наступает. Он оттягивает момент. Исследует меня, переплетает пальцы, вводит их, исследует мои глубины. Вытащив, исследует чувствительность моего клитора, пропускает его между пальцев, потирает его, теребит им, прижимается к нему, касается, и касается, и касается меня, но не достаточно, чтобы я почувствовала разрядку.

Чем больше он меня касается, тем больше я напрягаюсь. Я непрерывно стону, глуша звук в его одежде. В какой-то миг беспорядочное покачивание моих бедер становится не таким ярым, и боже, наконец, он входит в меня тремя пальцами, и я принимаю их, двигаюсь на них.

Безудержно, я хочу кончить от его руки.

‒ О боже, Логан...

Я стону, и звучит это довольно громко.

‒ Тсс, детка. Тише. Кусайся, если нужно.

Мои зубы находят мышцу на его плече и вгрызаются в нее, я чувствую солоноватую плоть и провожу по ней языком, чувствую его, чувствую его кожу и мышцы, которых я касаюсь губами, что приводит меня в неистовство. Все мое тело трясется внутри, прижимаясь к его пальцам, от чего бушующее цунами оргазма внутри меня подходит к самой грани.

Я хныкаю, впиваясь зубами в Логана, я жестко и быстро насаживаюсь на его пальцы, которыми он входит в меня.

А затем, когда я чуть не теряю контроль, он покидает мое тело и трет пальцами по клитору, и я неосознанно выгибаю спину, подавляя крик, с силой сжимая зубы до боли. Рот Логана находит мой, его язык раздвигает мои губы, и он поглощает мои крики, когда я кончаю. Я чувствую жар, все мое естество пронзает молнией, что проходит через все тело, пальцы на ногах скручивает, живот напрягается, вызывая дрожь внутри, а я могу лишь яро насаживаться на его пальцы, крича ему в губы, безуспешно пытаясь успокоиться.

‒ Боже, Изабель, детка, ты кончаешь так красиво, ‒ бормочет Логан. ‒ Не могу дождаться, когда увижу тебя такой голышом подо мной, не могу дождаться, когда ты будешь кричать вслух.

Его голос подстегивает меня, и я не знаю, кончаю я снова или это вторая волна первого оргазма, но я снова завожусь, а его пальцы двигаются быстрее, чем я ожидала, порхая на клиторе.

Наконец, я вижу звезды, оргазм уходит, и я уже уставшая и выжатая, произношу, задыхаясь:

‒ Логан, боже мой, Логан.

Сама фраза звучит двусмысленно. С одной стороны, Логан может быть богом для меня, может быть, он перевернул весь мой мир и веру, или, может быть, это просто было сказано на эмоциях.

Я полностью одета, и он тоже, а я только что кончила еще раз и еще сильнее, я даже не думала, что такое возможно.

Логан хватает меня под коленки, крепко тянет их к своему телу, придвигая меня ближе, а затем приподнимается вверх и наклоняется вперед, так что я падаю на спину. Его глаза горят, сверкают неистово и дико. Грудь вздымается, как будто его самоконтроль держится на волоске. Он опускается на меня, его волосы выскальзывают из хвостика, светлые кудри волнами падают ему на плечо. Он опускается ниже и целует меня. Глубокий и долгий поцелуй, после которого я хватаю ртом воздух и становлюсь уверенной в его намерениях.

Отклонившись, по-прежнему стоя на коленях, он поднимает пальцы ко рту. Я могу лишь наблюдать с восхищением и одновременно смятением, сходить с ума от жгучего желания, когда он вбирает указательный палец, который только что был внутри меня, в рот и слизывает с него мои соки. Он проделывает то же самое со всеми пальцами, что были внутри меня, не отрывая от меня взгляд.

‒ В самом деле, Логан?

Он ухмыляется.

‒ Правда, Изабель. Ты потрясающе вкусная. Я не могу дождаться, когда смогу опробовать тебя всю.

Я неуверенно выдыхаю.

‒ И какая я на вкус? ‒ Я слышу свой вопрос, именно его я так долго хотела задать, но никогда не решалась.

В предыдущие встречи разговоры и вопросы вообще были... не рекомендованы. Мой голос был слышен лишь тогда, когда мне приказывали что-то произнести.

Логан не отвечает. По крайней мере, ничего не произносит. Он отодвигает мои трусики в сторону и вводит в меня палец, скользя по влаге, после чего подносит палец ко рту. Я чую резкий запах мускуса, довольно стойкий. Затем его палец скользит мне в рот, и я отчетливо ощущаю свой вкус. Я не чувствую вкус его кожи, лишь свои собственные соки.

‒ Вот какая ты вкусная, ‒ говорит он, затем поднимается на ноги. Его руки хватают мои, и он поднимает меня. ‒ Пора идти.

‒ Куда мы идем? ‒ спрашиваю я, хотя и так знаю ответ.

‒ Ко мне.

Я не могу не опустить взгляд на его джинсы, которые ощутимо натягиваются спереди. Я двигаюсь к нему, обхватываю его шею и опускаю ладонь по его груди к поясу джинс.

‒ Давай сначала я тебе помогу.

Он хватает меня за талию, нежно и одновременно настойчиво, и убирает мою руку.

‒ Я так не думаю, Изабель.

Он отталкивает меня так резко, что я опираюсь о его грудь.

‒ Я лишь хочу, чтобы тебе было хорошо. Я мог, и даже чуть не кончил, просто глядя на тебя. Когда я заполучу тебя обнаженную в свою постель, ты будешь моей, поверь.

‒ А тебе не больно? Быть в напряжении?

Он пожимает плечами.

‒ Немного. Пройдет. Мне все ни по чем.

‒ Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо, Логан.

Его губы касаются моего горла, под подбородком, уголка моего рта.

‒ И будет.

Он касается губами мочки моего уха и шепчет:

‒ Я так сильно хочу тебя, Изабель, так сильно, до боли. Но еще я ценю нашу личную жизнь настолько, что подожду, пока мы останемся наедине у меня дома, чтобы зайти еще дальше. Если ты коснешься меня, последние остатки контроля могут испариться.

Я расстроена, потому что моя потребность в нем выходит из-под контроля. Я хочу его тело, я хочу коснуться его члена, вкусить его, почувствовать. Я хочу его больше, чем чего-либо в своей жизни. Нет ничего важнее него.

Ничего важнее нас.

Дело в нас. Не только в нем, не только во мне, в нас обоих как едином существе, и сам факт этого пьянит.

Он берет меня за руку, наши пальцы переплетаются. Он выводит меня из конференц-зала. Уже ночь, но я не знаю, сколько времени. Свет приглушен, так что по большей части офис освещается экраном телевизора. Большинство людей еще здесь, хотя все, кроме троих, спят на диванах или калачиком на креслах. Трое не спящих оглядываются на нас, когда мы выходим рука об руку, и все трое четко держат непроницаемые лица и слегка внимательнее начинают вчитываться в документы перед собой.