Охотники за книгами Сезон 1 - Коллектив авторов - Страница 17

Первым делом она увидела полицейского, лежавшего навзничь. Его удерживал коврик из длинных тонких пальцев — казалось, они сделаны из одного жира. Пальцы росли из пола, они обвились вокруг тела, пролезли в рот. Стены расступались и сжимались, расступались и сжимались — будто легкие в предсмертной агонии. Окно в дальнем конце комнаты заросло тонкой кожаной перепонкой. С потолка, со стен и с пола лился зеленовато-желтый свет. А у стола в дальнем конце комнаты — там, где во всю высоту протянулась гигантская кожаная полость, поросшая волосом, — сидел, погрузив голову в книгу, человек: кожаная полость вросла ему в спину.

В первый момент можно было подумать, что он просто уснул. Утомился от чтения. А потом Сэл поняла, что не может разобрать, где его руки. Ладони, руки, лицо — все ушло куда-то под обложку. Книга будто превратилась в воду, человек в нее нырнул, а тут она вернулась в твердое состояние — и он остался в ней до половины.

«Невозможно, чтобы он был жив», — подумала Сэл. Но он был жив. Грудь его вздымалась и опадала, вздымалась и опадала. В одном ритме со стенами.

«Вся суть в этой книге, — подумала Сэл. — Хватай книгу».

До стола оставалась пара метров.

Вот только попробуй их преодолей. Она чувствовала, как из пола к ней тянутся пальцы. Они обвивали ступни, ползли вверх по голеням. Выпростав одну ногу, Сэл шагнула ближе к Габриэлю. Пальцы задвигались еще проворнее. Она выпростала вторую ногу, сделала шаг. Еще шаг — и она сможет разглядеть то, что ей нужно. Но пальцы уже ощупывали ее талию, бродили по спине и груди, по плечам. Скользнули по затылку к лицу. Она выбросила вперед руку в отчаянной попытке дотянуться до сидящего у стола. Не сумела.

Пальцы ощупывали глаза, нос, подбородок. Потом она почувствовала, как, скользнув между зубами, они поползли ей в горло. Ноги оторвались от пола, ее потянуло вниз.

Кто придет ей на помощь? Грейс? Менчу? Кто спасет девочек?

Девочек.

***

Сэл открыла глаза.

Никаких пальцев. Никакой комнаты, никакой квартиры, никакого Мадрида.

Она стояла на мягком темно-зеленом пологом склоне под розовым небом, возле излучины оранжевого моря. На склоне виднелись могучие кроны низких деревьев. Она слышала, как вдали, во тьме между ветвями, перекликаются птицы.

А здесь, рядом с ней, полная тишина. Блаженная тишина.

Потом в лесу вдруг раздались голоса, звуки флейт и тромбонов, барабанная дробь. Из тени вышла процессия и направилась к океану. Тут были десятки, нет, сотни существ — бугристые головы, членистые ноги, музыка же звучала бодро и жизнерадостно, с предвкушением. Процессия становилась все многочисленнее, а затем деревья расступились и Сэл увидела, что примерно двадцать существ несут помост, на котором восседает огромный шестирукий гоблин с безмятежным взглядом и благожелательной улыбкой. Гоблин рассмеялся глубоко и гулко, в ответ раздались приветственные крики.

Процессия направлялась вниз по склону холма. Сэл оказалась у нее на пути.

Она решила не двигаться.

Куда ей вообще деваться?

Первое существо, с большим барабаном на брюхе, заметило ее, лишь оказавшись буквально в двух шагах, но все же остановилось. Испустило долгий свист, после чего процессия нестройно, неопрятно встала на месте. Глаза гоблина-гиганта, до того неотрывно смотревшие в небо, опустились на Сэл.

— Ты нас прервала, — заявил гоблин.

Сэл набрала в грудь побольше воздуха. Выкинула из головы розовое небо и оранжевую воду, сосредоточилась на голосе.

— Видишь же, что все хорошо, — укорил ее гоблин. — Что ты вообще тут делаешь?

«Тот, из книги, — подумала Сэл. — Это он и есть. Ну, буду так считать, пока ничего лучше не придумаю».

— Тебе грозит опасность, — сказала Сэл.

Гоблин улыбнулся.

— Я там, где мне самое место, — заявил он. — В этом Где Угодно я как дома. — Его улыбка, дружелюбная и миролюбивая, сделалась еще шире. — Хочешь ко мне присоединиться? — предложил он.

— Я уже присоединилась, — заметила Сэл. — И ты, по большому счету, не дал мне выбора.

— Здесь, однако, очень красиво, верно?

— Верно, — согласилась Сэл. — Красиво. Но я не уверена, что хочу здесь оставаться.

Она подумала о том, что происходит в квартире. Понятное дело, времени у нее мало. Решила рискнуть.

— Ну, просто обидно, что ты меня не спросил, — сказала она.

Гоблин в первый раз перестал улыбаться, и Сэл поняла, что к чему. «Каким бы ни было небо — розовым, синим или полосатым, — подумала она, — это не меняет того факта, что у нас тут, по сути, переговоры по поводу заложников».

Она окинула взглядом огромную свиту гоблина и вычислила их почти сразу — две бледных фигурки с тощими конечностями и набрякшими веками. «Это и есть девочки, — подумала она. — Наверняка».

И решила пойти ва-банк — вдруг сработает.

— Важнее другое, — сказала она. — Вот их-то бы спросить точно стоило.

Глаза гоблина переместились вниз, на девочек.

— Им тут хорошо, — заявил он.

— Уверен? — спросила Сэл. — А ты у них спрашивал?

— Они часто приходят и всегда просят остаться. Я слышу, как они играют. Чего только не придумывают! У них отличное воображение. — На лицо гоблина вернулась улыбка. — По сути, все, что ты сейчас тут видишь, от холмов и деревьев до моря — и даже до меня, — это их вымысел. Ты ведь сообразила, — добавил он, тремя руками указывая на свое тело, — что именно таким они меня и видят?

И все шесть рук широко раскрылись.

— А еще они хотят жить в таком мире.

— Наверное, только недолго, — ответила Сэл. — А на деле они живут этажом выше, верно?

— Да, — подтвердил гоблин.

— Возможно, ты и прав: им все это очень нравится. Но только когда они в гостях. Ведь потом они всегда возвращаются домой, верно? За ними приходит папа или мама, и они возвращаются домой.

— Да, так.

— Ну так вот, — сказала Сэл, — папа ждет их снаружи и очень за них беспокоится.

— Он славный мужик, — сказал гоблин, — но они пока не хотят уходить.

— Откуда ты знаешь? — спросила Сэл.

— Потому что нам всем очень хорошо.

— Ты просто не понимаешь, что на самом деле происходит. Что ты творишь с самим собой, с квартирой, с девочками. Там. В реальном мире.

— Там все в порядке, — возразил гоблин.

— Нет, — ответила Сэл. — Ничего подобного. Сам убедись. Ты ведь можешь посмотреть, что там, верно?

— Могу.

— Так посмотри.

Глаза гоблина закатились и закатывались все дальше. Описали полукруг, заглянули внутрь, под череп. Рот его раскрылся. Он ахнул.

— Мамочки, — выдохнул он и передернулся.

Сэл думала, что испытает чувство триумфа, однако не испытала.

Глаза встали на место, глянули на Сэл. На огромном лице гоблина появилось умоляющее выражение.

— Я этого не знал, — проскулил он. — Честное слово.

Сэл кивнула.

— Верю. Можешь все поправить?

— Я могу отпустить их, и все остальное тоже, — сказал гоблин. — А вот самому мне не вырваться.

— Если отпустишь меня, я с этим разберусь, — пообещала Сэл.

Гоблин кивнул.

— Давай, — сказал он. — Хотя я и не понимаю, что от меня после этого останется. — Он сжал губы. Явно принял решение. — Прости, что все это устроил, — добавил он. — Я не специально.

— Да понятное дело, — согласилась Сэл. — Ты же Габриэль, да?

— Да.

— Ты, Габриэль, тоже славный мужик.

Гоблин ничего не ответил.

— А теперь отпусти нас, — попросила Сэл. — Отпусти, пожалуйста.

Гоблин прикрыл глаза. Сморгнул все — небо, море, лес, процессию.

***

Сэл, испустив длинный вопль, вырвалась на свободу. Вновь оказалась в комнате, в квартире. Пальцы исчезли. Но квартира ходила ходуном — того и гляди обрушится. Габриэль, погруженный в книгу, дергался и содрогался. Стены сжимались.

Сэл поднялась и сделала последний шаг — больше уже не требовалось. Она подобралась достаточно близко. Процарапала себе путь сквозь кожаные полотнища, опустила одну ладонь на стол, другую — Габриэлю на плечо, потянула.