Сапер (СИ) - Линник Сергей - Страница 39

— Дорогая моя Дора Анатольевна, пожалуйста, подождите минутку, сейчас я вернусь, и мы продолжим. Только не уходите! — крикнул я, устремляясь в полуоткрытую дверь подъезда какого-то дома через дорогу от нас. Вера удивленно посмотрела мне вслед. Регистраторшу я не видел, да и мне не очень интересно, как она на меня смотрела. Лишь бы не сбежала.

К счастью, в подъезде было пусто и свидетелей того, как я доставал из каблука царский червонец, не нашлось. Думаю, этого хватит. Время сейчас такое, что люди за литр постного масла будут готовы на что угодно, а эта небольшая монетка позволит целой семье месяц, а то и больше, жить безбедно.

Возвращался я с улыбкой. А регистраторша смотрела на меня немного раздраженно и недоумевая, что такого я делал в подъезде и зачем ей надо ждать результатов вместо того, чтобы идти домой.

— Вот, кажется, вы уронили, — я схватил ее руку и накрыл ладонь сверху своей. Новый предмет она оценила мгновенно, только мельком глянув, когда я отпустил ее. И настрой у нее поменялся мгновенно, будто ту, ворчащую и недовольную, заменили точно такой же, только улыбающейся и доброжелательной.

— Нет, если вам некогда, то давайте и сейчас всё сделаем, — сказала она, доставая из сумочки ключи и устремляясь к входу в загс. — И правда, время такое, что тянуть нельзя…, — она широко распахнула дверь и торжественно произнесла: — Добро пожаловать!

И через десять минут мы стали мужем и женой, о чем свидетельствовал документ с печатью. И еще копия с него, которую нам сделала и вручила Дора Анатольевна (на всякий случай, как сказала она).

— Извини, что без платья и фаты, — сказал я своей жене, целуя ее в губы. Мы стояли на безлюдной улочке у загса и никто не мог нам сейчас помешать. В городе царила непривычная тишина.

— Ничего, Петя, — ответила Вера, тоже целуя меня. — Кончится война, и сыграем свадьбу с платьем и фатой. Пойдем к особистам?

— Не спеши. Давай-ка наведаемся в штаб истребительного батальона.

— Зачем? — удивилась рыжая. — Что мы там забыли?

— Пять минут терпения, скоро всё узнаешь.

Студенческое общежитие я помнил, мы мимо него проезжали. Найти там Павловского было проще простого. Какой-то студент, присутствовавший при задержании немцев, узнал нас и провел к майору.

— Петр Николаевич, — увидев нас, он встал из-за стола и подошел пожать руки. — Что-то случилось?

— Случилось, — я не стал ничего скрывать. — Мы только что поженились и хотим это дело отпраздновать. Вы же местный, подскажете, как это лучше сделать?

«Сообщение Совинформбюро 6 июля 1941 года. В течение ночи на 6 июля продолжались упорные бои на Островском, Полоцком, Борисовском и Новоград-Волынском направлениях и на Бессарабском участке фронта.

На остальных направлениях и участках фронта происходили бои местного значения, ночные поиски разведчиков.

На Островском направлении упорные бои велись ночью и продолжаются с утра.

На Полоцком направлении наши войска отбили все атаки противника, прочно удерживая рубеж р. Зап. Двина. В боях на подступах к реке остались тысячи немецких трупов, много подбитых танков и самолётов. Значительная часть наступавших нашла себе могилу на дне реки.

На Борисовском направлении в течение вечера 5 июля шли упорные бои наших войск, перешедших в контратаку. Бои продолжаются.

На Бобруйском направлении противник неоднократно пытался наступать, но все его попытки были отбиты нашими войсками с большими для него потерями.

Упорными боями на Новоград-Волынском направлении наши войска сдерживают наступление крупных мотомеханизированных частей противника.

На Бессарабском участке фронта крупная немецко-румынская группировка пехоты, конницы и танков пыталась наступать в направлении Бельцы. Упорным сопротивлением наших войск наступление противника на этом направлении задерживается.

По уточнённым данным, наша авиация в воздушных боях 4 июля уничтожила не 43 самолёта противника, как это указывалось в предыдущем сообщении, а 61 самолёт, потеряв при этом 29 своих самолётов….»

Проснулись мы с Верой от радио, которое продолжало передавать сводки Совинформбюро. Начало мы не слышали, так как крепко спали, имели законное право. Жена потянулась в кровати, одеяло, что нам вчера выдала кастелянша общежития сползло вниз, обнажив крепкую грудь. Которую я мог ночью вполне так оценить. И не один раз. Почему собственно мог? Да я и сейчас могу! Мои руки нырнули под одеяло.

— Петя! — Вера поцеловала меня в плечо — Какой ты неугомонный!

— Так первая брачная ночь…

—…была ночью! А сейчас пора вставать. И так все проспали!

В общежитии кипела жизнь. Командировочные из военных сдавали комнаты, кастелянша — суровая разбитная баба лет сорока — ругала какого мужика в грязных сапогах и с баулами.

Я встал в очередь в туалет и прислушался к разговору. Сначала народ обсуждал почему ночью немцы не бомбили город — к налетам уже успели привыкнуть. Собственно как и спать в бомбоубежище. Затем разговор зашел об эвакуации. Все ждали ее, буквально «сидели» на вещах.

Позади меня встал старик с белым полотенцем.

— Трусы! Только об эвакуации и думают

Старик не стесняясь сплюнул на грязный пол. Очередь заворчала, но прямо высказать недовольство никто не решился.

— Товарищ Сталин что сказал на днях? Правду читали? Лучшие дивизии немецко-фашистской армии оказались разбитыми нашей Красной Армией! Как до этого был разбит Наполеон, Вильгельм…

— Гитлер это не Вильгельм! — огрызнулся кто-то из очереди. Его поддержали:

— А пакт? Кто с Адольфом расцеловывался?

— Молотов, Молотов!

— Пакт дал нам полтора года подготовится к войне — возразил дед, вопросительно посмотрев на меня. Чего это я мол, отмалчиваюсь.

— Херовая подготовка — очередь продолжала возмущаться — Отдали всю Прибалтику, Белоруссию. Слышали, что во Львове творится?

— Слышали, слышали… Евреев расстреливают.

— И комиссаров. Ловят партийных по всему городу.

— А ну заткнулись! — грозный дед взмахнул полотенцем — Паникеры, выблядки.

— Товарищ Сталин правильно сказал — вмешался я — Наполеон в Москве был, а потом наши войска в Париже кофе пили. Знаете как теперь там кофейни называются?

Из туалета вышел плюгавый мужичок, подтянул семейные трусы — Как?

— БистрО! Это казаки торопили официантов — Быстро, быстро…

— Лешка, гад, ты бы хоть спичку в клозете зажег, воняет…

Очередь быстро переключилась на новую тему, а я задумался, вспоминая вчерашний день.

Свадьбу мы всё же сыграли. Павловский, услышав о таком событии, взялся помочь продуктами и даже выпивкой. Я достал из кармана деньги, но он только махнул рукой:

— Я сам всё организую, потом сочтемся. Сколько человек будет?

Мы с Верой посмотрели друг на друга. Знакомых у нас здесь — раз, два — и обчелся. Даже не знаем, где ночевать придется.

— Берите на десяток, останется, так найдем куда пристроить, — наконец, сказала Вера. — Лишь бы мало не оказалось.

Мы вышли на улицу и не спеша пошли рука об руку. Хоть на короткое время, на несколько минут представить, что нет войны. К сожалению, притвориться получилось ненадолго. Немецкие бомбардировщики пролетели прямо над нашими головами так низко, что казалось — вот-вот и они зацепят верхушки деревьев. Отбомбились по многострадальной железнодорожной станции в нескольких сотнях метров от нас и улетели. Опять с опозданием завыли сирены, побежали люди.

После налета и шаг у нас был совсем не прогулочный, да и настроение испортилось. Впрочем, до особого отдела дивизии мы добрались без приключений. Буряков уже ждал нас, чуть не притоптывая от нетерпения. Видать, плюшки за проделанную работу намечались немалые, а наша свадьба была для него мелким непонятным недоразумением. Да и что его винить? Мы с ним едва знакомы, так, случайные попутчики. Меня он повел к своему начальству, показывать товар лицом, а Вера тем временем должна была заселиться в общежитие: надо же нам где-то переночевать.