Академия "Кристалл". Семейные тайны (СИ) - Октябрьская Оксана - Страница 20

Так мы с Даей стали твоими родителями. Нам нужно было убедить всех, что ты наша дочь. Это оказалось несложно, ты была новорожденной, нам нужно было лишь пожить где-то вдали от мест, где нас знают. А вернувшись мы бы сказали всем, что ты родилась в путешествии. Так мы и сделали…

— Значит имя мне дали не вы? — Нэлис пыталась понять, что она чувствует и не могла разобраться. Злость и обида ушли, оставив после себя какую-то пустоту. Казалось бы, теперь она знала правду, но это знание только запутало её. Кто она? Та же женщина, что была этим утром или уже совершенно другой человек?

— Это имя дали тебе твои родители, мы не стали его менять, — ответила Дая с грустью смотря на дочь. Она чувствовала, какой потерянной та себя ощущает.

— Нэл, — Ливар внимательно, почти с опаской посмотрел на свою девочку, размышляя, выдержит ли она ещё и это, — я могу показать тебе то, что увидели мы тогда. То, что показала нам твоя мама.

Нэлис молча кивнула, раз так вышло, то уж пусть будет вся правда. Отец достал маленький камешек, простой речной голыш, хотя, у артефакторов разве бывают простые вещи? Он положил его на ладонь и долго смотрел в центр окатыша. Потом над его рукой появилось полупрозрачное облачко, а в нём стали сменяться картины, те, что когда-то показала им мать Нэл.

Они увидели просторную, уютную комнату, судя по высокому потолку и стрельчатым окнам, это был какой-то замок. На резной кровати под голубым атласным балдахином лежала смуглая молодая женщина в изысканной белой сорочке, украшенной богатой вышивкой. Её красивое лицо, обрамлённое волнистыми тёмно-каштановыми волосами, светилось счастливой улыбкой, а чёрные, яркие глаза с нежностью смотрели на новорожденную кроху, спящую у неё на руках. Рядом присел высокий, худощавый, но плечистый мужчина, одетый элегантно и дорого. Вьющиеся белые волосы зачёсаны назад, лицо благородное, немного резковатое. Бледные, водянистые глаза с любовью, обожанием и благодарностью смотрят на жену, а длинные, музыкальные пальцы трепетно касаются щёчки малютки. Нэлис бросается в глаза перстень-печатка. Массивный, старинный, кажется, золотой. На его квадратной поверхности, крестообразно разделённой на четыре части, два поля по диагонали белые, а два чёрные. На верхнем белом поле — золотая чаша. Похоже на какой-то герб.

— Быть может назовём её Нэлис? Красивое имя? — спрашивает он, и его голос звучит мягко, обволакивающе. Женщина согласно кивает, он наклоняется и касается губами её губ.

И вот возникает другая сцена. Мужчина и женщина бегут куда-то по длинному каменному коридору, она прижимает к себе ребёнка, а за их спинами слышны звуки погони. Мужчина открывает портал, толкает в него жену и прыгает сам, но им в след летят кинжалы. Мужчина, пронзённый несколькими кинжалами, падает замертво, пальцы в последней судороге отчаянно скребут землю. Нэлис снова видит перстень… Женщина дико кричит и бросается к нему, проводит рукой над телом, и понимает, что в нём больше нет жизни, приникает губами к его губам и бежит прочь. Она крепче прижимает к себе малышку, и шепчет заклинание, открывая портал, проходит в него, и открывает новый, она ещё не понимает, что тоже ранена. И так опять и опять, пока силы не оставляют её. Она в густом лесу, читает заклинания посылая зов, а потом создаёт защитный купол и прячется в зарослях кустарника…

Последнее видение исчезло, Ливар сжал в руке камень и с тревогой посмотрел на дочь. Нэлис была бледна, понимание того, что она только что видела смерть тех, кто дал ей эту жизнь, потихоньку наваливалось на неё. Пусть она не могла помнить родителей, но ей было больно. А ещё обидно. За них, за семью, которая у неё могла бы быть. За жизнь, которую у неё не было шанса прожить. И вместе с этой обидой внутри поднималась злость, ненависть к тем, кто это сотворил. Она чувствовала, что должна найти виновных!

— Она была бытовиком, — нарушила тишину Дая, — вот от кого у тебя дар… и твоя яркая красота тоже от неё.

Госпожа Воярр подошла и протянула руки к той, которую вырастила, как родную дочь, и Нэлис не раздумывая кинулась в объятия матери.

Через несколько часов, когда срок пропуска на территорию академии подошёл к концу, чета Воярр отправилась домой. На душе у обоих было неспокойно. Что принесёт их девочке эта правда? Не сделали ли они хуже, рассказав ей всё? Как она справится с этим знанием? Но на эти вопросы могло ответить только время…

— Как думаешь, может стоило рассказать ей всё? — спросила Дая, устало опираясь на руку мужа.

— Мы рассказали. Остальное только мои предположения, не имеющие никаких доказательств, и незачем сеять сомнения в её душе, девочке и так тяжело. Кроме того, мы поклялись защитить дочь. Я не стану побуждать Нэл думать о том, кто и почему убил её настоящих родителей, ни к чему хорошему это не приведёт. Я сам не стал доискиваться правды, боясь привлечь ненужное внимание, и не хочу, чтобы этим занималась она!

Ливар открыл портал, и они с женой оказались в собственном саду.

Нэлис никак не могла успокоиться, не каждый день узнаёшь о том, что твоя семья вовсе не твоя, а ты сама совсем не та, кем считала себя всю жизнь! Разумеется, её отношение к родителям не изменилось, они остались её мамой и папой. Люди, которых она видела в отцовском артефакте, были для неё чужими, хотя, связь она и ощущала. А ещё не давала покоя тайна их гибели. Кем же они были? Отец, наверняка, заметил перстень с гербом, неужели он никогда не пытался узнать историю её настоящей семьи? Это было так непохоже на дотошного и любознательного Ливара Воярра! Но ведь её родного отца убили, а раненная мать отчаянно пыталась спасти её и умоляла сохранить секрет, может папа предпочёл не ворошить прошлое? Что-то подсказывало ей, что всё именно так. Однако, Нэлис не собиралась оставлять всё, как есть! Раз уж она узнала конец истории, то обязана узнать и начало. Родители подарили ей жизнь и имя, она должна понять, что с ними произошло.

Нэл зарисовала герб, как запомнила, записала малейшие подробности, оставшиеся в памяти. Записала даже описание комнаты и тех подземных ходов, которыми бежали её родители в ночь своей гибели! Но пока было совершенно непонятно, что делать дальше.

Все эти мысли кипели и бурлили в её голове, но фоном стояло лицо сыщика! Этот Дайни, вынудивший родителей открыть сокровенный подробности их жизни, в угоду своим планам… Как же она его ненавидела! Мелкий подлец, не гнушающийся ничем ради достижения цели! Не подозревал он её по-настоящему, повод ему был нужен… Сволочь паршивая! Ей должно было полегчать от его признания? Он унизил их всех, растоптал и ушёл довольный! Как же! Прав оказался, раскусил обманщиков! Гений королевского сыска! “Молодец! Возьми с полки пирожок… и отравись им ко всем демонам!” — Нэлис ходила из угла в угол и негодующим шепотом костерила своего обидчика. Она решила сделать всё возможное, чтобы больше не встречаться с этим типом.

“Извинился он! Можно подумать, это что-то меняет! Весь такой правильный, напыщенный, на страже королевских интересов, куда уж тут нам, простым смертным! Индюк замороженный, вот он кто!” — Нэл разозлилась на саму себя за то, что уделяет слишком много внимания этому поганцу, но о чём бы она не думала, дознаватель упорно маячил на заднем плане.

Сперва Лодс, теперь Дайни…если так пойдёт, то скоро она вообще будет бояться высунуть нос из здания своего факультета, а на работу и домой будет добираться только порталами! Первый раз за долгие годы она чувствовала себя неуютно в академии. Это место перестало быть спокойным, родным и безопасным.

“Ну и ладно! — Нэлис упрямо сжала челюсти, — Завтра же пойду в библиотеку, надо попытаться найти этот герб. И выкину из головы мерзкого столичного хлыща, и серебристого принцацулю с ним вместе! Дел полно, нет времени на всяких идиотов.”

4. 2

Утренние лекции прошли спокойно. Студенты первокурсники были, как обычно, вялые и недовольные жизнью. Девицы обсуждали ежегодный Бал академии, который должен был случиться через пару месяцев, о чём стало известно из объявления, появившегося этим утром на дверях всех факультетов. Как же, наконец-то возможность и себя показать, и на других посмотреть! В другое время Нэл обязательно одёрнула бы болтушек, но сегодня её собственные мысли были далеки от темы занятий, так что она просто закончила лекцию и ушла к себе в кабинет. Ей хотелось скорее покончить с рабочей рутиной и оказаться в тиши библиотеки, чтобы начать свои изыскания.