Академия "Кристалл". Семейные тайны (СИ) - Октябрьская Оксана - Страница 19

— Вы получили ответы на все свои вопросы, господин следователь? — суровый голос Воярра вывел Йана из задумчивости, — надеюсь, это всё не выйдет за пределы данной комнаты. И прошу вас оставить мою дочь и не втягивать её ни в какие расследования! Ваши подозрения нелепы и беспочвенны.

— Я получил ответы, и никому об этом не скажу, можете быть уверены, — твёрдо ответил Дайни. И решился отплатить откровенностью за откровенность, хотя понимал, что этим, вероятно, ещё больше оттолкнёт их всех от себя. — Что касается подозрений в заговоре, должен признаться, что их особо и не было. Я не глупец и довольно неплохо разбираюсь в людях. Мне просто нужна была зацепка, чтобы оказаться с расследованием в академии, всё, что я делал и говорил было в интересах следствия, в интересах Его Величества. Прошу меня простить.

— Убирайтесь! — тихо прошипела Нэлис. Она резко обернулась к следователю и в глазах её не было ничего кроме ярости и презрения. — Вон из моего дома! И никогда не попадайтесь больше мне на глаза, вы… вы… — Нэл не могла найти слово, чтобы обозвать сыщика так, как он того заслуживал. — Вы вывернули мою семью наизнанку, унизили нас в угоду своему нездоровому любопытству! Убедились в своей правоте, великий сыщик? Довольны? Гнусный, бессовестный, бесчеловечный ищейка! Вон отсюда!

Нэл указала ему на дверь, внутри у неё всё кипело, ещё минута и она бы с кулаками на него набросилась! Но Йан не дал ей такой возможности, коротко поклонился и вышел.

Он сразу направился к себе, случившееся шокировало и задело его сильнее, чем он готов был признать. На душе было мерзко, перед глазами стояло разъярённое лицо Нэлис Воярр, а в голове засела только одна мысль: “Она меня ненавидит…”

3.6

Стоило следователю уйти, как Нэлис обернулась и в упор посмотрела на отца.

— Родная, прости, — Ливар отлично понял мысли дочери, — я решил, что будет лучше, если он узнает об этом от нас с женой, и увидев твою реакцию поймёт, что мы ему не врём.

— Папа! — Нэл закатила глаза и устало рухнула в кресло. — Почему ты думаешь, что он поверит? Почему ты ему доверяешь? Этот человек…

— Нэл, — тихо проговорил отец, — этот человек не только лучший королевский дознаватель, он ещё один из тех, кто умеет держать слово и обладает внутренним благородством. Если бы ты не была так зла на него, то возможно согласилась бы со мной. Но это не только моё мнение. Я навёл кое-какие справки. О господине Дайни все отзываются как об очень порядочном человеке, честном, неподкупном и умном. И он не привык отступать, не расскажи мы ему правду, он продолжал бы копать, и наверняка что-то бы нарыл. Я не хотел бы, чтобы ты узнала правду от постороннего.

— А то, что я узнала её в присутствии постороннего тебя не волнует? — Нэлис почувствовала какую-то детскую обиду на отца. Надо же, защищает этого мерзавца!

— Я хотел поговорить с ним наедине, Нэл, — Ливар устало потёр ладонью глаза. — Хотел рассказать только ему, чтобы он оставил тебя в покое… Но потом подумал, что человек должен идти по жизни зная о себе всё, что только можно. Мы с матерью не вечные, а потом тебе и рассказать эту правду будет некому, а мало ли что может случиться… Мы долго скрывали всё, мы дали слово, но пришло время его нарушить, и я чувствую, что поступил правильно. Что-то подсказывает мне, что это знание тебе понадобится.

— А раньше, когда на нас все косо смотрели, когда я плакала ночами, думая, что я какой-то ненормальный урод…папа, тогда оно мне было не нужно? Зачем теперь, когда я научилась принимать себя, такой, как есть? Что изменилось бы, узнай я правду раньше? Вы мои родители, были и остались! Ты считаешь, я не имела права знать? — Нэлис едва сдерживала слёзы. Она не хотела упрекать родителей, её любовь к ним нисколько не уменьшилась от того факта, что она им не родная, но было обидно, что столько лет от неё всё скрывалось. А ведь они оба знали, как она переживает свою инаковость!

— Мы поклялись, Нэл! — тихо проговорила Дая. — Я и сейчас не уверена, что поступаю правильно… но мы пытались защитить тебя, сперва молчанием, а теперь этим рассказом.

— Нэл, пойми, дело не только в Дайни! — отец присел перед ней на корточки и взял руки дочери в свои. — По поводу академии действительно ходят подозрения самого серьёзного характера! Если здесь и правда есть кто-то связанный с заговором, то стоит ему узнать о подозрениях сыщика в твой адрес, как тебя могут запросто подставить. И даже если раньше он тебя всерьёз не подозревал, то начнёт! Это всё очень дурно пахнет, милая… Я понимаю, тебе было крайне неприятно, твоя гордость задета, но это всё можно пережить, главное, теперь ты в безопасности!

Ливар взял дочь за плечи и слегка встряхнул.

— Так было нужно, поверь мне! И прости своего старика, — он смотрел на неё прямо и уверенно, но в глазах застыло сожаление. Что бы ни говорил господин Воярр, но он всё же чувствовал себя виноватым. Нэл не могла видеть его таким!

— Папа, ты никогда и ничего не делаешь необдуманно. Раз ты так решил, значит был уверен, что это правильный выход, не грызи себя. Ты прав, всё это можно пережить. А я больше не хочу говорить на эту тему. Будем считать, что этого разговора не было…

— Милая, — робко подала голос Дая, — а разве тебе не хочется узнать о своих настоящих родителях?

— Мои родители сидят передо мной! Это всё, что мне нужно знать! — категорично отрезала Нэлис.

Однако отец несогласно покачал головой. Ему не доставлял радости этот разговор, но раз уж он начат, то негоже бросать всё на половине пути.

— Дочка, я считаю, что ты должна узнать всё. Сейчас ты веришь, что тебе это не нужно, но когда-нибудь можешь пожалеть об этом опрометчивом решении. А посему, я прошу тебя, выслушай нас. При следователе я рассказал лишь суть истории, но далеко не всё.

Ливар решительно и настойчиво смотрел на упрямо нахохлившуюся Нэлис, и под взглядом отцовских глаз она тяжко вздохнула и кивнула, соглашаясь слушать.

— Мы тогда хотели совсем немного попутешествовать, — начал он свой рассказ. — Я надеялся, что Дая отвлечётся от мыслей о детях и прекратит разговоры о разводе. Но, неожиданно для нас самих, вояж затянулся почти на полгода, к счастью, торопиться было некуда.

— Прости, — теперь уже Дая подошла к мужу и села рядом с ним на диванчик, обняв за плечи. — Не представляю, как ты тогда меня выдержал, я была невыносима! Так увлеклась своим горем, что не думала о тебе и твоих чувствах… — она нежно поцеловала Ливара в щёку и прижалась лбом к мужнину плечу. А он чмокнул её в макушку и вздохнул.

— Если бы не ты, мы не отправились бы в ту поездку, и не обрели дочь! Я ни о чём не жалею, милая, — с нежностью ответил господин Воярр.

Нэлис смотрела на них и кусала губы, чтобы не расплакаться. Они оба были такие замечательные! А Ливар продолжил:

— Однажды мы задержались в небольшом городке, гуляя по прекрасному местному парку, и на постоялый двор пришлось возвращаться уже в сумерках. Мы отправились в путь, и угасающий вечерний свет быстро сменила непроглядная тьма. Должен заметить, что ночная поездка по безлюдной лесной дороге не самое приятное, что может случиться с людьми, мы немного нервничали. Вдруг, Дая что-то услышала, какой-то странный звук, будто котёнок мяукал. Но вокруг был лес, откуда бы тут взяться котёнку?

Потом звук услышал и я, он раздавался из-за ближайших деревьев. Что-то подтолкнуло нас спешиться и пойти в ту сторону. Нас будто притягивало, это был зов, магический крик о помощи, и мы оба его ощущали. Впереди вырос защитный купол, прозрачный, небольшой и уже слабеющий, звук доносился из его центра. Я хотел убрать преграду, но вдруг, она сама исчезла. Мы бросились вперёд, и увидели заросли высокого кустарника, под ними лежала молодая, красивая женщина с грудным ребёнком на руках. Малыш плакал, а она уже еле дышала и не могла ничем помочь.

Дая протянула руки, и женщина передала ей своё дитя. Она умирала, но успела прохрипеть: “ Поклянитесь ничего и никому не говорить! Это ваша дочь, о нас с мужем никто не должен знать! Спасите её!” На короткие мгновения у неё появились силы, она схватила нас за руки, требуя клятвы. И мы принесли её! Поклялись никому не раскрывать тайны и защищать тебя от всех и вся. Женщина с облегчением выдохнула, и это был её последний миг в мире живых. Однако, она успела прислать нам видение. Показала их с мужем, тебя, назвала твоё имя… Мы похоронили её там же, в лесу, так и не узнав ни имени, ни подробностей трагедии.